"Фантастика 2023-111", Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Признание ещё нужно заслужить, — не преминула вставить свои пять копеек в эту восхваляющую речь собственной персоне.
— Впрочем, все это только после того, как я найду первомага, — принц с наслаждением следил за выражением моего лица. — И я даже знаю, где его искать. Выражаю искреннюю благодарность, леди управляющая, вы приготовили для меня столько доноров в одном месте!
Глумливый поклон не вставая с кресла окончательно лишил меня самообладания. Краешком сознания я понимала, что началось воздействие артефакта, но страх за детей мешал думать конструктивно. Стоило представить на своем месте воздушную Нею или Димкиного друга, Пепла, или и вовсе самого Димку… как тормоза отказали. Страшно от одной мысли, что мое дитя окажется в руках сумасшедшего, что его уникальная магия увеличит мощь и без того чудовищно сильного подонка. Мысль о том, что мой ребенок будет страдать также как я или даже еще сильнее, заставляла меня рычать и биться в цепях.
В какой-то момент я перестала видеть Дольфа. Зато рядом появились воспитанники, умоляющие о помощи.
Сколько раз повторялась эта пытка, которую принц называл процедурой, сколько раз я теряла сознание от ужаса, вызванного подробностями пыток детей, сколько раз мне мерещилось, что это с моего Димки живьем сдирают кожу… Мозг не успел принять информацию о «бескровности процесса», зато хорошо помнил рассказы Теней-очевидцев и охотно воспроизводил кошмар за кошмаром. Каждый раз ужас доводил меня до грани сумасшествия: мерещилось, что рядом прикован Димка, а я сжимаю его хладную руку в попытках согреть, тереблю, в попытках привести в чувство и кричу, кричу, кричу прося прощения и обещая все исправить. Проваливалась во тьму, а потом я приходила в себя и все повторялось. Я чувствовала, как сжимается резерв, как усыхают некоторые каналы, по которым течет сила.
В минуты просветления я гадала, что случится раньше — умру я или закончится магия? Скорее всего, магия, потому что Дольф тщательно следил, чтоб его дойная корова не окочурилась раньше, чем он выдоит ее досуха. В этот раз кровавые подробности, которые с таким удовольствием смаковал принц были настолько отвратительны, что меня вырвало.
Я с удовлетворением отметила, что исторгнутая мною жечь попала на сапог высочества и потеряла сознание.
В этот раз сознание возвращалось каким-то урывками с мельканием глупых мыслей. Почему так жарко? Я затемпературила, простыв на каменном полу? И тяжесть такая, что не могу пошевелиться. Даже дышать трудно из-за этого. Других признаков дискомфорта не было. Только непонятный ритмичный шум доносился откуда-то снизу. После некоторого усилия я все же смогла открыть глаза. Еще несколько тягучих мгновений, чтобы проморгаться и привыкнуть к свету, и вместо ожидаемой каменной кладки я распознала знакомый до мельчайшей трещинки потолок спальни, который созерцала каждое утро.
Глава 77
За окном было светло, по ощущениям время завтрака. В попытке приподняться, поняла, что тело что-то сковывает — не смогла пошевелиться от слова совсем. В нарастающем непонимании, приправленной паникой, что это лишь галлюцинации, я взвилась с постели. Ну взвилась я в своем воображении, на самом деле только голову оторвала от подушки, на большее сил не хватило.
Зато убедилась, что нахожусь в своей кровати и Димка действительно рядом со мной. Спит посапывая, уткнувшись носом мне в плечо. В одежде, прямо поверх одеяла, бледный до синевы, с заострившимися скулами и носом, сыночек крепко спал, прижимаясь к моему боку всем телом.
Чувство сковывающей тяжести, придавившей мои колени, вызывало не что иное, как косматая голова Мишки. Большая и тяжелая. Ноги затекли до такой степени, что я их не чувствовала. Хорошо, что его тело оставалось на полу.
Внимательный звериный взгляд изучал меня как букашку под микроскопом. Послышался шумный вздох, воздух дрогнул, потревоженный мощными легкими.
— Рё, рё, рё — жалобное ворчание резануло по оголенным нервам, вызывая в душе щемящую тоску.
— Т-с-с!
Тсыкаю в надежде, что зверь меня поймет. Не хотелось будить Диму. Но тут открывается дверь, и комнате появляется встрепанный Флин, с подносом в руках.
— Шон, просыпайся. Нужно, чтобы ты покушал, — Димка зашебуршился, но подниматься не планировал. Лишь пробормотал невнятное «Я не голоден» и вновь замер. — Что, и на очнувшуюся Лизу посмотреть не хочешь?
С момента появления Флин счастливо улыбался, глядя на меня. Проходит секунда, вторая… и до ребенка, наконец, дошел смысл слов. Подскочил, взял в ладони мое лицо, суетливо всмотрелся, тяжко вздохнул и заплакал, не кривясь и не спуская с меня глаз.
— Мама! — крик получился громким и надломленным.
Кап, кап… двух горячих капель хватило, чтобы и на моих глазах выступили слезы. Напугала я его своим исчезновением. Димка упал на мою грудь, уткнувшись лицом в шею, и зашелся в самых настоящих рыданиях, от которых сердце буквально разрывалось.
Никак не могла пошевелиться и освободить руки, чтобы обнять ребенка. Так что целовала его, куда могла дотянуться, успокаивая и приговаривая, что все позади и я дома. Не разводил сырость разве что Флин. Димка ревел, я хлюпала носом, зверь поскуливал.
— Прекращайте! — обращается брат и ментально успокаивает Димку. Ребенок почти сразу затихает. — Дима, иди лучше вниз, и скажи, что Лиза жива, а то своим криком ты всех напугал. Они там уже решили, что… нужно организовывать похороны. Иди-иди, умойся и приведи себя в порядок. На мертвяка похож, думаешь, матери приятно тебя таким видеть?
На мой почти сорвавшийся с языка протест Флин лишь едва заметно отрицательно качает головой. Пришлось послушаться брата и держать язык за зубами. Ему виднее, а Димка действительно выглядел отвратно. И я сейчас не об одежде, а о его физическом состоянии в целом.
Заверив ребенка, что никуда за это время не исчезну, я смотрела ему вслед до того момента, как за детской спиной закрылась дверь.
— Я парализована? — Волнующий вопрос срывается с губ встревоженной птицей. — Я совсем не могу пошевелиться!
Приготовившись услышать ужасный приговор, я зажмурила глаза, словно это хоть как-то защитит от страшных слов, что перевернут всю мою жизнь и жизни моих близких, но вместо этого услышала тихий смех.
— Лиза, ты не парализована, — Флин резким движением срывает с меня одеяло. — Ты всего лишь в коконе.
Мумии и саркофаги были первым, что пришло мне на ум, когда я увидела причину своего обездвиживания. От самых кончиков пальцев ног и почти до горла мое тело было оплетено коконом из глянцевито-черных лоз. Если бы не узелки почек — почек, которым уже не суждено раскрыться, я бы подумала, что меня оплели одеревеневшие змеи.
— Что это? — голос дрогнул, все же мозг в первую секунду действительно «распознал» змей в этом жутком плетении.
— Ни что, а кто. Это Ильмоо. Пусть Димка сам расскажет эту историю, а я пока помогу тебе избавиться от кокона.