"Фантастика 2023-111", Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Ну-ка, деточка, давай, покушай.
Она не шевелилась. Всё, что я выложил на столике перед ней, осталось нетронутым.
— Послушай, милая, ты должна поесть, — не собирался я сдаваться. — Или, быть может, ты не хочешь? Не хочешь? — Я вздохнул. — Наверное, ты к маме хочешь...
Она крепко сжала губы. Серьезно так сжала, не по-детски. Молчала с минуту, и я уже собрался продолжить увещевания.
— Моя мама умерла, — тут сказала Настя тихим бархатным голосом.
Я обомлел и, наверное, побледнел. Почувствовал, как дернулись уши.
— Так. Значит, раз не хочешь есть, давай на боковую! —
Вытащив из шкафа постельное белье, я расстелил, а затем на всякий случай включил торшер, потушив верхний свет.
— Ложись спать. Завтра мы сходим в магазин, купим тебе какие-нибудь игрушки и одежду...
В соседней комнате я, не разбирая свое ложе, скинул свитер и джинсы, устало лег и закрыл глаза. Первый раз за долгое время, прошедшее с шестого ноября, меня не мучила бессонница. Едва закрыв глаза, я тут же погрузился в глубокий сон. К счастью, в сон без сновидений...
...И тут же проснулся. Во всяком случае, так мне показалось по внутреннему, субъективному времени. Зато часы на стене сказали, что уже семь утра. Я подумал, стоит ли поспать ещё немного, ведь работу сегодня решил просто-напросто проигнорировать. Пусть увольняют, мне то что... Я теперь человек особенный. Можно сказать, что и не человек вовсе.
Так и не успев прийти к однозначному решению, я подскочил от дверного звонка. Поспешив в прихожую, отворил дверь и встретился с внимательным взглядом Мухамбетова.
— Ну доброе утро, Ибрагим, — протянул я руку в приветственном жесте. — Случилось что-то?
— Убийство у нас. Собирайся живее, — пробурчал пэпээсник, крепко сжав мою кисть.
Вот так. Работа, очевидно, игнорировать меня не собиралась.
— Через две минуты спущусь, — ответил я.
Заглянув в комнату, я увидел спящую Настю. Она не раздевалась и уснула поверх одеяла, подтянув под себя маленькие ножки. Укрыв девочку, я напялил форму, кинул в рот пару подушечек мятной жвачки и вышел на улицу, где тихо урчал патрульный «уазик», из выхлопной трубы которого вырывались туманные облачка пара и выхлопа.
Тихонько, чтобы не приглушать бормотание радиопереговоров, играла дешевая магнитола. Обострённый в связи с событиями минувших дней слух позволил мне без труда разобрать слова:
Мы играем Во что захотим, Мы упали, И летим, и летим. А куда — не знаем До поры, поры. Мы слепые По закону игры...Отчего-то смысл песни смутил меня. Легкое, непонятно откуда взявшееся чувство ирреальности, сродное известному deja vu, кольнуло куда-то под желудок, но попало точно в душу.
— Что за убийство, — поинтересовался я, когда дверь хлопнула, и мотор взвыл, унося машину в сторону проспекта.
— Видимо, ночью зверьё повеселилось, — крякнул Ибрагим. — Утром нашли труп какого-то парня, весь изодранный и покусанный.
— Зверьё? — не понял я. Вернее, не желал понимать. — Что за зверьё?
— Будто ты не знаешь, — прыснул водитель.
Меня его фраза насторожила, даже ввела в легкий ступор, но как следует подумать я не успел, потому что патрульный автомобиль ППС уже приехал на место убийства. Приехал в парк, где не так давно я превратился в чудовище. На одной из аллей парка стоял здоровенный черный фургон «Шевроле», возле него переминались с ноги на ногу ребята весьма определенной наружности: черные кожаные куртки, чёрные спортивные джинсы, чёрные туфли и чёрные же души.
Одним словом, бандюки.
Тихо-тихо Отворилось окно. Осторожно: Слышишь запах его? Кто-то незнакомый Нам решил помешать. Третий лишний Заглянул под кровать...— О, мусорщики уже тут, — заметил Вася Игнатов.
«Уазик» остановился рядом с фургоном, и мы вышли. Ибрагим молча сунул мне в руки автомат.
— Э, мужики, вас сколько ждать можно, а? — промычал самый лысый из братков. — Верно говорят: когда менты не нужны, они тут как тут; зато если кому понадобятся — днём с огнём не разыщешь.
Четыре криминальных рожи в голос заржали.
— Ты пасть свою грязную захлопни, Асилэн, — сверкнул глазами лейтенант Поступенко. голос его, тем не менее, оставался спокойным, даже каким-то отстранённым.
— А то что? — огрызнулся браток.
— А то я оторву тебе нижнюю челюсть и привяжу к твоему грязному языку! — не замедлил с ответом лейтенант.
— У кого ещё язык-то грязный, Еригор! — вновь оскалился бритоголовый. — Одно слово — мусор!
— Сам мусорщик, а выеживаешься как хрен знает что, — усмехнулся Егор. Мне было совершенно непонятно, что здесь, чёрт возьми, происходит. Лысые явно знают моих напарников, а мои напарники, в свою очередь, явно знают лысых. Но откуда? И почему этот нелицеприятный бандит назвал Егора Еригором? Может, дефект речи у бедняги...
— Это потому что я таких как ты убираю! — рассмеялся бритоголовый Асилэн (ну и имечко!), которого тут же поддержали остальные. — Ладно, мужики, идите, смотрите на жмурика. Вон он, в кустах морозится.
Мы пошли в указанном направлении и тотчас увидели растерзанное тело. Меня бросило в дрожь и даже начало немного пошатывать, ведь уже неоднократно моему взору открывалось подобное месиво... Лейтенант Поступенко склонился над трупом, минут пять изучал его. Затем встал, сплюнул на примятый, порозовевший снег и заявил:
— Его убил Соктэс. Только у этого засранца обломан правый верхний клык.
— Пи...ец Соктэсу, — прорычал бритоголовый Асилэн. — Этот ублюдок уже совершил девять несанкционированных убийств в городе.
— Можете забирать, — не вникая в слова бандита, кивнул лейтенант на труп. — Снежок подчистите, не забудьте, а то кровищи натекло.
Я чуть не подавился собственной слюной — такое возмущение поднялось вдруг от живота.
— То есть как это «можете забирать»? — схватил я Егора за плечо, останавливая. — Что, теперь и протокол составлять не требуется? И экспертов вызывать не надо? Кто вообще эти рожи?