"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Конечно, я могу и заблуждаться. Но горы печеной дичи на столе и полные братины с хмельными напитками, шум разгоряченных дружинников, бахвалящихся, или что-то увлеченно друг другу доказывающих, или яростно спорящих, неровный свет факелов и удушливая духота – все это я видел не раз. А то, что я сижу за дальним от музтазхира столом, а мой главный здесь противник – византийский посол – находится у самого подножия царского возвышения, все это напомнило мне первый пир у Ростислава. Правда, мой враг, вожак касожских пиратов и по совместительству сын их князя, был воином и при случае принял вызов на поединок. Ромей этого точно не сделает…
А еще присутствие хитрого грека заставляет меня всерьез бояться даже дотрагиваться до кубка с вином. Понятно, сам он даже ни разу не посмотрел на меня за весь вечер, но разве сложно было подговорить, подкупить кого-то из слуг? Нет, умом я понимаю, что с византийской стороны будет чересчур опрометчиво травить меня в гостях у Дургулеля – он явно оскорбится. А оскорбление такого государя, как Дургулель Великий, может быть чревато серьезнейшими последствиями! Но если вдуматься – ромеи ведь по возможности стараются использовать для разрешения конфликта чужие руки и мечи. Ну, повозмущается
Ох, не по себе мне от этих мыслей!
Да только не поднимая кубок во время очередных чествований, я наношу оскорбление и присутствующим, и музтазхиру. На мне скрестились многие недовольные, а то и откровенно злобные взгляды, и напряжение за нашим столом понемногу нарастает.
Сидящий напротив меня алан неожиданно встал и, презрительно кривя губы, что-то негодующе произнес, обращаясь ко мне. После чего, обернувшись к царскому помосту, заговорил уже громко. Подошедший со спины толмач глухо, напряженно перевел:
– Он говорит, что вы нанесли оскорбление аланскому народу и музтазхиру, отказываясь поднять кубок как за нашу землю, так и за ее славного правителя.
Сделав короткую паузу, толмач продолжил, теперь переводя насмешливые слова Дургулеля, смотрящего на меня:
– Музтазхир спрашивает, отчего ты не пьешь вместе со всеми. Или тебе не сладко наше вино? Или ты не желаешь славить царя? Или не желаешь видеть Аланию цветущей?
Понимая, что зашел уже слишком далеко, я решил пойти ва-банк – тем более что ромейский посол наверняка поливал меня грязью, когда Дургулель заводил с ним разговор. Встав, я заговорил коротко и зло:
– Я вижу на пиру посланника базилевса и потому боюсь пить вино. Полгода назад корсунский катепан пытался отравить меня и князя Ростислава на пиру в княжьем дворце. Ромей был гостем, но попрал законы гостеприимства и законы Божьи! Лишь промыслом Господа, направившего мой взгляд на руки катепана, мы спаслись. А разве не отравили греки картвельского царя [114] Давида, дав ему яд в чаше во время причастия? Разве не отравили они собственного базилевса Цимисхия или василиссу Феодору?
114
Давид Куропалат был правителем Тао-Кларджети (Картвельского царства) – Юго-Западной Грузии. В союзе с армянами он успешно воевал с мусульманскими эмирами Закавказья, а также принял участие в подавлении восстания Варды Склира, спася тем самым престол молодого Василия Болгаробойца. Однако восстание Варда Фоки Давид уже поддержал, стремясь закрепить за собой земли, временно переданные ему ромеями за оказанную ранее помощь. Но Варда Фока потерпел поражение, и Давид был вынужден завещать свои земли Византии, чему, впрочем, не мог не сопротивляться.
В 1000 г. царь был кощунственно отравлен во время таинства евхаристии – вместо причастия Давиду дали яд. При этом большинство источников утверждает, что за убийством стояли византийцы, желающие захватить земля царя (что и сделали после его смерти). Другие, правда, упоминают, что государя умертвили его же сподвижники. Впрочем, разве за предательством приближенных не могло стоять золото византийцев и их сладкие речи?
После завершения перевода толмачом в зале повисла тишина. Многие устремили негодующие взоры на меня, но кто-то с недоверием смотрел уже на византийца. Среди прочих я мельком увидел лицо азнаури Важа – он благосклонно кивнул мне, оказывая поддержку.
Грузины, чью землю и свободу долгое время попирали ромеи, последних особенно недолюбливают – в том числе и за их необычайное вероломство. Какое кощунство – отравить врага во время причастия! Настоящее изуверство! Нет, не случайно посол царя Баграта решил мне немного помочь, не случайно…
Обычно сладкоречивый, как и любой другой византийский дипломат, мой оппонент, однако, замешкался с ответом, видно не ожидая от меня столь яростной отповеди. И я, пользуясь моментом, продолжил в повисшей тишине:
– Ромейские вельможи думают только о себе, своем богатстве и влиянии. Они задавили собственный народ поборами, они разоряют простых людей хуже иноземных захватчиков. Именно поэтому жители Корсуни и Сурожа запросились под руку князя Ростислава!
Громко запричитавший наконец византиец наверняка попрекает меня во лжи, но я еще громче заговорил, перебивая его негодующие вопли:
– Позволь мне, светлый царь, закончить, и тогда уже и я, и все мы внимательно выслушаем посла базилевса.
Как только толмач перевел мои слова, Дургулель с каменным лицом прервал грека одним мановением руки и кивнул мне, разрешая продолжать. Я поклонился в пояс:
– Благодарю тебя за мудрость, музтазхир! Я уже говорил о том, что ромеи думают только о себе, – и это действительно так. Они прикрываются единой для всех нас верой, и мы признаем их религиозное главенство, но разве это мешает им стравливать братьев христиан, разжигать восстания внутри наших царств и идти на нас войной? Разве они не предавали твоего родственника, музтазхир, грузинского царя Баграта Куропалата, мужа твоей сестры Борены? Разве не поддержали они его брата Дмитрия, когда тот войной пошел против своего государя, дробя и ослабляя при том Грузинское царство? Разве они не воевали с грузинским царем Георгием, отцом Баграта и армянским царем Ованес-Смбатом, захватив земли грузин и все Армянское царство? [115] И разве не предали они позже племянника Ованес-Смбата, Гагика? Не сумев одержать верха над ним в открытом бою, они обманом выманили его в Царьград, обманом же заставили отречься от престола, а после убили! [116]
115
Царь Георгий, правитель объединенной отцом, Багратом Третьим, Грузии (современник описываемых событий – Баграт Четвертый, сын Георгия), в 1015 г. с войском вступил в Тао-Кларджети, принадлежавшее Византии, стремясь завершить полное объединение исторических земель своей страны. Ради успеха предприятия он заключил военный союз с халифом Аль-Хакимом. Однако в 1021 г., после смерти могущественного халифа, войско Болгаробойца, успевшего к тому же завершить сражения со славянами, обрушилось на Грузию и союзную ей Армению. Спустя два года войны Георгий потерял не только Тао-Кларджети, но и западные области своей страны, а армянский царь Ованес-Смбат был вынужден завещать свою страну Византии.
116
Армянский правитель Гагик (последний из рода Багратидов), племянник и наследник Ованес-Смбата, разгромил византийское войско у своей столицы, Ани, а после трижды пресекал попытки ромеев занять собственное царство. Но, прислушавшись к лжи предателей, после ряда военных побед он согласился прибыть ко двору базилевса Константина Мономаха, где попал в тюрьму, не желая уступать своих земель Византии. Гагик отрекся от трона лишь тогда, когда до него дошел слух, будто предатели сдали Ани. Однако на деле византийцы захватили царство военным вторжением в 1045 г., после отречения законного правителя.
Император передал Гагику в управление область в Анатолии (в Малой Азии), а позже его убили сыновья некоего Мандела, ромейского аристократа.
В этот раз после перевода толмача зал наполнился негодующими криками хорошо выпивших и быстро ярящихся мужчин. И вся их ненависть направлена на посеревшего от страха, съежившегося византийца. Но что поделать, если все то, что я сказал, правда?!
Подняв руку, я громко заговорил, стараясь перекричать возмущенные и гневные вопли:
– Дайте закончить! Дайте договорить!!!
Ясы не слушают меня, но мой жест увидел музтазхир. Дургулель неспешно поднял руку, и крики тут же стихли. Повинуясь легкому наклону его головы, я продолжил:
– Византийцы не раз обращались за помощью к аланам, не раз пользовались ею и не раз бросали вас, когда помощь была нужна уже ясам. Разве помогли они вам, единоверцам, в войне с иудеями-хазарами, когда вы восстали против кагана Аарона по греческому же подстрекательству? [117] Нет! Но благодаря походу князя Святослава вы стали свободны! А разве не было союза между Мстиславом Удалым, князем Тмутараканским и Аланским царем?! Разве не ходили ясы и русы вместе на Дербент [118] и Ширван, не воевали они вместе в землях Шаддадидов? Разве не помогли аланские богатыри князю Мстиславу в войне за отцовский престол? [119] Князь Ростислав протягивает свою руку и призывает возродить этот союз! Он готов поддержать твое войско, музтазхир, опытными бойцами-варягами, греческими осадными мастерами, что строят пороки, он даст тебе в помощь тмутараканских копейщиков и лучников! Тех самых, кто два года назад разбил в бою катафрактов пщы Тагира! Зачем вам, ясы, вероломный отравитель и предатель в союзниках, когда есть тот, чьи слова и рука одинаково тверды! Заключим же союз!!!
117
Хазарский каганат и Византийская империя продолжительное время были союзниками, крепко спаянными единым врагом – арабским халифатом. Аланские племена также оказались втянуты в этот конфликт и приняли активное участие в борьбе с арабами.
Однако с ослаблением давления с юга, а также с переходом на иудаизм Хазарии, где власть тюркского кагана стала чисто номинальной, обе державы стали соперничать. При этом Византия оставалась верна своей политике, стараясь использовать чужие руки в борьбе с врагом. Так, во второй половине 9 в. ромейские послы сумели спровоцировать нападение на хазар мощной коалиции кочевников, состоящей из печенегов и огузов. Тогда каганат устоял при военной помощи аланских панцирных всадников. Однако в годы правления следующего бека греки сумели расколоть уже алано-хазарский союз: с распространением христианства ясы попали под влияние Константинополя и напали на каганат. Иудеи, в свою очередь, наняли войско кочевников, которое алан и разбило. После поражения ясы попали в вассальную зависимость от каганата и были вынуждены изгнать из страны греческих священников. Государственность они обрели только после разгрома хазар Святославом Игоревичем в 965 г., вскоре после чего официально приняли христианство.
118
Сохранилось не так много письменных упоминаний о походах Мстислава на Ширван, в которых принимали участие и аланы. Популярна версия, что в одном из походов погиб единственный сын Мстислава Евстафий. Известно, что целью нападения стал Ширван, враждующий с Дербентом. Возможно, сам поход был инициирован по просьбе правителей Дербентского эмирата, враждующих с Ширваншахами. Мусульмане Ширвана были разбиты в двух битвах, после чего русы и аланы разграбили страну. Затем они в качестве наемников приняли победное участие в междоусобной войне Шеддадидов. Также есть упоминания, что на обратном пути эмир Дербента предательски атаковал христианское войско и перебил его в засаде. В ответ русы и аланы напали на Дербент в 1033 г., но были разбиты.
119
В 1024 г. в битве при Листвене на стороне Мстислава Удалого сражалось тмутараканское войско, состоящее из касогов и хазар, союзные ему аланские отряды и черниговское ополчение северян. Против выступило варяжское войско Ярослава Мудрого, атаковавшее сплошной линией. Северяне приняли по центру главный удар варяжской рати, в то время как кавказская конница Мстислава опрокинула сторонников Ярослава на флангах, что и определило итог битвы.
Однако Мстислав проявил редкое по тем временам благородство: он предложил Ярославу разделить Русь и править вместе. Двоевластие продолжалось до смерти (убийства?) Мстислава на охоте в 1036 г.