"Фантастика 2023-117". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Днища вагонов шпалами укрепить, сверху положить рельсы, чтобы нагрузку равномерно распределить. Танк ставим так, чтобы вес на все колесные пары равномерно распределить.
— А не развалится на ходу под этакой тяжестью? — усомнился поручик.
— Если потихоньку, верст пять в час, то не должно развалиться. А начнет разваливаться — в пути подправим.
Офицеры вопросительно уставились на Сергея, ожидая его решения.
— Годится, — кивнул лейтенант, — так и сделаем. Но тогда нам все вагоны потребуются.
Капитан Кондратьев исподволь продолжал рассматривать танкистов. А не просты потомки! Вроде механики возятся в железных потрохах своей машины, а оружие постоянно под рукой, один из этих, как его… танков, тот, что исправный, стоит так, что можно стрелять вдоль дороги в направлении Мукдена, а если башню развернуть, то… А вон еще двое с ружьем-пулеметом расположились так, чтобы контролировать горную дорогу и сам разъезд. Грамотно расположились, и заметишь не сразу.
Тем временем разгрузка ящиков со снарядами подошла к концу, и поручик Петров скомандовал своим саперам:
— Разбирайте вагоны!
И тут возникла заминка — на пути солдат встал интендантский штабс-капитан Маслов:
— Не дам, не дам разбирать вагон!
Кондратьев с Петровым пытались его вразумить.
— Капитан, нам нужен этот вагон для выполнения…
Интендант продолжал упорствовать, не слушая ничьих доводов. Солдаты ждали, чем закончится спор офицеров, а время шло.
— Не дам, только через мой труп!
Зря он такое сказал, эти слова переполнили чашу терпения Сергея, слишком много он пережил за последние сутки, чтобы споткнуться на этом препятствии.
— Можно и через труп.
Все завороженно наблюдали, как он вытащил из кобуры ТТ, передернул затвор и вскинул пистолет. В последний момент Кондратьев успел толкнуть Сергея под руку, и пуля пробила вагонную доску рядом с интендантской головой.
— Вы что, лейтенант?! Он же свой! Уберите его.
Солдаты оттащили бледного как мел штабс-капитана в сторону и усадили на штабель снарядных ящиков. Тюки с материей полетели в грязь.
— Успокойтесь, Сергей Николаевич.
Капитан отпустил руку Сергея, убедившись, что приступ ярости у того прошел. Лейтенант поставил ТТ на предохранительный взвод и убрал в кобуру.
— Надоела эта интендантская сволочь! Что это за ткань?
— Китайский шелк.
— Дорогой?
— Да уж не дешевый, — усмехнулся Кондратьев. — А у вас, смотрю, с интендантами не церемонятся.
— Церемонятся, к сожалению, но не всегда. Ладно, пойду гляну, как у механиков дела.
Дела у механиков двигались довольно бодро.
— Последние гайки докручиваем. Потом регулировка, и можно заводить, — сообщил Ерофеев и, понизив голос, добавил: — как выстрел бахнул, я ключ бросил и за автоматом потянулся, а потом смотрю, офицерик-то тебя отпустил.
— Нормально все, — успокоил танкистов Сергей, — у нас иной раз тоже до стрельбы доходило.
Все-таки правильно капитан взял именно саперную роту, а не обычных пехотинцев. У саперов и инструмент есть, и работать им они умеют. Через полчаса от вагонов остался один остов. Солдаты начали укладывать на них вывороченные из полотна шпалы. Другая группа начала выкладывать у полотна пандус, скрепляя шпалы костылями, звонко стучали удары кувалд. Подошел поручик Петров.
— Сейчас рельсы сверху положим — и можно приступать к погрузке.
Сергей обернулся к механикам:
— Иваныч, когда заводить будем?
— Еще пять минут, — последовал ответ из моторного отделения.
— А вы не слишком фамильярны с нижними чинами? — удивился Кондратьев.
— Они не нижние чины, — отрезал Сергей, — мы один экипаж, в случае чего все вместе гореть будем.
Рев танкового дизеля был лучшим звуком, который лейтенант Иванов услышал сегодня. Постучав на холостом ходу, дизель взревел, выплюнул из кормы две струи черного дыма. Водитель погонял его на разных режимах, потом скрежетнули гусеницы, и танк с лязгом двинулся вперед, небольшой доворот, остановка, несколько метров назад, и все стихло. Из люка показался Ерофеев и поднял вверх большой палец. У Сергея камень упал с души, вторая машина была на ходу. Только сейчас он заметил, что все бросили работу, увлеченные невиданным раньше зрелищем.
Разнеслись крики офицеров и унтеров, возобновился стук кувалд, под привычное «И-и-и, взяли, еще-е-е, взяли!», саперы потащили рельсы на импровизированные платформы. Работа близилась к концу. Ерофеев, стирая рукавом пот, подошел к офицерам:
— Ну что, лейтенант, цепляем «восьмерку»?
— Давай.
Обращение водителя к офицеру покоробило Кондратьева, но на этот раз он от комментариев воздержался.
Наконец все было готово к погрузке. «Восьмерку» подтащили к пандусу.
— Командуй, лейтенант.
Перекрикивая дизель, Сергей приказал всем отойти и, спиной вперед, вступил на дерево пандуса. Повинуясь его жестам, танк двинулся за ним. Вот его гусеницы зацепились за крайнюю шпалу. Дерево просело под чудовищной тяжестью, но выдержало. Передний танк втащил за собой второй. Сергей шагнул через щель на импровизированную платформу, передний танк, как привязанный, следовал за ним. Только по стекающему по лицу водителя поту можно было понять, что такая видимая легкость дается ему не даром. Пока все шло нормально.
Передняя «тридцатьчетверка» наползла на платформу, чуть перевалилась, качнулась на вагонных рессорах. Секунду помедлила и двинулась дальше, втягивая за собой неисправную боевую подругу. Вот правая гусеница нависла над краем платформы, все замерли. Доворот, натянулись буксировочные тросы, еще полметра, доворот, еще чуть вперед…
— Хорош!
Сергей поднял скрещенные над головой руки. Первый этап погрузки был закончен. С другой стороны эшелона подогнали командирский танк и зацепили «восьмерку» тросом за кормовой крюк. «Тридцатьчетверка» напряглась, сдвинула корму «восьмерки», и тут с хлопком пушечного выстрела порвался трос, хлестнув по лобовому листу брони рядом с люком водителя.