"Фантастика 2023-117". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
А через несколько часов, на подъезде к Телину, эшелон ожидала конвойная сотня, перекрывшая дорогу. Капитан Кондратьев направился к казакам. Тут же он заметил укрытую между китайских построек «трехдюймовку», к встрече казачки подготовились серьезно. Командовавшего казаками офицера Кондратьев видел при штабе, но близко они знакомы не были.
— Подъесаул Писарев, — представился казак.
— Капитан Кондратьев. Почему остановили эшелон?
— У меня приказ его превосходительства. — Подъесаул продолжил тише: — Этих — разоружить и от общения с нашими солдатами строго изолировать. В случае отказа приказано применить силу.
— Разоружить?! — изумился капитан. — По какой причине?
— Не знаю, но приказ отдан четкий и других толкований не допускающий.
— Вы думаете, что они просто так оружие отдадут? Боюсь представить, что сейчас может начаться!
— Вот поэтому я прошу вас уговорить их. В крайнем случае у нас есть артиллерия…
— Плевали они на вашу артиллерию! Хорошо, я попробую их уговорить.
Кондратьев резко развернулся и направился обратно к эшелону.
Пока капитан туда-сюда ходил, у танка, стоявшего первым по ходу эшелона, состоялось импровизированное совещание. Участие приняли оба офицера, сержант Ерофеев, как самый старший и опытный, и сержант Вощило от десантников.
— Похоже, нас тут арестовывать собрались, — высказал свое мнение Сергей.
— А ты чего ожидал? — скептически хмыкнул механик.
— Думал, что сначала с нами хотя бы поговорят. Только, видимо, Васюков хрен знает чего про нас наболтал, вот и решили не церемониться. Что делать будем? Вариантов два: или сдаемся, или прорываемся.
— У них пушки, — заметил пехотный сержант.
— Ерунда, — вспыхнул Мирошкин, — бронебойных у них наверняка нет…
— И дальше что? — прервал запальчивого лейтенанта Ерофеев. — Одну машину сразу бросить придется. Для двух остальных горючего верст на двадцать хватит. Снарядов сколько осталось? Штук восемьдесят. Много навоюем?
Механика поддержал Сергей.
— А самое главное, кому и зачем будет нужна эта бойня?
— Тогда что, лапки кверху и сдаемся? — продолжил кипятиться молодой лейтенант. — Займем оборону, условия выдвинем…
— Я бы поторговался, — прервал не в меру разошедшегося подчиненного Сергей, — но предки, похоже, настроены весьма решительно. А что, если откажутся разговаривать и сразу откроют огонь? Да чего гадать, вон капитан возвращается, сейчас все узнаем.
Капитан Кондратьев, пока возвращался, думал, с чего начать разговор, но потомки и сами догадались. Лейтенант встретил его вопросом в лоб:
— Арестовать нас приказано?
— Приказ генерала Зарубаева: разоружить и изолировать от общения с солдатами.
— Боится, что спросят, почему бунтовщики все еще на свободе и при оружии? Шкуру свою спасает ваш генерал. А если откажемся?
— Приказано применить силу.
— А дальше что?
— Других указаний не было.
— Ладно, — Сергей обернулся к танкистам. — Лично я в предков стрелять не буду. Сразу не повесят, мы для них источники ценной информации, а дальше видно будет.
— У меня отец где-то здесь, — высказался механик-водитель, — я с ним точно воевать не буду. А ты, лейтенант, еще зеленый и не навоевался, поэтому народ не баламуть.
Это он заткнул рот не в меру возбудившемуся Мирошкину. Последним высказался сержант Вощило.
— Вы под броней, может, и прорветесь, а нам точно хана. Их тут сотни три, задавят.
— Не хочешь умирать, сержант?
— Не хочу. Был бы хоть какой-то шанс, а так…
— Ну вот и решили, — подвел итог Сергей. — Капитан, где сложить оружие?
К такому быстрому исходу Кондратьев оказался не готов.
— Тогда оставим внутри одного из танков, — предложил Сергей. — Танки закроем, ключи передадим вам. Согласны?
— Да, это будет наилучшее решение. Только надо будет потом номера переписать.
— Надо будет — перепишем.
Решение отцов-командиров некоторые встретили без восторга. Больше всех возмутился стрелок-радист командирского танка Малышев, но Ерофеев просто дал ему по шее, а рука у механика была тяжелая:
— А ну цыц!
Винтовки, автоматы, «Дегтярев» пехотинцев, ТТ и наганы танкистов. Свой пистолет Сергей отдал вместе с кобурой. С оружием расставались тяжело, привыкли к нему и даже сроднились, но так уж сложились обстоятельства. Иванов сам проверил, чтобы все люки были закрыты изнутри, запер башенные и передал ключи Кондратьеву.
— Здесь все. И что дальше?
— Не знаю, инструкций никаких не было, но, думаю, скоро последуют.
— Хорошо, подождем.
Саперы и казаки из конвойной сотни расслабились, винтовки опустили, но поглядывали настороженно. Сергей отвел Ерофеева в сторону:
— Иваныч, твой ключ при тебе?
— Обижаешь, командир, в надежном месте, но достать можно быстро.
— Вот и хорошо, посмотрим, как дальше дела пойдут.
Генерал Линевич был только что назначен главнокомандующим русской армией, мукденского позора Куропаткину все-таки не простили. Приходилось не только принимать дела, но и одновременно организовывать сдерживание японских частей в районе Телина, размещать отходящие и вновь прибывающие войска на Сыпингайских позициях, приводить в порядок вырвавшиеся из-под Мукдена части. Некоторые из них проскочили аж за Гунчжулин, другие остались далеко позади. Уцелевшие полковые обозы, полевые госпитали и артиллерийские парки оказались в чужих корпусных районах. Приходившие на назначенные им стоянки части требовали очищения захваченных квартир. Происходили бесконечные пререкания между начальниками, которые приходилось разбирать.
Конверт с донесением от командира 4-го Сибирского корпуса был доставлен в ставку и вскрыт только поздним вечером. Прочитав содержимое конверта, генерал Линевич был просто изумлен. Ранее за Зарубаевым ничего подобного не числилось, а тут… Прочитав донесение еще раз, но так ничего и не поняв, Линевич, человек по-малороссийски основательный и здравомыслящий, решил с выводами не торопиться. Тем более что хватало других забот.
ГЛАВА 3
Черт бы побрал этих потомков вместе с их железяками! Ничего, кроме лишней головной боли, они генералу Зарубаеву не доставили. В ответ на первое донесение только поинтересовались состоянием душевного здоровья его превосходительства и не нуждается ли он в отпуске для поправки оного, вызванного длительным переутомлением. Пришлось писать второе, в более осторожных выражениях, и подкреплять его той же книгой, оружием и документами перебежчика. Со своей стороны генерал мог сказать, что совесть его чиста, он сделал все, что в его силах, людей подозрительных разоружил и арестовал, машины их в тыл вывез. Дальнейшую судьбу машин и людей предстояло определить верховному командованию, а оно не торопилось.