"Фантастика 2023-117". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Не думаю. Скорее, здесь замешаны свои же, а Бонапартам потом отчитаются, что нарушители понесли наказание и были казнены на месте.
Серпухов посмотрел на небо, на котором не было ни тучки, а я думал о несправедливости, которой хватает в этом мире, как, к сожалению, и во многих других вселенных.
— Обидно. Пройти битву за Ростов, спасти польскую принцессу, вернуться живым из Франции, выстоять против турок и погибнуть от рук своих же.
— А ты думал, в жизни много справедливости? Да, бывает, что она торжествует, но еще чаще в хаосе и неразберихе, а иногда и по причине откровенного предательства, совершаются самые нелепые события. Но несмотря на это, мы должны выполнять свой долг.
— Что ты там бубнишь под нос? — Толмачев повернулся в нашу сторону и напряг слух. Не услышав ни слова, он подошел ближе и склонился над Серпуховым. — Ты давно на карандаше, сотник. Ты и все твои бойцы. Нужен был только повод и решение кого следует.
— Интересно, и кто же осмелился принять такое решение?
Серпухов смотрел в глаза Толмачева без страха. Он понимал, что жить ему осталось всего ничего, но это не повод лебезить перед предателем.
— А вот этого тебе знать не нужно даже с учетом того, что ты сейчас будешь казнен.
— Лев Николаевич, едут! — запыхавшийся посыльный подбежал к воеводе.
Толмачев тут же резко повернулся в сторону дороги, а потом с опаской покосился на нас и сделал шаг назад. Во дает! Боится и чувствует, что заслуживает от нас справедливого возмездия. Даже я невольно повернулся в сторону дороги, но совершенно ничего не рассмотрел.
— Где же едут-то? — возмутился воевода.
— Ребята с дальних рубежей передали, что не давеча как четверть часа назад заметили облако пыли от кортежа.
— Значит, едут, — Толмачев покачал головой, а затем резко повернулся к нам. — Так, мне нужно, чтобы вас уже в ближайшее время здесь не было. Хотел убедиться лично, что ты, Серпухов подохнешь, как и все твои подчиненные, которые стояли мне как кость в горле все это время.
Воевода сплюнул себе под ноги, а потом передразнил кого-то, скорее всего, Рымина:
— Где результаты, Лев Николаевич? Почему вы не можете добиться результата, Серпухов может, а вы — нет? Может, вы зря занимаете эту должность? Тфу! Наконец-то ты перешел дорожку тем, кто не будет с тобой церемониться, и я избавлюсь от твоей довольной рожи.
— То есть, судьба Великого княжества тебя не интересует? Тебе лишь бы на месте воеводы усидеть?
— Судьба княжества? А что с ним станет? Думаешь, кто-то сейчас достаточно силен, чтобы смести нас? Поднебесной выгоднее торговать с нами, хоть она давно могла задавить нас числом. Но на востоке не нужна новая война, иначе могут вспыхнуть едва улаженные споры между влиятельными родами, и империя может рассыпаться. Четвертая империя? Французы даже у себя не могут навести порядок, и не ровен час, как Бонапарты падут, а на их место придет новая династия. Османская империя истощена боями за Босфор и потерпела поражение на юге, Швеции пока сил недостает. Польша? Даже в союзе с Литвой они пока не настолько сильны, чтобы всерьез угрожать нам. Ну, выиграют они пару войн, и что дальше? Мы все равно свое вернем назад и плевать кому это придется исполнять. Главное, что командовать буду я, а ты, Серпухов, не будешь вертеться у меня под ногами со своей непокорной сотней.
Толмачев обвел взглядом пленников.
— Хотя… О чем это я? Здесь едва наберется полсотни бойцов вместе с ранеными. Извини, не вижу смысла оказывать им помощь, они ведь все рано скоро будут казнены.
Воевода отошел от Серпухова и направился к своему штабу, наспех оборудованному в одном из домиков в пригороде Перми. Напоследок он повернулся к посыльному и отдал короткий приказ:
— Возьмите два десятка бойцов из простолюдинов и парочку одаренных для контроля ситуации. Отведите Серпухова и его бойцов в балку и расстреляйте. Скоро сюда приедет проверка, а мне совершенно не нужно, чтобы эти болваны мелькали здесь живыми. Мне заплатили за мертвых серпуховцев, но никак не за живых.
Двух десятков стрелков оказалось недостаточно, чтобы переместить всех в балку. Многие бойцы были ранены и не могли перемещаться самостоятельно. С полсотни стрелков помогали бойцам Серпухова передвигаться.
Глядя на них, я понимал, что с этими разговора не выйдет. Они люди простые — им сказали, что мы враги и предатели, те и поверили. Ведь не просто кто-то, а сам воевода сказал. Так что если и попытаться с кем-то поговорить, то только с одаренными. Но и тут скорее всего нас ждет провал. Толмачев не идиот и отправил сюда проверенных людей, которые верны ему до последнего.
— Боец, совесть не мучает выполнять преступный приказ?
— Иди молча, не то двину прикладом в зубы, — огрызнулся идущий рядом со мной одаренный.
— Мы вообще-то вашу работу сделали, Родионовых победили.
— Ага, и втянули в конфликт с французами. Иди, сказал, не то точно двину!
— Да вмажь ему уже, — подключился второй. — Все равно у него вон, блокираторы на руках, а без своего дара он ничего не может.
— Проверим? — я остановился и посмотрел в глаза остряку, но тот подался назад и замолчал. Боится. Все, ведущие нас на казнь, боялись даже больше нас самих.
Удар приклада пришелся в спину, но я не упал.
— Вперед, быстро! Иначе расстреляю прямо здесь!
До балки мы шли минут десять, не меньше. Остановились у самого края, а стрелки растянулись в полосу.
— Одну минуточку! — из леса вышел старик с березовой палкой на плече, на конце которой висел узелок с грибами.
— Тебе чего надо, дед? Вали отсюда, подобру-поздорову.
— Не торопитесь, сынки!
Из леса вывалился отряд из десятка воинов. Один из них тут же стал рядом с дедом и призвал защитный купол, еще двое направились к нам и прикрыли ближайших бойцов, а остальные набросились на стрелков. В одно мгновение половина простолюдинов оказалась перебита, а другая бежала прочь, побросав винтовки.
Одаренные продержались немного дольше. Они понимали, что в отличие от простых людей, их никто в живых не оставит. Все было кончено буквально через пару минут. Дедушка скинул с плеча узелок, снял накладную бороду, и я узнал в нем Городищева.
— Ну что, бойцы? Собирайтесь, домой поедем!
— Герман, не перестаю вам удивляться. Вышли в одиночку против полсотни стрелков и дюжины одаренных…
— А что бы они мне сделали? Пусть бы только попробовали, у такого скорохода высокого ранга как я, была возможность уйти под прикрытие твердынь, так что я все рассчитал. Риск был, но не слишком большой. Ладно, давайте отсюда убираться. Очень скоро они поймут, что никакого кортежа не было, а я у Толмачева тоже на карандаше. Мои люди и минуты не простоят против многотысячного войска Великого княжества.