"Фантастика 2023-118". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Нари, — он осторожно забрал из моих рук листок, — это не твоя загадка…
Странно, он сказал «загадка», но мне почему-то послышалось «война».
— Да, не моя. Но так получилось, что именно я знаю на нее ответ. Подожди немного. Я сейчас…
Лишь зайдя к себе в комнату за папкой, я узрела в зеркале, в каком неприглядном виде была. Пламя, пощадившее мое тело, к моей рубашке и брюкам «пиетета не питало». Посему одежда скорее напоминала подпалины и дыры, между которыми сохранились островки целой ткани. Пришлось заменить ее на другие штаны и тонкий свитер.
Варлок, видимо, тоже посмотрелся в зеркало. Поскольку, когда я зашла к нему, прижимая к груди бумаги, он уже был в новых штанах и рубашке. Смотреть на него было непривычно: черные, коротко остриженные волосы и челка вместо русого хвостика, без очков, зато с рядом мелких колец на левом ухе. Я украдкой даже посчитала — шесть.
— Что? — настороженно уточнил Варлок.
— Пытаюсь привыкнуть к тебе в таком виде.
— А у меня чувство, что на меня смотрит таксидермист и размышляет, какими опилками начинить мою шкуру…
— Извини, но Вир мне был все же привычнее…
Альв нахмурился и, подняв руку, провернул на ней кольцо. Образ дрогнул и передо мной предстал Вир. Он щурился, как и всякий близорукий, оставшийся без очков.
— Так лучше? — хмуро уточнил альв.
Нет, оказывается, не лучше. Совсем. Теперь, когда я знала, что образ русоволосого Вира всего лишь маска… Однозначно не лучше.
— Нет. К внешности я привыкну. Главное, чтобы ты не вел себя, как озабоченный продлением рода чемпион…
— Например, как Стрела с твоей подругой Алекс? — невинно уточнил Варлок.
У этого альва помимо прочих достоинств был поразительный талант: бесить. Возможно, именно благодаря ему Варлок обзавелся и всеми остальными: ловкостью, быстротой реакции, умением мастерски сражаться. Ибо если ты язва от природы и по велению души, то или ты можешь постоять за себя, или ты труп. А убить Варлока за его ехидство, чую, хотели многие. Но пока в живых был альв, а вот его врагов мне встречать не доводилось.
Варлок вновь принял свой истинный облик и даже засучил рукава, обнажая предплечья, на которых тоже была вязь рун. Я взглянула на него и, подняв глаза к подкопченному потолку, вопросила мироздание:
— Интересно, где могла столько нагрешить, что небеса наказали меня такой остроухой язвой?
— А может, ниспослали за благодеяния?
Я прикинула, чем вчера мог закончиться танцевальный вечер, подогретый эликсиром истиной сути… и уверенно возразила:
— Нет, наказали. А теперь я покараю тебя! — с этими словами я протянула альву бумаги.
Спустя два часа мы с Варлоком, сталкиваясь лбами, все еще ползали по полу, раскладывая листки. И альв в полной мере ощутил, что про «покараю» я не шутила. Если у меня, истинного алхимика, мозги кипели, то что уж говорить о том, кто с формулами столкнулся лишь год назад? Как у него еще не распрямились извилины, а серое вещество не начало вытекать из ушей?
Объяснение, откуда у меня эти записи, я придумала вполне простое и логичное: тему дипломной по преобразованию крови мы с Алекс выбрали давно. Вот я и готовилась к ней чуть-чуть, помаленьку…
— Боюсь представить, что бывает, когда ты готовишься не чуть-чуть, а серьезно, — проворчал Варлок.
— То же, что и у тебя, когда ты решаешь сплести аркан подчинения для обережника, — парировала я.
Альв, прекрасно помнивший, насколько крепким было его плетение, видимо, проникся. И больше вопросов не задавал.
С формулой мы возились весь день, не отвлекаясь на крики домашних. Нас даже никто не побеспокоил. Наверняка решили, что мы уже ушли в университет.
Вечером, когда солнце окрасило багрянцем черепичные крыши окрестных домов, я распрямилась и посмотрела на дело наших рук. Больше ста листов, пожелтевших от времени и кипенно-белых, обгоревших и смятых, исписанных моим размашистым почерком или сдержанно-лаконичным альва, красовались повсюду. На полу, стенах, а парочка — на окне и двери. Но мы все же вывели ряд уравнений. Все они были промежуточными звеньями одной цепи, в конце которой — кольцевая формула, содержащая два кислотных остатка и включения металла.
— Дай мне бумагу и карандаш. — Я не глядя протянула руку, в которую Варлок вложил требуемое и твердую папку.
Я неотрывно смотрела на гармоничный хаос, царивший в комнате. А потом начала записывать итоговое уравнение, не опуская глаз на листок. Рука уверенно выводила символы. Указание последовательности реагентов, условий реакции… Итог уместился в двух строчках. Всего двух!
— Кажется, мы чего-то упускаем… — Я прикусила щеку, а потом решительно замотала головой: — Нет, нужен перерыв. Я на кухню.
Отдала Варлоку лист. Мне он больше был не нужен: все намертво впечаталось в память. Альв же остался в комнате. Правда, ненадолго. Спустя полминуты он уже стоял на пороге кухни. Впервые я видела его таким — не самоуверенным чемпионом, а… понятным. Ради того, чтобы спасти брата, он совершил невозможное. Стал победителем, добился того, что его пустили не только в империю, но и в библиотеку университета. Разобрался с половиной уравнения, меньше чем за год изучив то, на что другие тратят пять, а то и десять лет…
И снова возникла мысль, что я что-то упускаю. Вот только где? В выведенной формуле или…
— Держи свой кофе! — Я протянула кружку Варлоку.
Этот напиток я не любила, но сейчас для уставшего мозга он был лучше ромашкового чая.
— А с чем? — Варлок принюхался к кофе, видимо, уловив нотку корицы.
— А с тем!
Буду я еще выдавать секреты своих зелий. И не важно, что в данном конкретном случае речь идет о кофе.
Альв усмехнулся, но выпил все.
— И что дальше? — поинтересовалась я, грея руки о чашку.