"Фантастика 2023-125". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Да ну тебя Данух, придумаешь тож.
— Я серьёзно, Зорь. Мяне перед Водяницей слово держать. Вот я из вас и начну нову жизню то рожать. А от кель мене других то взять?
— Ладно, размечталась, — проговорила Зорька, нарочито выпячивая последнее слово, передразнивая Дануху, — Данух, ты со Звездюлей посиди, а я пойду сполоснусь, да постираюсь хоть.
— И то, — не собираясь останавливать свой разнос, в который сама же себя разогнала бабьими мечтами Дануха, — теперяча тябе красоту надобно держать, чай пред мужиками хвостом крутить.
— Данух, — рассмеялась Зорька уже выходя, — а ты не думала, что стоит мне их Славой прибить, как они все тут у меня в очереди на коленках ползать будут и сопли на кулак наматывать.
С этими словами Зорька вышла. А Дануха услышав их, аж поперхнулась. Об этом то она совсем забыла. А она то дура здесь распиналась, забыв, что этой оторве, с её то даром, всё это просто не нужно. Но тут же успокоилась, покрыв
Баня как всегда оказалась прогретой и воды Зорьке хватило. Вот только постираться она не успела. Вылив на голову последний ковш воды, ополоснувшись и с блаженной улыбкой утерев ползущие по лицу струйки воды ладонью, тут же узрела, как из пара прямо пред ней собралась и воплотилась фигура хмурой на вид Речной Девы. Можно было даже сказать — злой. Зорька тут же вспомнила разговор с Данухой и свои нелесные высказывания о Святых Девах и ей как-то стало не по себе. Она низко опустила голову и прикусила губу, смотря на Деву исподлобья, как загнанный зверёк, но не смерившийся с поимкой и готовый напоследок укусить. Дева, не говоря ни слова медленно проплыла по густому пару, устилающему напольные шкуры, казалось, не касаясь ворса шкур и Зорька впервые в жизни увидела её со спины. Огромная, толстенная коса до самого пола, как магнит приковала её взгляд. Дева, дойдя до входной шкуры остановилась и развернулась к ней лицом, всё с тем же суровым взглядом. У Зорьки тут же в голове сложилось понимание, что Дева перекрыла путь для побега. «Значит будут убивать», — пришла ей в голову мысль. И поняв, что убивать её будет кто-то другой, настороженно огляделась. И тут у неё глаза полезли на лоб. Прямо за очагом, на противоположной от неё стороне, стояла хмурая Дануха. Но тут же боковое зрение уловило какое-то движение. Зорька зыркнула в сторону тёмной стены. Оттуда шла Голубава. Она медленно подошла к Данухе и буквально влилась в неё! В результате получилась незнакомая баба, что-то среднее между Данухой и Голубавой, которая удивительным образом сочетала в себе черты обоих баб. Тут с другой стороны, но уже быстрей к этой бабе подошла Кноха и не успев слиться с этой непонятно кем, как с другой стороны ещё быстрее поплыла Москуха. Потом бабы появлялись всё быстрей и быстрей. Проскочил силуэт Данавы, а потом опять бабы и мужики вперемешку. Зорька уже не успевала отслеживать и узнавать их. Они буквально ветром влетали во вновь образующуюся бабу, которая с каждым вливание мгновенно усреднялась с вновь влившейся. Вскоре процесс стал настолько быстр, что Зорька видела лишь мельтешение прямо перед глазами и какой-то тяжёлый, нарастающий гул в ушах. Гул становился всё выше и сильнее. Перед глазами уже просто колыхалось размытое пятно с полосами, уходящими влево и вправо. Наконец ушераздирающий звук резко улетел куда-то в диапазон визга и стал нестерпим, от чего Зорька закрыла уши руками и с силой зажмурила глаза. И вдруг, раз и наступила тишина. В голове стоял звон огромной тучи комаров на фоне оглушительного стука сердца. Зорька, не отнимая рук от ушей, осторожно приоткрыла глаза и украдкой, боясь выдать себя, что ещё жива, взглянула за очаг. Руки тут упали от ушей вниз сами, а с ними и челюсть. Глаза распахнулись и из горла вылетело лишь «ах». Перед ней стояла абсолютно незнакомая баба, среднего возраста, точнее сказать Зорька не могла. Она её видела в первый раз, но при этом чувствовала в ней, что-то родное, неуловимо знакомое и близкое. От неё исходил тонкий, ажурный свет в виде струящейся во все стороны, живой дымке и эта светящаяся баба улыбалась Зорьке, притом, как показалось молодухе, где-то даже ехидно. Она стояла и молчала. В длинной, белоснежной бабьей рубахе с таким же белоснежным подолом до самого пола. Голова её была покрыта светящимся, сотканным из звёзд покрывале, концы которого спадали на плечи и ниже, накрывая груди. Она так и не сказала ни слова, но Зорька сразу поняла, кто перед ней стоит. Это была общность всех людей Земли Рек — Мать Сыра Земля! Зорька с благоговеньем и трепетом взирала на неё и слёзы ручьями лились по её щекам, но она даже не думала их утирать. Это были слёзы счастья, обыкновенного бабьего счастья. Сколько это продолжалось Зорька не помнила, она просто потеряла время и пространство. Она и себя потеряла, вообще перестав что-либо соображать. Затем Матерь стала удаляться, как бы отплывая к задней стенке и наконец, где-то далеко-далеко исчезла, растворившись в светящейся точке. Зорька продолжала ошарашенно всматриваться куда-то в темноту, где и точка уже погасла, пока на её целенаправленный взгляд не наплыла светлая фигура Речной Девы, которая встала прямо перед ней. Она уже была не зла, но печальна.
— Ты хотела знать о наших делах? — начала она тихо, — я скажу тебе. Мы схватились в борьбе не на жизнь, а насмерть за наш народ, за наши земли, леса, реки, за НАШУ степь. Враги очень сильны и коварны. Арья называют их богами. Мы не пользуем тебя Утренняя Заря, мы
Дева приблизилась к Зорьке и как будто вошла в неё, обдав жаром тело, от чего у Зорьки дух перехватило.
В то же самое время в лагере особых девок творилось что-то невообразимое. Благодаря тому, что девки не раскуманились до сих пор, их всех одновременно накрыло странным, необъяснимым чувством чего-то большого, непонятного, а значит тревожного. Они все как одна повыскакивали из своих шатров и недоумённо, как бы спрашивая друг друга, мол что случилось, непонимающе пересматривались. Наконец, кто-то выкрикнул: «Зорька!» и все не сговариваясь побежали к шатру Старшей. Не задумываясь о последствиях, они тут же кучей ввалились в шатёр и замерли на входе, растекаясь по бокам вдоль стен. Сказать, что они были ошарашены увиденным, значит ничего не сказать. Прямо у очага девки увидели до смерти перепуганную Дануху, скулящую как побитый щенок и прикрывающую своим массивным телом Звёздочку, голосящую в истеричном оре. Девки впали в оцепенение. Они ничего не могли понять, что происходит. Дануха скулила и ни как на них не реагировала. Перепуганное дитё похоже тоже их не видела и продолжала заливаться, лёжа на полу. Но тут входная шкура за их спинами распахнулась и в кут буквально вплыла абсолютно голая Зорька, мокрая, с полными глазами слёз и при этом с идиотской, блуждающей улыбкой на губах. Шла она медленно, короткими шашками, как заворожённая, так же, как и Дануха не обращая на них никакого внимания. Прошла через их строй как через пустое место, подошла к истерично заливающейся Звёздочке, спокойно села рядом, взяла её на руки и отлаженным движением сунула её в орущий рот сосок груди. Та вякнула пару раз, захлебнулась, не то молоком, не то своими слезами и принялась сосать титьку, то и дело всхлипывая. Зорька при этом сидела как под мороком, тупо глядя в огонь и чему-то счастливо улыбаясь. Тут в себя начала приходить и Дануха, она перестала скулить и как мешок с рыбой рухнула без чувств на пол, престав подавать признаки жизни. Воцарилась немая картина, которая могла сохраняться, казалось бесконечность, если бы невозможность терпеть это безобразии у маленькой Невы.
— Зорь, ты жива? — глотая слёзы, дрожащим голосом спросила она.
Зорька медленно повернула в их сторону голову, абсолютно не меняя идиотского выражения лица. При этом она ничего не ответила, зато пришла в себя Дануха. Она шумно кряхтя поднялась с пола, как ванька-встанька, перекатившись на устойчивую попу и громко вереща, выругалась:
— Да разъябить вас всех хуилами чурбанными, — тут у неё кончался воздух в лёгких, она громко и глубоко вздохнула, шумно выдохнула, вновь вздохнула и закончила, — пиздец.
Тут она принялась охлопывать себя руками, как бы проверяя все ли части её тела целы, потом принялась испуганно озираться. Сначала увидела перепуганных девок у входа, которые плотно прижались друг к другу и вытаращенными от ужаса глазами смотрели на Матерь. Только потом увидела голую и похоже не в себе Зорьку, которая до сих пор отойти не могла.
— Зорьк, сучка недоёбана, — вдруг грозно ругнулась она на Старшую, — ты эт… мяне тута… пиздятиныкусок, кончай.
Не способность связать двух слов, ещё больше взбесило Дануху, и она не с того ни с чего схватила клюку и замахнувшись на Зорьку выдала:
— У, так бы и уёбла бы хуюшкой по пиздятушке чё б мозги малафьёй по выбрызгали.
Тут она обмякла, видать пар вышел. Клюка с обессиленной рукой упала на пол и Дануха шумно и тяжело дыша, будто бегом бегала, потупила глаза в пол и закончила:
— Дрянь.
На Зорьку это не произвело абсолютно никакого впечатления. Она как сидела дура дурой, так дурой и осталась. Только когда Звёздочка насосалась и выпустила титьку, тут же кряхтя принимая вертикальное положение и шумно удивляясь собравшимся, у Зорьки в голове что-то наконец включилось. Она осмотрела собравшихся, с трудом соображая зачем они здесь все.
— И чё стоим то? — неожиданно спросила она девок, — в поход я за вас готовитьси буду?
— Какой в пязду поход? — тут же встряла Дануха, — Зорь, у тябя с башкой то чё, совсем плох? Вы ж тольк вертались.
— Мы не закончили, Данух, — спокойно и твёрдо ответила ей Старшая, — там одного мудака отпустили, чтоб сползал кой куда, а тепереча и его кончить велено. Знак мне был.
— Вот не хуясе знак, — хмыкнула Дануха, — я чуть со страху весь подол не уделала. Ну к выкладай, чё творила? Прибивалка твоих рук дело?
— Мне самой в бане только что такой пропиздон выдали за слова не по делу высказанные, рада бы кого прибить, да саму так приложили, что не скоро отойду.
— Эт кто ж тябя так, Дева твоя чё ли?
— Да нет, повыше.
— Кака ж нежить к тябе захаживала?
— Ещё выше Данух.
Удивление на лице бабы надо было видеть. Если б не момент величественности, можно было обоссаться со смеху. Такое дурацкое лицо специально не получается.
— Общность ко мне наведывалась, девоньки, сама Мать Сыра Земля.