"Фантастика 2023-126". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Что ж, поздравляю, Дмитрий Алексеевич, — произнес Сковородин, поднимаясь со своего места и делая шаг мне навстречу. — Даже жаль, что мы больше не встретимся на занятиях — у вас настоящий талант к пониманию моей науки.
Я пожал протянутую им ладонь и кивнул.
— Благодарю, Александр Вадимович, — ответил я философу. — Я бы с радостью дискутировал с вами и дальше для нашего взаимного удовольствия. Но, увы, жизнь вносит свои коррективы в мои желания.
Он снова кивнул и, подойдя к столу декана, поставил отметку в электронном журнале своей цифровой подписью.
—
— Дмитрий Алексеевич, задержитесь, пожалуйста, — попросил декан, и я вздохнул.
Со своего места поднялся Телегин. Профессор пересел в освобожденное философом кресло, сложил руки на подлокотниках.
— Слушаю, Петр Сергеевич, — вернувшись в свое кресло, произнес я.
Декан бросил взгляд на профессора, но тот сохранял молчание.
— Сегодня утром я подписывал журнал посещений нашей лаборатории моими студентами, — заговорил декан. — И увидел, что студент Романов провел там ночь.
Я не сводил с него взгляда в ожидании продолжения, никак не реагируя.
Петр Сергеевич же перевел взгляд с меня на Телегина.
— Иван Никитич, вам известно, что допуск студента Романова дает ему право находиться во вверенной вам лаборатории только в рабочие часы. Я проверил журнал, и оказалось, что первокурсник не в первый раз задерживается в секции.
Мы с Телегиным молчали, и декан заговорил дальше.
— Мои студенты, Иван Никитич, на территории Университета находятся под моей ответственностью, — заявил Петр Сергеевич. — Лаборатория тоже расположена на этой территории.
— Студент Романов посещает лабораторию в любое время, — ответил Телегин невозмутимым тоном. — Также я как раз сегодня принес с собой копию документов на круглосуточное разрешение посещения с полным уровнем допуска.
Профессор вытащил из кармана флешку и улыбнулся.
— Видимо, оригинал где-то затерялся, Петр Сергеевич, — сказал Иван Никитич. — У меня не так много времени, чтобы ходить по Университету и носить документы лично. Но, видимо, в вашем секретариате оригинал «потеряли», так что теперь я вынужден приносить вам заполненные бланки лично.
Декан смотрел на профессора несколько долгих секунд, после чего заговорил.
— Что ж, в таком случае я лично прослежу, чтобы в этот раз все было оформлено верно, — кивнул он, принимая флешку. — Студент Романов…
— Да, Петр Сергеевич? — невозмутимо отозвался я.
— Я прошу вас тщательно следить за соблюдением правил техники безопасности при нахождении в лаборатории, — произнес декан. — Мне за ваше здоровье отвечать, и я не хотел бы писать объяснительные, почему первокурсник пострадал в ночное время, когда лаборатория не должна работать без крайней на то необходимости.
— Этого не случится, — заверил Телегин. — Дмитрий Алексеевич, как я уже успел лично убедиться, прекрасный специалист, и подобных ошибок он не допустит.
Петр Сергеевич кивнул в ответ, и Иван Никитич первым направился к выходу, легко увлекая меня за собой.
Мы вместе вышли в коридор, сохраняя молчание. Наконец, профессор открыл
Занятия кончились, студенты давно покинули территорию, и можно было поговорить без свидетелей в пустом помещении.
— Дмитрий Алексеевич, я попрошу вас выставить защиту от прослушивания, — обратился ко мне Иван Никитич.
Я накрыл нас обоих сферой, и вокруг установилась абсолютная тишина. Телегин выдержал паузу, после чего заговорил, глядя мне прямо в глаза.
— Дмитрий Алексеевич, я хочу попросить у вас прощения, — заявил профессор.
Это прозвучало настолько неожиданно, что я не сразу нашелся что ответить. Да и после бессонных ночей соображал я все медленнее.
— С начала нашего знакомства я решил, что вы протеже государя, — заговорил он. — Все эти документы, которые я проверял перед вашим приходом, допуск по царскому указу, без прохождения обязательных процедур.
Я молчал, давая ему выговориться. Несмотря на то, что я давно не спал, все же видел, что профессор сейчас говорит серьезно.
— Мое время начинает уходить, — сказал он с печальным вздохом. — Скоро на место, которое я занимаю, придет кто-то новый. И ваше появление, ваши работы — все это я принял за проверку.
— Вы решили, что племянник царицы должен по заданию государя выяснить, не пора ли вам на покой, — кивнул я.
— Да, — вздохнул Иван Никитич. — И та скорость, с которой вы справлялись… Мало кто мог быть на такое способен, Дмитрий Алексеевич, и до встречи с вами я был уверен, что знаю всех таких людей.
Я снова не стал ничего говорить в ответ, и Телегин продолжил:
— Но за прошлой нашей беседой я понял, что годы работы сделали меня настолько черствым, что я забыл, как сам пришел в науку, — произнес профессор. — Мне ведь было почти как вам, княжич, когда я впервые всерьез занялся делом, которое и определило всю мою жизнь.
Я все еще не знал, что ответить, а профессор продолжил:
— Я не буду пытаться препятствовать вам, Дмитрий Алексеевич, — заявил он. — Я вижу, что вы намного сильнее меня в области, которой я посвятил всю жизнь. Меня это пугает, и до сих пор не верится, но с этого момента у вас есть возможность делать все, что вы пожелаете в лаборатории, и я не стану вмешиваться. Я вижу, как вы горите этим. И лучше отойду в сторону, чем буду пытаться загасить этот огонь. Поэтому прошу прощения.
Он склонил голову. Я выдержал короткую паузу, прежде чем ответить.
— Вся человеческая история — сплошная череда ошибок, Иван Никитич, — сказал я. — Но если бы первые ученые оставили попытки познать мир после первого провала, мы бы до сих пор жили в пещерах. Я рад, что мы, наконец, поняли друг друга, Иван Никитич, и не держу на вас зла. Начнем заново?
Я протянул ему руку, и профессор крепко пожал ее.
— Благодарю, Дмитрий Алексеевич.
— Это я должен вас благодарить, Иван Никитич, — искренне улыбнулся я в ответ. — Вы мне не поверили, но все равно позволили работать так, как я считаю нужным. А это — очень многое для меня значит.