"Фантастика 2023-126". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Вашего согласия быть моей парой на этом приеме — уже для этого достаточно.
Она чуть склонила голову, и я, подав ей руку, повел девушку из дома, не забыв попрощаться с Ингой Валентиновной. Доведя девушку до машины, я помог ей занять место на сиденье автомобиля, после чего обошел с другой стороны и, бросив взгляд на поместье Морозовых, увидел в окне силуэт матери рода.
Мы тронулись с места, и Виктория немного расслабила спину, но при этом оставалась напряжена. Я же поднял обратно стекло, закрывающее нас
— Боитесь, Виктория Львовна? — спросил я. — Не волнуйтесь, все будет хорошо, вы же с Романовым.
Девушка улыбнулась через силу.
— Боюсь, есть вещи, с которыми даже вам не справится, княжич.
Да, например, шестнадцать сингуляров, решивших вытолкнуть тебя из реальности.
— Что ж, я допускаю и такое, — ответил я, оборачиваясь к ней. — Но пока вы со мной, вам точно ничего не угрожает. Вы же знаете, дар Романовых — защита.
— Благодарю за поддержку, Дмитрий Алексеевич, — кивнула она с легкой улыбкой.
— Кстати, пока мы едем на прием, и нас не подслушивают, разрешите личный вопрос? — спросил я.
— Спрашивайте, Дмитрий Алексеевич.
— Ваши духи, боярышня. Что это за аромат?
— Вам понравилось? — приложив ладонь к шее, спросила она, чуть отводя взгляд.
— Да, и я думал подарить такие же сестре, — признался я. — Но так и не смог найти ничего похожего. Может быть, вы поделитесь секретом?
Виктория Львовна улыбнулась.
— Я сделала их сама, Дмитрий Алексеевич, — ответила боярышня. — Собиралась продать формулу Светлане Николаевне, она ими тоже заинтересовалась.
— И они будут иметь успех, — заверил я. — Но если вы не против, я бы хотел выкупить ее у вас вперед Салтыковых.
— Род Романовых занимается косметикой? — вскинула бровь Морозова.
— Никогда не поздно начать, — пожал плечами я.
— Раз я ответила на ваш вопрос, Дмитрий Алексеевич, разрешите и вы спросить вас о личном? — собравшись с духом, произнесла Виктория Львовна.
— Конечно, — кивнул я.
— Почему вы на самом деле решили мне помочь? Я заметила при первой встрече, вы не знали ни меня, ни того, что моего отца казнили по приказу царя. Но, несмотря на это, все равно приблизили к себе и оберегаете.
Я помолчал несколько секунд.
— Я прочел дело вашего отца, Виктория Львовна, — заговорил я. — Это прозвучит жестоко, но из-за решения сэкономить на материалах, мост рухнул, погибли сотни людей. Это правда, и с этим ничего не поделаешь. Род Морозовых отдал в качестве компенсации практически все средства. Вы вынужденно заняли позицию главной наследницы рода, от вас отвернулось общество. После сегодняшнего визита в ваш особняк, я полагаю, что и слуг у вас не осталось, кроме Григория. Вы разработали духи, чтобы продать их любому, кто готов купить формулу, чтобы поддерживать род наплаву. Но вы не несете ответственность за действия отца.
Она кивнула,
— Я привык к тому, что меня окружают лицемеры. Открыто нам никто не скажет, что ненавидит Романовых, — произнес я, отворачиваясь к своему окну. — Но стоит мне взглянуть на такого ненавистника, и он падает ниц, чтобы обратить на себя внимание племянника царицы. Я прекрасно осведомлен, как ко мне относятся люди. Я уже не тот юный мальчик, который верит, что можно добиться уважения окружающих, следуя их ожиданиями. Так что теперь я делаю так, как нужно мне, не ожидая от общества одобрения.
— Вы привыкли устанавливать правила сами, — кивнула Виктория Львовна, припомнив наш разговор в первый учебный день.
— Именно, — кивнул я. — А кроме того, я умею ценить красоту и твердость духа. Мало кто на вашем месте нашел бы в себе силы каждый день ходить в университет, где его ненавидят.
Я повернулся к ней и улыбнулся.
— Я прекрасно понимаю: собака лает, караван идет. Как думаете, сколько родов отказалось от сотрудничества с Романовыми, когда сестра отца стала царицей?
— Полагаю, ни одного, — ответила Морозова.
— И вы совершенно правы. Поэтому мнение общества для меня ничего не стоит. И уж тем более я не оцениваю кого-либо по сплетням, которые о нем распространяют.
Машина выкатилась на площадь перед Кремлем, и Морозова вздохнула, глядя через стекло на сердце столицы Русского царства. Здесь уже было полно машин, аристократы помельче спешили прибыть в отведенный этикетом промежуток — перед действительно влиятельными господами и до того, как начнется прием.
Шофер остановил машину перед красной дорожкой, расстеленной перед входом в Кремль. Охранник открыл мне дверь, и я обошел автомобиль, чтобы выпустить Морозову. Когда ее рука коснулась моей ладони, со всех сторон засверкали вспышки камер — журналисты спешили запечатлеть момент.
Взяв спутницу под руку, я повел ее по ковру, привычно держа на лице дежурную улыбку. Виктория Львовна держалась за меня, и я чувствовал, с какой силой ее пальцы впились в мою руку — боярышня была напряжена.
— Романов! Романов! Романов! — доносились до меня голоса акул пера, старающихся перекричать друг друга.
— Кто это с ним? — вопрошали с другой стороны.
Я не обращал внимания, просто подмечал, как много прессы позвали на традиционный прием в этом году. Наклонившись к уху Виктории Львовны, я с усмешкой сказал ей:
— Вот она, ваша минута славы. Уже завтра вас будут считать моей невестой.
Морозова скосила взгляд на меня, но ничего не ответила, сохраняя ледяное спокойствие на лице. Я довел спутницу до распахнутых ворот в Кремль, и нас встретил слуга в ливрее. Склонившись в поклоне, он тут же распрямился и, приняв у меня плащ, практически под руку сопроводил в следующий зал.