"Фантастика 2023-126". Компиляция. Книги 1-22

Руденко Борис Антонович

Иван Семенович разместил над обоими княжествами названные цифры, после чего продолжил:

— Итак, государь Михаил II опубликовал совсем недавно законы, согласно которым только он может даровать великим князьям право получить тот или иной надел. Это значит, что сейчас, после того, как пало семейство Измайловых, именно в руки государя упадут эти три миллиона подданных.

Это не до конца верно. Как минимум должна была уцелеть великая княжна Татьяна Игоревна. По крайней мере, я лично ничего не слышал о ее дальнейшей судьбе.

— Но мы с вами уже знаем, что клан Рюриковичей, расколотый

мятежом, находится в подчинении у царя, — продолжал тем временем Добронравов. — Помимо закона об отмене наследования великих княжеств, государь подчиняет все территории Рюриковичей себе через наблюдателей от Царской Службы Безопасности. Кто контролирует, тот властвует. И это тоже непреложный закон человеческой цивилизации. Таким образом мы с вами получаем следующую картину: в руках государя постепенно скапливаются не только земли, но и реальная власть. Подданные здесь всего лишь приятный бонус, важный исключительно в контексте личной магической силы. На самом деле мы с вами наблюдаем возрождение давно забытой абсолютной монархии, — объявил Иван Семенович. — И на сегодня наша с вами задача разобраться, как изменится обстановка на международной арене. Станет ли Русское царство гегемоном в Евразии, или нас ждут новые конфликты. Ведь, как вам всем должно быть известно, ни одна страна в наш конкретный период не может похвастаться абсолютной властью на своей земле.

Преподаватель оглядел студентов, после чего обратился ко мне.

— Дмитрий Алексеевич, встаньте.

Я поднялся.

— Расскажите нам, как организованы княжества, и почему мы не берем ваш род и другие семьи в расчет?

Тут и думать нечего. Ответ лежит на поверхности.

— Княжества, не входящие в список великих, не обладают абсолютной властью на своей земле и обязаны подчиняться верховенству закона государства, — ответил я.

— В чем ваше отличие от великого княжества? — после кивка уточнил Иван Семенович.

— Великий князь на своей земле был волен сам устанавливать законы, — произнес я. — И соблюдение законодательства Русского царства носило рекомендательный характер.

— Это все? — приподняв бровь, уточнил преподаватель.

— А еще у великих князей была возможность влиять на законы всего Русского царства, — дополнил свой ответ я. — Государь, можно сказать, был первым среди равных. Удаление великих князей от трона в перспективе способно привести к отмене целого ряда законов и указов, которые до сих пор обеспечивали права и привилегии Рюриковичей. Таким образом только Михаил II будет полностью контролировать все три ветви власти — судебную, исполнительную и законодательную.

— Все верно, Романов, садитесь, — разрешил Добронравов. — Итак, Михаил II, как мы с вами выяснили, становится абсолютным монархом. В его руках сосредоточена вся мощь Русского царства. Как это повлияет на наши отношения с соседями? Давайте начнем с ближайших государств, например, поговорим об Османской империи. Виктория Львовна?

Морозова поднялась и, глядя на преподавателя, заговорила:

— Долгий экспансивный рост Османской империи привел к необходимости создавать на местах администрации из местного населения, переподчиняя их метрополии, — произнесла она. — Постоянные внутренние

конфликты Османской империи привели к тому, что множество родов на сегодняшний день имеют право претендовать на главенство. И тот факт, что Русское царство смогло решить этот вопрос, заставит правящую семью начать собственное объединение.

— Считаете, султан не сможет уговорить свои рода договориться? — уточнил Добронравов с ухмылкой.

— Султан уже доказал, что способен на кровавые способы борьбы, когда при помощи Русского царства вырезал целый род претендентов, — ответила боярышня. — Кроме того, вступив в союз с Михаилом II, султан получит мощную поддержку не только с нашей стороны, но и сможет мобилизовать часть мусульман, традиционно связанных с Русским царством. Не секрет, что множество наших юго-восточных родов, живущих на границе нашей страны, связаны кровью с Османской империей. Такой союз позволит призвать их на помощь султану.

— Все верно, Виктория Львовна, садитесь, — разрешил Иван Семенович. — Итак, господа и дамы, мы с вами сейчас наблюдаем не просто за тем, как наш государь давит бунт в собственных границах. За Михаилом II сейчас смотрят все правители. Особенно пристальное внимание будет уделено со стороны Римской империи, где традиционно силен сенат, и давно не возникало своего деспота. И чтобы таковой появился, это требует внешнего врага, объявившего войну Риму, и то законы Рима позволяют лишь временную абсолютную власть в одних руках. Германский рейх, несмотря на формальное подчинение, также раздроблен на мелкие земли, где каждый аристократ — сам себе король.

Он взял небольшую паузу, чтобы мы прониклись важностью ситуации, после чего продолжил:

— Итак, мы установили, что Османская империя не просто последует примеру Михаила II, а воспользуется нашими же силами для укрепления собственной власти, — сказал Иван Семенович. — В то же время Рим и Берлин станут наблюдать за ситуацией и попутно догрызать брошенные Русским царством остатки Речи Посполитой. Почему они не ударят в спину султану, развязавшему кровавую бойню? Рогожин, поделитесь с нами мудростью.

Никита Александрович поднялся.

— Соседи не позволят вмешаться, — сказал он. — У Испании и Британии хватит ресурсов, чтобы заставить Германский рейх и Римскую империю воевать на два фронта. Британия к тому же давно ищет способ вернуть себе отнятые колонии. Так что конфликт на континенте может спровоцировать очередную попытку создать великую колониальную империю. Опыт у британцев уже есть, и они ждут шанса его повторить. Испания же не потерпит усиления соседей, так как тогда ее и без того хлипкая власть над западным полушарием начнет рушиться.

— Полагаете, Никита Александрович, у Америки есть реальная возможность отколоться, если Испания ввяжется в конфликт на нашем континенте? — уточнил Добронравов.

— Так многие полагают, — пожал плечами Рогожин.

— Что ж, примем как точку зрения, — кивнул Добронравов, взмахом руки разрешая студенту сесть. — Итак, если никто не посмеет вмешаться в происходящий исторический процесс, очень скоро мы столкнемся с противостоянием двух типов государств, двух форм правления.

Взглянув на часы, Иван Семенович хмыкнул.