"Фантастика 2023-126". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Княжич, очки, — напомнил мне Виталя, доставая из бардачка треугольный чехол. — С лета лежат, можно сказать, из Казани с любовью.
Я улыбнулся, принимая футляр, и открыл крышку. Черные солнечные очки, но при этом в строгом дизайне. Нацепив их на нос, я взглянул в зеркало.
— Опять решат, что я всю ночь пьянствовал вместе с Юсуповым, — оценив свой внешний вид, вздохнул я с ухмылкой.
Виталя кивнул, а едущий вместе со мной юрист хмыкнул.
— Если хотите, можно устроить нечто подобное, — заметил Эдуард Талгатович. — Снимем помещение,
— Нет, спасибо, — возразил я. — У нас на следующих выходных поездка на горнолыжную базу Орловых. У журналистов будет повод показать свои навыки проникать на закрытую территорию.
— Можно дать аккредитацию некоторым изданиям, — пожал плечами юрист. — Тем более что все равно кто-то да просочится.
Я взглянул на него сквозь темные стекла.
— Это, я так понимаю, отец передает?
— Вам нужно бывать на публике, — пожал плечами Эдуард Талгатович. — И чем ярче у вас будет публичный образ, тем меньше лишних подозрений, чем занимается младший Романов.
— Это верно, — кивнул я.
— Сергей Алексеевич сейчас всегда на виду с князем, Ксения Алексеевна уже рассылает приглашения на прием. А чем заняты вы в глазах общества? Учитесь?
Я качнул головой.
— Разве это плохо?
— Для второго самого известного княжича юга выглядит как минимум подозрительно, — пояснил адвокат. — Там вы приобрели определенную репутацию, а здесь будто совершенно другой человек.
Кивнув ему в ответ, я дождался, пока Виталя заедет на территорию ЦГУ. Внедорожник встал у прохода к главному корпусу, и я попрощался с юристом за руку. Витале еще предстоит довезти его до особняка и вернуться только к концу занятий. А две машины сопровождения останутся на парковке.
Выйдя на улицу, я поправил воротник плаща. Погода за время, проведенное в казематах Кремля, не улучшилась, но хотя бы дождя не было.
Останавливаться на своей лавочке сегодня я не стал, сразу взошел на крыльцо, сдал плащ в гардероб и направился в столовую. После промозглой улицы и посещения царских подвалов очень хотелось нормального кофе.
Все, теперь можно выдохнуть. Дело Николаевых-Долгоруковых нас коснуться не должно. А если и появятся вопросы, то допрос уже проведен, и без веских улик повторять его не станет даже царь. Один допрос в календарный год — это максимум, который может выдержать человек, прежде чем сойти с ума. Целители, конечно, умеют выращивать органы, но вернуть разум даже они не способны.
Сотрудники уже были на месте, раздавали завтраки всем желающим. Никого из присутствующих студентов я в лицо не знал. Столик нашей группы был свободен, и я разместился за ним с кружкой кофе и горкой бутербродов с ветчиной и маслом.
Очки снимать не стал, быстро привыкнув к их присутствию на носу. Да и глазам в любом случае нужен небольшой отдых. Вливать в них силу сейчас все равно бесполезно — уже разрушенное я склеить не могу. Запивая бутерброды кофе, посматривал по сторонам и с удивлением узнал
Меня они заметили, и Никита Александрович решительно повел свою знакомую ко мне. При ближайшем рассмотрении блондинка оказалась довольно миловидной, держалась она рядом с моим одногруппником так, чтобы не отвлекать на себя внимание. На ее фоне Рогожин казался колоссом, хотя был среднего роста и сложения.
— Дмитрий Алексеевич, — кивком поприветствовал меня он.
— Никита Александрович, — ответил я, жестом приглашая их присоединяться.
— Позвольте представить, боярышня Нарышкина Екатерина Ивановна, — назвал свою спутницу Рогожин.
Я улыбнулся, как можно благожелательнее. Несмотря на то, что формально все студенты между собой равны, искоренить уже привитый с детства этикет общения крайне сложно. Да и, откровенно говоря, я не видел в этом смысла — после выпуска все равно все вернутся в свой сословный мир.
— Романов Дмитрий Алексеевич, княжич Казанский, — склонил голову я, приветствуя девушку. — Прошу, присаживайтесь, время до начала занятий еще имеется.
— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — пискнула она.
Никита Александрович разместил их подносы на небольшом расстоянии от меня. Между нами могло бы усесться по человеку с каждой стороны — одновременно и рядом, и вроде как не вместе.
Вынув телефон из кармана, полистал новости, но ничего интересного пока что не произошло, видимо, совет Рюриковичей еще не закончился, раз Новгородского правителя не объявили.
Акции «НиКо», бывшего предприятия Николаевых, лихорадило. Шаг цен был огромен, график бешено скакал, но эта истерика долго не продлится. Как только определится новый хозяин, все встанет на свои места, а пока что люди спешили получить прибыль на пиках торгов.
Незаметно промелькнула весть о «Заре». Комплекс хоть и имел некоторые акции на бирже, но цена оставалась стабильной — мелкие колебания не в счет.
Свернув приложение, я допил последний глоток кофе и облизнул губы. Только сейчас заметил, что Рогожин с Нарышкиной уже отодвинулись дальше, чтобы не мешать мне заниматься делами. Впрочем, все равно я не планировал слушать щебет пары влюбленных.
И так ясно, что Никита Александрович использовал знакомство со мной как способ поднять собственную значимость в глазах Екатерины Ивановны. Мелочь, но не для столичного общества. Здесь каждое знакомство может поднять рейтинг в глазах окружающих.
Взглянув на время, я не прощаясь направился к выходу из столовой. До начала занятия оставалось семь минут, и опаздывать на него в мои планы никак не входило.
Большая часть группы уже собралась. Орлов обернулся ко мне, когда я вошел в кабинет.
— Дмитрий Алексеевич, все в порядке? — спросил он, удивленно глядя на мои очки. — Может быть, нужна какая-то помощь?
Надо же, как повлиял на него мой монолог. Раньше бы даже спрашивать не посмел, а теперь вспомнил, что забота об одногруппниках, это его обязанность. Растет Петр Васильевич.