"Фантастика 2023-126". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Я поставил автограф напротив своей фамилии и все трое царских людей тут же отбыли, оставив нас с Виталей на парковке. Машина ЦСБ, неприметная черная легковушка, сверкнула фарами на выезде и покинула территорию Университета.
— Что там, княжич? — напрягшийся шофер выдохнул только тогда, когда от наших визитеров не осталось и следа.
— Меня все-таки хотят подвергнуть допросу, — ответил я. — Но теперь по совсем другому делу.
А если быть точнее — по обвинению великого князя Новгородского. Несмотря на то, что ответчик был мертв, царь,
— Князю это не понравится, — покачал головой мой Слуга и открыл дверь. — Прошу, княжич.
Сев на свое место, я набрал номер отца. Старший Романов не отвечал долго, потом я услышал сигнал переадресации вызова, и трубку поднял Степан Витольдович.
— Дмитрий Алексеевич, отец ждет вас в особняке, — сказал он. — Сейчас он не может с вами говорить. Алексей Александрович на аудиенции с государыней.
— Благодарю, Степан Витольдович, — сказал я, после чего положил трубку.
Выгораживать меня сейчас царице просто нельзя. Мой номер в учетном журнале получения повестки восемьдесят шестой, и как минимум те двадцать фамилий, что значились на той же странице, проходят по тому же делу. Будет крайне странно, если всех допросят, а меня пропустят.
Еще один камушек на весы политической борьбы, ведь государыня не должна выгораживать своего племянника в такой ситуации. Одно дело, когда идут разборки с Николаевыми — для великих князей это вообще, по большому счету, ничего не значит. Но смерть Долгорукова и все всплывшие перед ней проблемы — это уже совсем иной масштаб.
И прятаться под юбку я не собираюсь. Главное, чтобы и отец, и его сестра это понимали.
Внедорожник катил по вечерней Москве, поймав «зеленую волну». Я же листал учебник. Суды, повестки, больницы и лаборатории — это чудесно, но от выполнения домашнего задания меня никак не освобождают. Не зря Добронравов грозился всем припомнить пропуски, даже если они будут по уважительной причине.
К моменту, когда мы въехали в особняк, я уже был полностью готов к завтрашнему дню. На пороге меня встретил секретарь отца. Я кивнул ему, и Степан Витольдович попросил меня пройти в столовую, когда я переоденусь.
Быстро сменив одежду в своих покоях, я привел себя в порядок. Кристины на рабочем месте уже не было, но результаты ее работы я проверил по дороге и был вполне доволен. Средств на счетах вышло чуточку больше, чем изначально рассчитывал, так что помощница справилась на отлично.
Спустившись на первый этаж, я прошел в столовую, и замер, глядя на сидящего на месте князя человека. Но, поклонившись, по взмаху руки вошел и сел в свое кресло.
— Я здесь с неофициальным визитом, — улыбнулся государь, держа в руке чашку горячего чая. — Так что можешь не вставать, Дмитрий.
Кроме нас никого в помещении не было, но на столе уже стояла кружка с моим кофе, рядом покоились нетронутые плюшки. Однако браться за них я не спешил. Внезапный визит главы государства немного удивлял. Не в
— Благодарю, государь, — ответил я.
Он откинулся на спинку отцовского кресла и просто молча рассматривал меня, будто видит впервые. Хотя это было совсем не так. Я тоже не спешил заводить разговор. В конце концов, это он устроил мне сюрприз.
— Я посмотрел те ролики, которые сняли ваши люди, княжич, — произнес он, не сводя с меня взгляда. — И у меня появилось несколько вопросов, ответы на которые я хочу узнать.
— Разумеется, я с удовольствием отвечу, государь, — чуть наклонив голову, сказал я.
— Мои аналитики предложили два варианта, Дима, — произнес Михаил II, переходя к делу. — Либо ты — хорошо затаившийся психопат, спокойно режущий людей, либо же там работал кто-то другой, уже привыкший к крови и решивший, что нужно передать некое сообщение. Что-то вроде «если подойдете к Романовым, с вами случится так же, как и с этими людьми».
Я промолчал, никак не комментируя его слова.
— Не знаешь, что ответить? — хмыкнул он.
— Прошу прощения, государь, но я не услышал вопроса.
Он улыбнулся.
— Я уже говорил тебе, княжич, я не слишком понимаю, как в тебе уживаются одновременно два человека. А теперь появился и третий — маньяк, для которого ничего не стоит убить ближнего, причинив ему как можно больше боли. Ты же давил их об стены, ломал хребты. Почему?
— На тот момент я просто решал задачу, государь, — ответил я. — Мне нужно было узнать, где держат сестру, и я спрашивал некоторых из этих людей.
— И не испытываешь никаких эмоций по этому поводу, — кивнул он. — Что ж, возможно, так даже будет лучше. Я услышал, что хотел, можешь быть свободен.
Я поднялся со стула, так и не притронувшись ни к еде, ни к питью. Впрочем, в моем присутствии и царь не пил, а только держал чашку в руке.
— Прошу прощения, государь, но можно и мне задать вам вопрос?
Он взглянул на меня исподлобья.
— Что ж, спрашивай.
— Мне предстоит явиться на допрос по делу Долгорукова, но вы наверняка об этом знаете и все равно пришли сюда. Мой вопрос — будет ли опричник, допрашивающий меня, иметь допуск к сегодняшнему вечеру?
— Нет, наш разговор останется в тайне, — ответил он. — Иначе бы меня здесь не было, верно?
Я вновь поклонился, прежде чем царь махнул мне рукой, отсылая из столовой. Но спорить с монархом, доказывая, что это вообще-то мой дом и я не царский человек, желания не было.
На выходе меня встретила мать. Ирина Руслановна нервничала, сидя на диване и покусывая платок, сжатый в кулаке. Визит государя ее явно серьезно напугал, но при виде меня она вздохнула с облегчением и, крепко обняв, чмокнула в щеку.
— Димочка, как ты? — спросила матушка, и я улыбнулся в ответ.
— Со мной все в порядке, — заверил я в ответ с подбадривающей улыбкой. — А где Сергей и Ксения? И почему у нас гости?