"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
– Таким образом мы создали комфортные условия для инвесторов, – пожал плечами Малешевский.
– Только для иностранных инвесторов, – возразил император. – Сначала взяли у них в долг золото, заплатили им кредитные проценты, а потом получили часть этих денег в качестве инвестиций. Прекрасный результат! Но я сейчас хотел бы заострить вопрос на другом: ваша сбалансированная денежная масса на самом деле таковой не является.
Утверждение монарха финансистов озадачило.
– Простите, ваше величество, – с нажимом произнес профессионально уязвленный Малешевский, – но я хотел бы получить пояснения!
– Извольте, Болеслав Фомич, – охотно согласился император, – правда, нам для этого придется отвлечься от ваших
При последних словах Малешевский покраснел, как рак, и запыхтел, как паровоз.
– А что происходит потом, когда вы свои цифры посчитали, а казначейство напечатало деньги? – продолжал монарх, игнорируя возмущение чиновника.
– Потом казначейство кредитует Госбанк, а Госбанк кредитует население под шесть процентов годовых [191] , – автоматически ответил Кутлер.
– Прекрасно, – кивнул император. – Итак, представим для ровного счета, что объем разрешенных к эмиссии денег – сто миллионов рублей [192] . Заостряю ваше внимание – это все деньги, которые есть в государстве. Мы их эмитировали и через Госбанк раздали. Спустя год должники обязаны вернуть это «тело долга» и еще шесть миллионов сверху в качестве процентов. А теперь вопрос: откуда они возьмут эти шесть миллионов, если эмитировано всего сто?
191
Государственный банк был основан в 1860 году для осуществления выкупных операций. Когда крепостное право было отменено, у крестьян не было денег для того, чтобы заплатить помещикам за землю, которую они покупали. Они должны были выкупить землю посредством ссуды в течение 49 лет, выплачивая 6 % годовых.
192
Эмиссия бумажных денег ограничивалась жестким законом 1897 года, запрещавшим выпуск не обеспеченных золотым содержанием денег на сумму свыше 300 миллионов рублей. Госбанк почти не использовал свое эмиссионное право, и в 1900 году покрытие банкнот золотом достигало 170 процентов. Как писал в воспоминаниях граф Владимир Коковцев, министр финансов в 1904–1914 годах, «к началу 1904 года запас золота в Государственном банке России составлял 900 миллионов рублей, а к концу 1913 года дошел до суммы свыше 1,680 миллиона рублей». На долю золотой монеты на денежном рынке страны приходилось почти 2/3 денежной массы.
Малешевский открыл рот, собираясь ответить, но так и застыл в немом положении. В его математических мозгах эта строгая финансовая задача была нерешаемой.
– А вы говорите – сбалансировано, – с усмешкой закончил император и с наслаждением раскурил трубку.
Кутлер бросил быстрый взгляд на Малешевского. В глазах математика читалась катастрофа, а в голове рушилась стройная и понятная финансовая модель. Побледневшее лицо свидетельствовало о приближении паники, на которую директор кредитной канцелярии был легок и охоч. Болеслава Фомича – больше ученого, чем чиновника – надо было спасать.
– Но должники могут рассчитываться не обязательно деньгами, – осторожно заметил Кутлер, – векселя, банковские билеты, закладные…
– Предлагаете заменить государственную денежную эмиссию частно-кредитным эрзацем? – усмехнулся император. – Полноте, Николай Николаевич. Не стоит лепить заплатки у негодного сюртука на самом видном месте. Легче пошить новый. Вы вместе с Витте не смогли обойти определенные экономические законы. Российские бумажные деньги не стали европейской
– Но как?! – вырвался невольный возглас у Малешевского.
Тот же вопрос охотно бы задали Столыпин и Балак-шин.
– Вы сами предлагаете открыть эмиссию! Но тогда через год должникам придется где-то изыскать кредитные миллионы на уплату процентов! – недоумевал Кутлер.
– А кто вам сказал, что мы будем их давать в долг?
– А как тогда деньги попадут к населению?
– Мы будем выкупать у них готовую продукцию. Казенный заказ. Контрактация.
– Но у нас во всей стране нет столько продукции!
– Предоплата. Под товарный вексель.
– Это опять тупик частной эмиссии.
– Совсем нет! Кризис, который мучает сейчас весь мир, – это кризис перепроизводства. Он возникает не тогда, когда населению уже не нужен произведенный товар, а когда население готово купить, но у него нет на это денег. А производитель не может себе позволить отпустить продукцию в кредит, потому что ему тоже не хватает денег для расчетов со своими поставщиками и работниками.
– И тогда государственный заказ является практически единственным способом разорвать порочный круг неплатежеспособности и спасением для всей экономики, – задумчиво произнес Малешевский. Его лицо возвращалось к своему нормальному цвету.
– Да, – подтвердил император, – выкуп продукции у производителя не создает принципиально невозвращаемый денежный долг. Но это не единственное его достоинство. Это еще и мощный инструмент в борьбе с инфляцией. Ведь когда у государства на руках имеется товар как естественное обеспечение денежной массы, никто не мешает установить пониженную отпускную цену на него, одновременно изъяв из оборота какое-то количество денежных знаков.
– Вот так вот просто? – растерянно спросил Кутлер.
– Нет, не так просто, – без тени улыбки произнес император, – совсем не просто. Это всего лишь модель, главная идея которой состоит в том, что рыночная экономика не может саморегулироваться, и поэтому вмешательство государства неизбежно, – говоря это, император еще раз многозначительным взглядом скользнул по глазам Столыпина. – И сейчас в России сложилась ситуация, когда вмешательство государства критически важно.
– Ваше величество, – осторожно вступил в разговор Малешевский, – я не знаю, кто конкретно является вашим финансовым консультантом, и не представляю, на чьи работы он опирается, но в ваших словах есть здравое зерно и своя, пока непонятная для меня, логика. Меня интересует вопрос – зачем вам мы?
Император усмехнулся. Действительно, странно. Его консультанты и помощники, а также экономисты, на работы которых он мог сослаться, или вообще не родились, или еще ходили пешком под стол. Вот задача! Придется обходиться собственным авторитетом.
– Вы рассматриваете деньги как экономическую категорию. Классическая наука объявляет, что деньги – это мера стоимости, средство платежа или способ накопления сокровищ. Для меня же деньги – это, прежде всего инструмент управления. Вот и вся логика.
– Однако, – парировал Кутлер, – про такую утилитарную функцию денег я пока не слышал.
– Странно, – пожал плечами монарх. – Майер Амшельд, основатель династии Ротшильдов, еще в восемнадцатом веке сказал: «Дайте мне контроль над деньгами государства, и меня не будет интересовать, кто в этом государстве пишет законы».