"Фантастика 2023-128". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Никакого недовольства моей наглой экспроприацией его жилья под нужды монарха императорский лесничий не выказывал. Наоборот, казался гордым этим обстоятельством.
– Вы сами-то как устроились? – проявил я вежливость, хотя, откровенно, мне это было по барабану.
– В оружейном флигеле, где хранится охотничье оружие для гостей императорской охоты. На тот случай, если те приезжали без своего. Моей семье там удобно. А что тесно, то это же не навсегда, – улыбнулся он.
Лет ему было за шесть десятков. Седой совсем. Лицо
– На кого тут обычно охотились? – спросил я, чтобы что-то сказать. Мои мысли были заняты совсем другим.
– На благородного оленя, косуль, лосей и зайцев, ваша милость. По осени – на фазанов. Зимой – на лису. И на волка, хотя он и стал редкостью в последние годы здесь. Для охоты на кабана есть другой заказник, у реки. Это отсюда на юг. Только вот разогнали сейчас взрывами да солдатами всю живность. Да и побили много. Дорвались гвардейцы до запретного – на кострах сейчас косуль жарят. Придется мне года два зверей заново приваживать до былого поголовья.
И опять никакого недовольства в голосе. Только понимание ситуации. И еще горечь.
– Почти ручные были косули…
– Сколько у вас егерей в охотничьем хозяйстве? – поменял я тему. Не до косуль сейчас, когда император в опасности.
– Два десятка, ваша милость, – ответил он, долго не раздумывая.
– Вооружены?
– А как же, ваша милость. Они же императорские ловчие егеря. И стреляют все очень метко.
– Вы мне их одолжите на несколько дней? Как проводников. Они же вокруг все тропки знают.
– Как прикажете, ваша милость, – поклонился он.
– Лыжи есть?
– А как же, ваша милость. На любой вкус. И беговые, и охотничьи. Десятка три найдется. А если еще по домам собрать…
– Хорошо. Я доволен вами. Присылайте егерей ко мне сюда. В холл. Я поставлю им задачу на службе императора. Присягу они приняли?
– Сразу после гвардейцев, ваша милость, одновременно со всеми служителями. Мы все верные слуги императора.
Императорский лесничий еще раз поклонился мне и вышел на двор.
Ну и где черти носят Моласа, пока мы тут сидим слепые и глухие?
Как написал один придворный поэт, «измена никогда удачей не кончается, тогда она иначе называется». У мятежников с каждым часом утекает возможность удержать власть. Это в теории из совсем даже не этого мира. Но пока в стране никто не знает, что император жив, Тортфорт может резвиться как хочет. У нас тоже с каждым часом положение не улучшается. Завтра нас придут убивать. Однозначно. Живой император инсургентам не нужен. А мы все определены на заклание за компанию с ним. Вплоть до того, что раскатают весь этот пряничный городок полевой артиллерией. Надо, кстати, осмотреть подвал в доме на предмет бомбоубежища.
Где этот Аршфорт, черт возьми? И где наши верные войска? Так ведь и на измену сесть недолго. Нервы все и так на вздёрге. Я тут кто такой, чтобы решать судьбы империи? У меня даже придворного звания никакого при императоре нет, чтобы меня тут слушались.
Мне бы своего герцога домой отправить. В безопасность. В покой.
В холл спустился пожилой огемский писарь, который постоянно дежурил на втором этаже около палаты императора.
– Ваша милость, император приказал это передать вам, – и протянул мне кожаный тубус. – Сейчас он спит, – поспешил предупредить меня писарь, так как я уже дернулся к лестнице.
Внутри тубуса находилось несколько бумаг.
Красиво написанный на пергаменте императорский рескрипт, назначающий барона Савву Бадонверта императорским флигель-адъютантом и офицером для особых поручений при монархе империи. Наконец-то хоть какая-то определенность со статусом моей тушки.
Второй рескрипт наделял меня правами чрезвычайного императорского комиссара, аналогичными тем, которые я имел на Восточном фронте в Ольмюцком королевстве. В том числе и правом внесудебной расправы над изменниками отечества и пособниками врага. В отсутствие фельдмаршала Аршфорта я обладал всей полнотой военной власти над императорской гвардией, любыми армейскими частями, а также гражданскими чиновниками в столичном округе Цебс.
И сам указ о создании Чрезвычайной императорской комиссии, которой временно передается вся полнота власти в стране, пока император лечит свои раны, полученные при подлом покушении на его жизнь. Комиссарами назначены: я, Молас и Аршфорт. Все подписи и печати на месте.
Опять я в ЧК. Принц – простите, император в своем репертуаре. Всегда использует доказавшие свою работоспособность политические технологии до конца. Даже мои пожелания учтены, в генералы меня не пожаловали. Лишнее это.
Когда мы с императором пили сегодня тишком от врачей коньяк, я во второй раз отказался от генеральского чина, мотивировав это тем, что сами же Бисеры меня активно загоняли в Рецию из-за зависти придворной камарильи. Так что я там уже прижился и не хочу покидать герцогскую гвардию. Да и авиационный завод у меня в Калуге остался без присмотра. Не считая других предприятий, в том числе и Тракторный завод, который делает его так горячо любимые танки. Бисер Первый, Срединный император, он же ольмюцкий король Бисер Девятнадцатый моим доводам внял.
Ну вот я и главнокомандующий… черный полковник, мля, криво усмехнулся я своему отражению в большом зеркале в холле «избушки лесника». Взялся за гуж…
«И как же мне быть на такой должности да без мудрых советов покойного Онкена?» – грустно подумалось. Генерал-адъютант ольмюцкого короля Бисера Восемнадцатого старина Онкен лежал в большом леднике изломанным хладным трупом рядом со своим не менее хладным сюзереном. Верность до гроба.
В холл вслед за лесничим, хлопая тяжелой входной дверью, стали заходить штатные егеря охотничьего замка.