"Фантастика 2023-128". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
– Ты еще скажи, что восьмичасовой рабочий день устроишь. Как того требует Лига социальной справедливости, – скривил улыбку Плотто.
– Десятичасовой уже устроил, – ответил я. – Травматизма на производстве стало меньше. И намного. А в горячих цехах с непрерывным циклом у меня изначально восьмичасовой рабочий день. В три смены. А на Теванкульском угольном разрезе еще и горячее питание за счет фирмы в обед. Народ там под открытым небом вкалывает.
– То-то они у тебя поют про шестнадцать тонн, – усмехнулся за нашими спинами Шибз.
–
– Эксплуататор, – улыбнулся Плотто.
– Нет, – ответил я серьезно. – Механизатор. Производительность труда у меня растет за счет механизации рабочего процесса. Одно дело загрузить баржу углем вручную в мешках, по-матросски, другое – с помощью парового транспортера с непрерывной лентой.
– Твои звеньевые укладчики я уже оценил, – согласился со мной Вахрумка. – Резко возрастает скорость укладки пути. И рабочих требуется намного меньше.
– То, что рабочих требуется меньше, не всегда хорошо, – возразил Плотто. – Может резко вырасти безработица в стране.
– Смотря где, – ответил я. – Вот заберут у меня в Калуге пленных, и появится крайняя нехватка рабочих, особенно квалифицированных. Чего всегда на рынке избыток, так это чернорабочих сезонников, и то только в зимнее время. В летнее-то они пашут-сеют-косят у себя дома. Кстати, где ваши геологи? Я их так и не дождался.
– Ждут, пока им предложат повышенное жалованье, – ответил Плотто. – А так им и дома хорошо. Либо в столицу намылились, с тех пор как наш принц стал императором. И не только геологи.
– Отогузы тебе подойдут? – предложил Вахрумка. – Могу рекомендовать, когда железную дорогу закончим.
– Подойдут, – согласился я, хотя был настроен на огемцев. – А что они не сотрудничают с нашим Минералогическим музеем? Не пополняют его коллекции?
– А им предлагали? – переспросил меня Вахрумка. – Что ты вообще хочешь от геологов?
– Для начала полную геологическую карту Реции, – ответил я.
– Губа не дура, – заметил Плотто. – Такого ни у кого нет.
– А зря, – сказал я. – Была бы геологическая карта этих гор, то железную дорогу можно было бы уложить через будущие рудники полезных ископаемых.
– То-то ты закрыл у себя на горе Бадон рудник горючего камня, – подколол меня Вахрумка.
– А нечего бездарно жечь в паровозной топке ценнейшее сырье для производства специальных сталей и сплавов.
– Главный хребет прошли, спускаемся, – предупредил нас Плотто.
Главное в вечернем Риесте, если уж захотелось променаду, это отбиться от уличных проституток. Мало им военно-морской базы, растеклись по всему городу. Такое ощущение, что город живет только женским трудом и немного еще рыбачит.
– Что вы хотите, ваше сиятельство, – оправдывался передо мной мэр города из местных. – Безработица.
Мэр меня явно боится. Все же я воспитатель его суверена – графа Риестфорта. С широчайшими полномочиями, как от воспитанника, так и от герцога. Захочу – прихлопну мэра как муху. Но я не хочу пока. Другой на его месте будет такой же. Дело не в начальнике. Дело в социальной обстановке в городе.
– А под властью Винетии чем город занимался? – рыкнул я.
– Да тем же самым, только моряки носили другую форму, – развел он руками. – Ваши моряки даже несколько щедрей, нежели винетские были.
– У меня швей не хватает на производстве матрасов. Сбор водорослей не растет. А говорите, что работы нет.
– Передком они больше зарабатывают. Да и веселей им так, – не стал вставать в благородную позу мэр, – вино, мужчины, танцы… Вечный праздник.
– Вино у вас дешевое, – заметил я. – А куда деваются у вас те женщины, которые вышли в тираж по возрасту из профессионального блуда?
– Кто поумнее и накопил на старость, те содержат таверны и дома свиданий. Часть спивается и нищенствует. Про остальных не знаю. Но пока тут будет военно-морская база, конкуренцию проституции честная работа не составит. Вы не сможете столько платить. Да и при равной оплате веселая жизнь бабам нравится больше скучной.
С такой засадой я столкнулся в вопросе о невозможности расширения матрасной фабрики. Тупо: нет желающих подаваться в швеи. Всё есть: и здание, и механические швейные машинки из Винетии, и потребный текстиль оттуда же. Неплохая по меркам империи зарплата. И местные мальчишки нанесут столько водорослей, сколько скажешь, просто за копейки. Сжигаем на йод пока только отходы от матрацного производства в целях сохранения секретности.
Да и в швейном цеху красивых девочек я не видел. Все красавицы около порта гуляют – телом торгуют.
А матрацы эти распробовали не только в Реции. В империю вывозят их из Калуги самоходом. С руками отрывают. Не получилось у нас готовые матрацы сжигать в Калуге на йод, как предполагалось, с заменой водоросли на шерсть. Народ комфорт распробовал, и ему понравилось.
– А чем занимаются ваши мужчины?
– Живут за счет женщин. – Мэр опять развел руками.
– То есть на строительстве железной дороги они работать не будут? Я правильно вас понял?
– Если только за очень дополнительные деньги. И то… – Мэр махнул рукой.
– И женщинам направится такое положение дел?
– А кто их спрашивает. Так издавна повелось. Мужчины сами вовлекают в этот промысел своих дочерей лет с тринадцати-четырнадцати.
– А полиция?
– Полиция дерет с девушек налог натурой. И следит, чтобы не гуляли в чистом городе проститутки старше тридцати лет. Не портили, так сказать, пейзаж.
– Только натурой? – удивился я. – Не деньгами?
– Деньги полиции платят мужчины, которые для девушек сутенеры.