"Фантастика 2023-129". Компиляция. Книши 1-20
Шрифт:
Кое-как собравшись с духом, доктор пересек проем и пошел через холл, который выходил наружу. Отсюда и до посадочной полосы было чуть больше 300 метров, которые доктор Теслин буквально пролетел и весь в мыле вылетел на улицу.
Там толстобрюхий тяжелый геликоптер Si-210 уже опустился на массивные колеса шасси, которые тут же со скрипом присели. Из машины опустился широкий трап, по которому начали спускаться массивные фигуры в боевой экипировке. Первая пара бойцов быстро пересекла посадочную зону и заняла позицию напротив входа в наземную часть центра. Еще две пары, обвешанных оружием, солдат взяли под контроль
— Какая честь для нас, Михаил Андреевич! — доктор Латте тут же согнулся в поклоне с такой силой, что в спине даже что-то хрустнуло. — Как я рад…Что же вы не предупредили заранее о своем приезде?!Мы бы все приготовили…
— Что лыбу давишь?! Хватит! Вижу же, что не рад! Вот и не криви душой, плебейская твоя рожа, — рявкнул боярин Вяземский, замахиваясь рукой на склонившегося ученого. — Рад он. Клянешь меня небось по-всякому. Рассказывай давай, что там успел наделать…, - после повернулся к охране и недовольно произнес. — А вы, больно не поспешайте, а то все пятки мне отдавите.
Пока они спускались на лифте на самый последний уровень, где и располагался лабораторный комплекс, Отто Генрихович вкратце описал достигнутые результаты программы «Дар Прометея». Рассказывал красиво, с обилием технических терминов, с далеко идущими обещаниями. Приводил какие-то необычные подробности. Льстиво улыбался, всячески демонстрируя свою уверенность. Только кого он обманывал, кому рассказывал эти сказки? Боярину Вяземскому, насквозь видевшему всю эту мишуру? Бред! Собственно, это боярин и высказал! Жестко! Не разбирая выражений!
— …Ты, пень с глазами, что мне тут плетешь?! Какие-такие горизонты открываются?! Сейчас твои горизонты закроются! — он сгреб в охапку съежившегося ученого и зашипел ему прямо в лицо. — У тебя сколько время было?! Почти полгода! Шесть чертовых месяцев уже прошло! Ты что тут делал, плешивый хрен?! Жрал в три горла, лаборанток трахал? Или может лаборантов?! Я, вам, б…ь, всем оторву ваши …! Где результаты?! Когда мне покажут искусственно созданного мага? Когда, б…ь?!
От Вяземского пошел нестерпимый жар. Белый халат ученного в тех местах, где его касались руки боярина, начал тлеть. С округлившимися от ужаса глазами, Латте заскулил побитой собачонкой. По ноге заструилась вонючая жидкость, образовавшая у кожаной туфли лужицу.
— Фу! Зассанец! — брезгливо пророкотал Вяземский, отбрасывая от себя доктора. — Живи…
Ноги у ученого подогнулись, и он бухнул на колени, прямо в свою же мочу. Верещать начал, пытался в боярский сапог вцепиться и расцеловать его. Тот плевался и пинками отбрасывал его.
— …Отслужу, господин, отслужу! — завывал доктор, забившись в угол лифта. — Не убивай, господин! — как таракан вертелся он по раскаленному полу лифта. — Все сделаю, что скажешь! Пожалей! — выл ученый. — Отслужу…
Едва дверь лифта открылась, как Латте сильным пинком ноги выбросило в коридор, и он проскользил по кафелю метров пять — шесть. Следом быстро вышел Вяземский, оставляя за собой раскаленные металлические панели лифта. Зыркнув на валявшегося доктора, он, с трудом скрывая раздражение, проговорил:
— Конечно, отслужишь. Еще как отслужишь. Теперь слушай меня внимательно, — сапогом боярин наступил на
Выпученные глаза ученого сверкнули. Быстро затряс головой. Мол, конечно-конечно, все расскажет и покажет. Только пусть его больше не трогают.
Доктор быстро вскочил на ноги, и, одернув намоченный халат, посеменил в сторону главной лаборатории, где и проводилась большая часть опытов с объектом 237.
— …Объект 237 крайне любопытный пациент. Только результаты его физического осмотра вызвали столько вопросов, что диву даешься. Это удивительно! Плотность костей исключительно высока. Только интересней другое. При облучении пациента волнами некоторого излучения плотность костного скелета возрастала в несколько раз — в два, три и даже четыре раза. Представляете? Его кости тогда могли с самим титаном поспорить! В теории этот подросток мог своей рукой бетонную стену пробить насквозь! Понимаете? Насквозь, обычной рукой! — доктор Латта постепенно забыл о гнетущем его страхе и пришел в своей обычное возбужденное состояние. — А что у него твориться с нервными импульсами. Фиксируется сверхпроводимость! Реакция пациента должна быть просто запредельной. Думаю, объект 237 мог бы с пантерой в салочки играть и даже выиграть. Наконец, …
Тут боярин, до этого внимательно слушавший его, поднял руку вверх. Совершенно ясно, что приказывал замолкнуть или заткнуться.
— Это любопытно, но не важно, — Вяземский навис над ученым. — Тебе дали в управление комплекс стоимостью в миллионы рублей для этого? Мне наплевать, какие он может пробивать стены и как быстро может бегать! — рявкнул боярин. — Наплевать! Понял, жалкая твоя душонка! Я хочу знать, как далеко ты продвинулся по главной цели?
Доктор Латте тут же сдулся, как проткнутый иголкой надувной шарик. От прежнего возбуждения и напористости не осталось и следа. Перед боярином вновь стоял его слуга, не больше и не меньше.
— На основном направлении проекта пока ступор, — едва не заикаясь выдал он, стараясь не смотреть в глаза Вяземскому. — Чтобы сделать шаг вперед, нужно отказаться от химии, господин. Без этого не будет никакого прорыва в проекте… Ничего же страшного не случится. Он и так похож на овощ. Пару дней не будем вводить объекту блокирующий препарат. За это время я смогу во всем разобраться, — в Латте вновь начал просыпаться ученый, который был готов с головой прыгнуть в омут ради очередной истины. — Мне нужно лишь несколько дней, господин. Что за это время может случится? — доктор вопросительно посмотрел на боярина. — Господин?
Вяземский ответил не сразу. Прежде задумчиво огладил свою бороду, звучно высморкался. Лишь затем перевел взгляд на ученого.
— Препарат колоть. Дозу не снижать, — веско произнес. — Ты не знаешь, кто это такой…
Боярин явно хотел что-то добавить, но все-таки сдержался. После недолгого молчания, он негромко бросил:
— Приведи мне его сюда. Поговорить с ним хочу.
Отто Генрихович удивленно вскинул голову. Мол, к чему это все. От объекта все равно толку никакого. Вслух же он озвучил несколько иное: