"Фантастика 2023-129". Компиляция. Книши 1-20
Шрифт:
В какой-то момент слова из песни прицепились к нему, начав жить в его голове своей собственной жизнью. «Не спешить, не отставать, не спешить, не отставать… Какая приставучая песенка. Пристала, никак не отвяжется. Не спешить, не отставать, не спешить, не отставать… Что-то в этом есть, что-то точно в этом есть… Не спешить, не отставать, не спешить, не отступать… Как-будто что-то вертится, крутится, как шестеренка».
Тут его осенило. Словно током ударило.
— Ладно, сынок. Вижу, совсем ты меня не слушаешь. Витаешь где-то. Пойду я спать лягу, — Бельская вновь смахнула слезу и, встав с кровати, вышла из комнаты.
Парень совсем не заметил ее ухода, продолжая сидеть, уставившись в игрушечную зверушку.
— Шестеренки, б…ь! Чего я сижу тут? Надо проверить, а вдруг я прав.
Алексей вскочил и понесся, как ужаленный. Одним махом перемахнул через всю комнату и вылетел в коридор, в котором стояла мертвая тишина. Через несколько мгновений парень уже стоял перед той самой картиной, которую совсем недавно разглядывал.
— Это же обычная головоломка, а песенка есть самый настоящий ключ, — картина вместе со стеной мягко скользнула вверх. — Надо лишь подобрать замочную скважину.
Напевая песенку из своего детства, Алексей внимательно вглядывался в стоявшие колом шестеренки. Было стойкое ощущение какой-то неправильности. Казалось, что-то было не на своем месте. Какая-то деталь выбивалась из общей картины. Однако он никак не мог уловить, что именно было чужеродным.
— Утром будят всех подряд!
Тик-так! Тик-так!
Значит, им нельзя стоять,
Тик-так! Тик-так!
Ни спешить, ни отставать
Ну никак.
Вдруг он замер, едва дыша.
— Нельзя стоять, нельзя стоять, — еле слышно прошептал Алексей, легонько толкнув перекосившуюся шестеренку.
Раздался звонкий щелчок и шестеренки завертелись.
— Ни спешить, ни отставать, — вновь пробормотал он. — Может время неправильное на часах выставлено. Ведь это часы, обычные часы…
Еще несколько минут манипуляций и одну из шестеренок удалось соотнести с часовой стрелкой, а другую — с минутной. Парень выставил их в правильную позицию.
Ничего. Совсем ничего не случилось. Алексей смахнул пот со лба и огорченно вздохнул. Значит, он ошибся.
— О, б…ь, — челюсть у него поползла вниз.
Стена прямо на его глазах начала монолитность. Пошла волнами и растворилась.
Охреневший Алексей осторожно сделал шаг вперед. Затем другой, третий. Начали загораться светильники, цепочкой уходившие куда-то вдаль огромного помещения. С боковых стен выступали бесчисленные полки, стенды, подвесные площадки с разнообразными устройствами.
— Батя, твою мать, кто ты такой? — вырвалось у него при виде такого зрелища.
Зверинец
Монолит стены весом тонн в шесть мягко опустился на свое место, скрыв за собой вход в домашнюю лабораторию. Алексей же продолжал еще некоторое время стоять перед сплошным серебристым металлом и таращиться на него, пытаясь переварить только что увиденное.
— Мать твою, нет слов одни эмоции, — удивленно бормотал парень. — Кем же ты был, батя?!
Перед его глазами все еще стояли некоторые из работ Бельского старшего. Даже не доведенные до завершения, они внушался не просто уважение, а более того, восхищение лишь одним своим видов. В одних устройствах, изящных, миниатюрных и легковесных, Алексей угадывал амулеты самых разных видов. Оставленные записи возле незавершенных прототипов иногда подсказывали ему назначение устройств, представлявших собой большей частью разнообразные защитные артефакты — крошечные, замаскированные под насекомые-брошки и перстни генераторы личного защитного поля, накопители и уловители энергии. При взгляде на другие агрегаты, хищно и массивно выглядящие, приходила в голову мысль об их несомненно военном назначение. Собственно, какими могут быть мысли при виде монстрообразной
Были еще вещи, о предназначении которых можно было лишь гадать. Странные, необычные, закрытые активированными защитными полями. На специальных стеллажах и держателях находились какие-то странным образом скрепленные детали, куски металлических пластин, агрегатов. Один из таких предметов, находившийся в углубленной стеновой нище, сильно напомнил ему мобильный поддерживающий доспех десантника из его мира. Алексей видел его лишь несколько раз на лунной базе, когда третья штурмовая десантная бригада готовилась к абордажу одного из обездвиженных кораблей чужих. Тогда его до глубины души поразили угловатые тяжелые громадины из металла, обвешанные с головы и до ног оружием и передвигающиеся с грацией охотящегося дикого зверя. Они, словно и не было никаких трех центнеров металла, с легкостью запрыгивали на пятиметровую высоту. Что-то подобное, правда, незавершенное, угадывалось и в лаборатории.
— Кем ты был, батя, на самом деле? — шептал парень, держа в руке взятый из лаборатории скромный перстень с гербом рода Бельских. — Местным да Винчи? Тесла? Что за мысли царили в твоей голове? Здесь же нет и не было такого. Я рылся в сети, но ничего подобного не находил. Здесь же все повернуты на магии, но никак не на технике…
Это охватившее его в лаборатории чувство нереальности не отпускало Алексея и сейчас. Откуда все эти устройства в лаборатории? Это же лишь домашняя мастерская. Все основные разработки Бельский всегда вел рабочей лаборатории, как говорила мать. Здесь же, говорила она, он творил для души. Иногда, мол, на него накатывало что-то эдакое и он стремглав устремлялся к себе и часами, а и сутками не выходил оттуда. Неужели, на всем этим работал его здешний батя?! Он, что реально был гением?!
Алексей тихо присвистнул своим мыслям. В его голове вертелась какая-то ускользающая от него мысль, которая, как чувствовалось, должна была ему все объяснить или, по крайней мере, попытаться все объяснить. Однако почти уже созревшую мысль спугнули. Позади него послышались шаги. Кто-то спускался по лестнице. Через мгновение раздался удивленный голос его матери:
— Сынок, ты уже проснулся. Думала, тебя придется будить. Ведь сегодня особый день. Ты будешь учиться в императорской гимназии, — ее глаза при этих словах увлажнились. — Если бы ты знал, как мы с твоим папой мечтали об этом… Ты все пытаешься вспомнить код от двери в лабораторию отца? — ее взгляд на секунду задержался на стене с часовым механизмов в середине. — Оставь это. Я потом поищу в его бумагах. Может там что-нибудь найдется. Иди завтракать. Лизавета, испекла твои любимые оладьи.
Алексей было открыл рот, чтобы рассказать о своем открытии, но слова об оладьях сразу же закрыли ему рот. Рот тут же наполнила слюна, а перед глазами встали румяные, источающие аромат, оладушки. Все мысли о лаборатории тут же вымело, как сор из избы веником. Выходит, нехило он проголодался за эту ночь, проведенную в изучении артефактов.
Позже, когда принялся одеваться, голова уже была забита совершенно другими мыслями.
Почти первый раз в почти первый класс собирался. Одноклассники, учителя, цветы, школа. Должно быть, наверное, радостное настроение или какое-то восторженное шевеление в душе. Вот именно, что должно быть. Его же охватило совсем иное чувство, которое, положа руку на сердце, Алексей даже не сразу распознал. «Б…ь, зверинец! Точно зверинец, клетка с тигром! Вот оно! Точно такое же поганое чувство у меня было, когда в детстве в зоопарке подходил к клетке с медведем… Тревожно».