"Фантастика 2023-134". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Затем подошла к шкафу и, распахнув его, замолчала. Ну, платьев-то у меня навалом. Матушка отчего-то вбила себе в голову, что даже если я их не ношу, то иметь обязана. Но, верно, для сегодняшнего ужина ей хотелось обрядить меня во что-нибудь этакое.
Спорить я не собиралась.
Ни к чему матушку из-за ерунды огорчать. Хочется ей меня в платье увидеть? Пускай себе.
Глава 3,
где проходит семейный ужин, а гость узнает о том, откуда взялись машманы
Признаться,
Августа…
Любимый балованный ребенок, который ни в чем не знал отказа.
И вот чем это кончилось.
Душа требовала бросить все и немедленно отправляться в треклятую Змеиную Долину или как ее там. Маги? Чарльз как-нибудь да справится. Можно нанять еще людей. Сотню. Две. Да хоть тысячу. Правда, имелись некоторые сомнения, что в этом захолустье в принципе можно набрать тысячу человек.
А он к ужину готовится.
Чарльз умылся, насколько это возможно. За горячую воду потребовали пятьдесят центов и еще двадцать пришлось заплатить престарелому, но крепкому орку-полукровке, который эту воду поднял в номер, а после убрал. Причем совершенно парадоксальным образом после мытья Чарльз чувствовал себя грязнее, чем до него.
Костюм успел измяться в чемодане.
От свежей рубашки почему-то попахивало пылью и плесенью. Аромат же туалетной воды показался на редкость едким.
Ничего.
– Экипаж? – искренне удивился тот же полукровка. – Эт вы, господин, сказанули… Откель здесь экипаж?
И вправду.
Местные реалии продолжали радовать Чарльза.
– Мы тут верхами больше. – Орк глядел с насмешкой. – Но можно у Бетти поспрошать… она порой шлюх на пастбище возит.
Только этого не хватало.
И как прикажете быть? Идти пешком? Этак Чарльз хорошо, если к утру доберется.
– Тогда вот. – Пришлось расстаться с еще одной монетой. – Будь добр, отыщи мне лошадь.
Про букет цветов, который следовало бы поднести хозяйке дома, Чарльз решил не спрашивать. Что-то подсказывало, что в Последнем Приюте цветочных лавок нет.
Впрочем, лошадь ему нашли, и не слишком плохую, да и тот же орк вызвался проводить к поместью Бешеного Эдди, а то ведь господин и заблудиться может. Или заехать не туда. Куда? А мало ли… уж больно господин выглядит прилично. Такому человеку, куда ни поедь, все не туда будет.
Народишко-то вокруг бедовый.
Поместье именовалось «Старые клены», хотя ни единого клена рядом Чарльз не увидел. У ворот росла лишь чахлая акация, кривая, какая-то на редкость уродливая и колючая.
– Раньше-то все окрестные земли ихними были. – Орк, получив плату, сделался несколько более дружелюбен. – Вона, там еще пастбища были. Табуны. Старый Кло известным табунщиком был. С племенами водился, это да… и жену взял честь по чести, потому-то его и не трогали. Все мечтал, что сынка своего на Восток отправит, выучит и будет тот жить человеком.
Сказал и на Чарльза глянул.
Чарльз тем временем рассматривал дом, который явно знавал лучшие дни. Ныне же обветшал и покосился, как дерево у ворот. Стены повело, крыша съехала на бок, и даже веселенькая зеленая краска, которой хватило, правда, лишь на фасад, нисколько не спасала положение.
– Тот и поехал, – продолжал орк. – А вернулся с женой молодой. Поселил тут. И пытался вроде жить, как оно заповедано, да только… дурь не газы, в себе не удержишь.
Народная мудрость заставила Чарльза хмыкнуть.
– Вот сперва табуны проиграл, потом и земли… он бы и это все промотал, да только Старый Кло вовремя сообразил, что сынок у него дерьмовистый получился, и отписал, стало быть, усадьбу женушке его. А та пусть и любила муженька, но и о детях заботилась. Только ты это… господин… только не вздумай удивляться.
– Чему?
– А ничему. – Орк сунул за щеку полоску табака. – Эдди нервный. И сильный. А потому нечего тут… И коль назад поедешь, не чинись, проси, чтоб сопроводил. С Эдди связываться не рискнут.
И в чем-то людей, которые не рисковали связываться с Эдди, Чарльз понимал.
Позже он с удивлением вспоминал, какой представлял владелицу этого поместья.
Та оказалась совершенно другой.
Хрупкой, словно былинка.
Светловолосой. Светлоглазой. С чертами лица столь совершенно изящными, что не залюбоваться ими было совершенно невозможно. И даже платье простого кроя, шитое из какой-то возмутительно простой ткани – а женщины, подобные этой, должны носить исключительно шелка, – лишь подчеркивало тихую красоту хозяйки дома.
– Добрый вечер. – Он даже растерялся под взглядом этих светлых глаз. И тотчас укорил себя.
Поклонился.
Проклял мысленно за лень, ибо теперь казалось неуместным явиться сюда с пустыми руками. Мог бы остановиться, нарвать каких-нибудь цветов, а он…
– Добрый. – Голос женщины оказался низким и мягким. – К сожалению, мне давно не случалось принимать гостей. Простите за беспорядок.
В доме царило запустение.
Нет, его пытались обихаживать. И порядок здесь был идеальный, но… выцветшие обои. И старая мебель, ткань на которой протерлась, а латки, пусть подобранные в тон, все одно выделялись этакими ранами. Едва уловимый запах пыли и плесени.
Сквозняки.
Старые фотографии, словно призраки чужой жизни.
Столовая, знавшая иные времена. Чарльз подозревал, что открыли эту комнату исключительно к его визиту. И скатерть извлекли из сундука, но освежить не успели, пусть и разгладили, однако она, эта скатерть, от долгого хранения пожелтела. Посуда была разномастной.
А хозяйка улыбалась.
И говорила.
Держалась мило. Выглядела очаровательно. И смутно напоминала кого-то. Нет, не внешностью, хотя, если верить старым снимкам, которые Чарльз успел увидеть, за прошедшие годы Элизабет Годдард изменилась крайне мало; скорее уж звуком голоса.