"фантастика 2023-136". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Верно, Герсей сказал — он тут много раз бывал, по службе. Или вы так уверены, что беспечность местных жителей не даст им заподозрить в страннике герцога-изменника, за которым пол Хельмецка гоняются?
— Можно изменит внешность, — предложил кто-то.
— Можно, — подтвердил я, — но лучше не рисковать.
О том, что обычному гриму я не доверяю, да и нет его у нас, если не считать тот, которым Лерка со Сташей свои физиономии мазали, я не упоминал. Как и о том, что так близко от дворца Милорда я не хочу светить себя даже самой слабой магией, и другим не советую. Не стоит, и точка.
— Тогда, — наконец, после раздумий и колебаний, решилась Сташа, — наверно, стоит пойти к моим знакомым.
— Знакомым? — поинтересовался я, — И кто же эти твои знакомые? Они товарища герцога точно не знают.
— Не должны, — неуверенно сказала ведьма, — По крайней мере, я не думаю, что они его не знают.
— Ну что же, пошли. Посмотрим, что у тебя там за знакомые такие.
Искра в ночи, свет во тьме, лучи светил, пронзающие предрассветный мрак, красный флаг, поднимающийся на броненосец Потемкин, маленькая девочка, дарующая свет и надежду на счастье в великолепнейшем фильме Спилберга про страх и ужас немецких концлагерей. Образ, который запоминается, который входит в историю. Я не смогу забыть эти моменты, я не смогу забыть, как в ужасе смерти, расстрелов и газовых камер на черно-белом фоне лишь один цветной кадр — девочка, идущая в будущее. Лирический образ? Да, наверно.
Столь же контрастно на фоне Города Славы смотрелся дом Сташиных знакомых — пышный и роскошный, сверкающий блеском отполированной меди, он выделялся из окрестных домов сильнее, чем Кинг-Конг смог бы выделиться на улицах Нью-Йорка. Что там большой обезьяне, подумаешь, из зоопарка сбежала. Вот невидаль. Сейчас позвоним 911, и все будет хорошо.
А вот каким макаром, каким дивом это чудо попало сюда, я уразуметь не мог. Небывальщина! Чтоб в сердце царства марионеток, и такой шик… Да им тут просто некого было поражать! Такое строят, когда хотят пустить пыль в глаза соседей, доказать, что наши яйца круче ваших, что мы тоже можем себе позволить выкинуть на ветер целое состояние. Странные, ой странные у Сташи знакомые. Одно слово — ведьма!
— А кто они? Твои знакомые? — поинтересовался я, пока чернявка стучала в ворота.
— Они? Они хорошие люди! — заверила она меня, — Я вас познакомлю, тебе их нечего боятся. Они вообще в политику не лезут, и их тоже никто не трогает.
— Знаешь, Сташа, что я тебе скажу… Политика — она трогает даже тех, кому она не нужна, — «поразил» я ведьму своим гениальным, только что изобретенным изречением. Не став уточнять, что лично я к самому себе его не отношу, считаю, что любая власть от лукавого. И ни царю, ни президенту, ни батюшке-императору самому, хоть с трезубом, хоть с двуглавым орлом, хоть с молотом и серпом служить и поклоняться я не собираюсь! Пусть другие служат, я же инший шестого уровня, и могу себе позволить жить по тем правилам, которые сам себе установлю.
— Ты не волнуйся! — еще раз «успокоила» меня ведьма, — Добрый день, — это уже привратнику, открывшему калитку в воротах, — Передайте Алисе, что прибыла Сташа.
— Госпожа Укенкорн, госпожа Алиса велела пускать Вас, когда бы Вы ни прибыли! Прошу Вас, — подобострастным тоном, которому бы любой вышколенный Бэримор, подающий овсянку из анекдотов, позавидовал бы, заявил дворецкий.
— Они со мной, — уточнила ведьма, когда дворецкий вознамерился закрывать за ней дверь.
— Госпожа Укенкорн, приказ госпожи Алисы касался только Вас, я не имею права без ее разрешения впускать вовнутрь иных людей, — сколько угодливости, сколько раболепия! Вот что называется настоящий слуга — абсолютно вежлив, абсолютно верен хозяевам и в то же время абсолютно неприступен.
— Но… — начала было Сташа, но я ее быстро успокоил.
— Да ничего! Мы подождем тут — ты с ними там договорись, а мы потом подойдем.
— Хорошо, Михаил, так и поступим, — согласилась ведьма, заходя в калитку.
Но кто сказал, что я сам буду следовать своему же умному совету? Не дождетесь! Это личину наводить тяжело, а отвести глаза на пару секунд у одного дворецкого… Да такой всплеск магии Милорд сможет заметить, только если будет стоять в десяти метрах и внимательно за мною наблюдать! Так что немного, чуть-чуть, я себе могу тут позволить поколдовать. Тем более, не оставлять же Сташу одну! Кто знает, что ее тут может ждать, какие опасности… Или, что одно и то же на самом деле, что она может против нас замыслить, какую ловушку совместно с хозяевами дома подготовить. Тут лучше все под моим неусыпным контролем держать! А как я вовнутрь попал, как меня дворецкий пропустил — я думаю, как-нибудь сумею с "госпожой Алисой", кем бы она не была, объясниться.
— Ты? — тем временем меня заметила Сташа, уже стучавшая в дверь дома, — Но ты же сказал…
— А я передумал. Интересно же, кто такая эта Алиса! Может, она такая красавица, что я в нее немедленно по уши влюблюсь! Должен же я на нее впечатление раньше произвести, чем Федя или Герсей, они оба видные воины, а я… Ты чего смеешься?
Сташа не смеялась — она ржала! Хохотала, гоготала и реготала! Уж не знаю что, но мои слова явно рассмешили ведьму, хоть я не мог понять, чем вызван этот непонятный приступ. А читать мысли… Только не Сташи, и уж тем более не в центре Города Славы. Оставалось лишь ждать, и надеяться, что потом все встанет на места свои.
Стало. Свою ошибку я понял очень и очень скоро.
Когда дверь открылась, Сташа уже уняла свой приступ смеха, и ей почти удалось сделать серьезное лицо. На этот раз в дверном проеме нас никто не встречал, однако приглашение было недвусмысленным, и мы с ведьмой зашли вовнутрь. Чтоб встретится с тем, кто нас тут уже ждал…
Их было двое. Он и она. Или она и он. Так было бы вернее.
Она. Госпожа Алиса. Без всяких сомнений. Это — хозяйка этого дома. Этот дом принадлежит ей. Не будем пока трогать бессмертную душу, ауру я еще успею рассмотреть, а пока лишь опишем, коротко, буквально в двух словах, как выглядела моя потенциальная невеста.
Возраст — за сотню. Лысая. Один глаз отсутствует, даже повязкой не озаботилась. Нос — горбатый, волосатый, с тремя бородавками и сломанный набок. Губы — ярко-красные. Щеки — пять слоев крема плюс румяна и пудра. Зуб — один. Рост — два метра четыре сантиметра. Другие отличительные черты:… А разве этих мало?
Баба Яга отдыхает! Что там одноногой старухе на костыле до этого чуда, описать которое можно было только в таких вот рубленных, коротких фразах в стиле Феди. Описывать Алису — лишь порочить зря доброе имя, прославленное в книжках про деревянного мальчика, в книжках про светлое коммунистическое будущее. И в прекрасном юношеском фильме начала восьмидесятых, когда половина подростков страны по уши влюбилась в Алису Селезневу, спортсменку и комсомолку, друзья которой так и не выдали, где же этот загадочные мелофон.
Главное — не смотреть на пучки длинных седых волос, растущих из бородавок на носу. И в пустую глазницу. И на единственный гнилой зуб во впавшем рту. И вообще на нее не смотреть! И не слушать этот голос, по спектру близкий ко звуку трения пенопласта о стекло. И вообще побыстрее бы покинуть этот дом!
Но это мысли, а кроме них есть еще и реальность. И реальность утверждает — мы останемся тут. Хозяйка, Алиса, тут совершенно ни при чем. Как и ведьма Сташа, как и все остальные мои спутники. Мы останемся, потому что в соседнем с Алисой кресле восседал Он. Золотая мантия, золотые волосы, белоснежная улыбка на загорелой золотистой коже. И мощь. Мощь, которая чувствовалась без сумеречного зрения, мощь, подобной которой у обычного человека, а он был человеком, я никогда не встречал! Куда там Архимагу Ноху — тот и за тысячи лет остался лишь магом, пусть и сильным. Этот же человек… Сама сила! Я бы даже не рискнул сравнить его с Валайбойфром или с тем, кто называл себя правой рукой Милорда Черноречья и вел со мной беседы после моего похода в Ад. Это был Чародей, Чародей с большой буквы.