"фантастика 2023-136". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Ну и, конечно же, я не мог не «порадовать» этой новостью Била с Герсеем. Тем более им, судя по всему, придется добираться туда же, но другими путями — взять с собой мы их, естественно, не могли.
— Хорошо, Бил. Я понял.
— А что ты раньше не приходил?
— Потому что с вами встречался Бесс, и я знал, что у вас, вроде как, все нормально. Рисковать не стоило. Но я сейчас по другому поводу. У меня есть для вас новость.
— Хорошая? Или плохая? — Бил еще не превратился в того, кем ему предстояло стать. Для его еще были абсолютные категории «хорошая» и «плохая», их еще не заместили относительные "хорошая для Била" и "плохая для Била". Ничего, мальчик! Тебе испортиться еще только предстоит!
— Не могу сказать. Я думаю, лучше подняться сейчас в вашу комнату и сразу же все рассказать тебе и Герсею.
— Я не думаю, что так будет лучш… — замялся Бил.
— Будет! — заверил его я, и пошел наверх.
Кто ж мог знать, что Герсей в своей комнате не только скрывается в своей комнате от преследователей? Помимо этого, он отдавал дань уважения своей безвременно почившей в бозе супруге, достопочтимой герцогине Каяшац, и помогали в этом пожилому воину две молоденькие, явно несовершеннолетние, но весьма и весьма смазливые служанки.
Впрочем, кто я такой, чтоб судить еще не старого и полного сил мужчину? Пару недель скорби — для траура по любимой спутнице жизни вполне достаточно, а перед решающим боем настоящий мужчина должен не о гормонах думать, а о мечах и магии. Тем более, Герсей на нашей стороне, да и вообще он хороший мужик, не погнал служанок, а и предложил мне одной, той, что помоложе да посмазливей, лет двенадцать дай бог будет, а то и меньше, попользоваться. И очень удивился, когда я отказался и погнал их взашей, к мамкам в куклы играть. Удивился, но, как порядочный мужчина, расплатился за полный спектр услуг, хоть оказать ему успели чуть больше половины. Ну и напоследок попросил подружек с собой сегодня ночью звать, мол, золото есть, никого не обделю. Да чтоб еще моложе, мол, старые ему уже надоели…
Да, Герсей хороший и на нашей стороне. Да, это все — лишь для пользы дела, золота у нас много и мы можем позволить себе сорить им почем зря. Да, Герсей Гендеа — настоящий герцог, уже оклемался от недавнего нищенствования и снова стал аристократом. Да, может быть, скоро его ждет мучительная смерть, и надо напоследок хотя бы надкусить все запретные плоды. Все хорошо, герцог.
И незачем тебе знать, что я дал сам себе слово — даже если ты и переживешь возвращение в Хельмецк, неизбежную битву с Золотым Чародеем и не менее неизбежную победу, хоть я пока и не знаю, какой ценой, то обязательно найдется у тебя хоть один враг, который предательски всадит в спину кинжал. Или, что более вероятно, арбалетный болт.
Меня может и можно назвать кем угодно, убийцей и отморозком, расистом и ксенофобом, но тех, кто покупает за золото юных девочек… Ты знаешь, Герсей, что они сейчас ревут на чердаке? Ты знаешь, что твое, что мое! золото сейчас уже не у них, а у хозяина таверны, с которым ты, через Била, и договорился об услугах? Ты можешь читать его мысли, где он уже подыскивает еще нескольких сирот для тебя, не среди бездушных марионеток Черноречья, а среди гостей Города Славы, обладающих душой? Нет, герцог Герсей Гендеа. Не можешь.
А я могу.
Средневековье, приключения, романтика… Да, это все есть. Но еще есть и грязь этого времени, беззаконие, и хоть человеческое рабство переживает свой второй расцвет даже в начале 21 века, не менее циничное и жестокое, но…
Но там, в Киеве, я инший, я обхожу, как и другие люди, эту грязь стороной. Делаю вид, что ее нет — расследую козни иных, ищу вражеских агентов и прочие подрывные элементы. А тут я не искал грязь — она сама меня нашла.
Одна из девочек была близка к тому, чтоб покончить с собой — об это тоже никто не знал. Я рискнул, я совершил колдовство, я успокоил ее. Надолго ли? Не знаю, но хотя бы сегодня она не умрет.
В отличие от хозяина таверны, примерного семьянина и уважаемого человека. Что-то мне подсказывает, что уже этим вечером его жена станет его вдовой. Пророческий дар, что ли, у меня открылся? Не может же быть такого, чтоб это все было лишь из жалости к людишкам, существам, по определению низшим по сравнению с нами, иншими? Не верю, что я становлюсь сентиментальным и человечным — я никогда не был борцом за всеобщее счастье, и, как и прежде, все, что я делаю, я делаю лишь для того, чтоб вернуться, наконец, домой!
Интересно, когда будут расследовать, отчего у здорового, как бык, трактирщика внезапно остановилось сердце, магию кто-то заподозрит? Я думаю, что нет — типичная сердечно-сосудочная недостаточность, у мужчин среднего и старшего возраста бывает сплошь да рядом. И я тут совершенно ни при чем!
— Герсей, Бил?
— Но это невозможно, Михаил! — заверил меня герцог, — Как мы сможем последовать за вами? Все подъездные пути к Хельмецку закрыты, ты же видишь, с какими опасениями мы живем даже тут, в Городе Славы! А если я сам, или с Билом, попробуем пересечь границу Хельмецка — нас схватят и на месте казнят!
— Да, есть такие проблемы, — сделал вид, что задумался, я, — Впрочем, вы поедете не вдвоем — я как раз пришел вас порадовать, что я отправляюсь с вами.
— Но… — удивился Бил, — А Сташа? А Валерия с Федором и Бессом, они…
— А вот они, как раз, поедут с Золотым Чародеем — им ничего не грозит. Я же скажу, что у меня еще тут дела, что-нибудь придумаю, выпрошу у него пропуск, ну и переведу как-нибудь вас через границу. Прорвемся, опера!
— Я не хочу давать тебе такой «пропуск», Михаил.
Вот и все — никаких объяснений, никаких аргументов. Не "не могу", он — Золотой Чародей, он все может. Просто "не хочу", без лишних слов. Мол, решил остаться тут — твои проблемы, мол я и так одолжение делаю, раз беру с собой Федю, Леру и Бесса, а без тебя даже лучше будет, спокойнее. Ладно.
— Значит, мне нельзя посетить твою… «страну»?
— Почему же нельзя, можно. Приезжай, всегда буду рад тебя увидеть, друг Сташи — мой друг. Если ты доберешься до моего замка, то я тебя с радостью приму в гостях, но «пропуск» я тебе давать не хочу, и не дам.