"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– А нас провести сможешь? – спросил капитан с надеждой.
– Честно говоря, это сложно. Одно дело – одному, другое – такую толпу вести. Хотя да, смогу. Я возьмусь вас провести, если только будете слушаться меня, что и как делать. Вы, товарищ капитан, – командир, тут сомнений нет, а я проводником буду, проводников слушать требуется.
Пока мы общались, остальные устроились на отдых, упали там, где стояли. Было видно, что люди вымотались: похоже, они ещё часть ночи шли, возможно, с вечера. Мы тоже присели на мох, и капитан сказал:
– Возражений не имею. Проводник нам нужен. Мы тут полночи вокруг болота ходим, никак обойти не можем, вымотались все.
– Да, болото тут глубокое. Я в него немцев заманить хотел, жаль, не утопли. Однако пара тропок через него есть, можно сократить путь.
– Какой, вообще, план? Я артиллерист, по таким делам не сведущ, а ты, вижу, бывалый.
– Это точно, боевые интенданты меня натренировали хорошо за эти две недели.
– Кстати, что за интенданты такие, не пойму?
– О-о-о. Это просто звери, как боевые хомячки, – сказал я, протянув. Заметив, что вокруг меня начинают собираться бойцы, поставив двоих на охрану стоянки, я продолжил: – Знаете, раньше я мечтал стать танкистом, ну или лётчиком. Хотя понимал, что лётчиком мне не стать никогда. Здоровьем я крепок, но у меня аэрофобия.
– Это что? – спросил один из бойцов.
– Боязнь высоты в острой форме, – пояснил я, и ничуть не шутил, для меня перелёты по разным странам в прошлом теле были мучением, я никогда не брал места у окон, потому и увлёкся йогой и медитацией, это помогало. – Так вот, раньше я мечтал получить такую известную профессию, но когда началась война, и я повстречал боевую группу интендантов, я влюбился в них. Я хочу стать интендантом, и когда меня призовут, а я думаю, порог для призывников снизят, скоро и восемнадцатилетних призывать будут, то я точно пойду по пути интендантов. Не тыловиков, а боевых. То, что начнётся война, я знал, за два дня узнал, двадцатого, ещё в Минске от генералов слышал. Решил к границе поближе перебраться, интересно же, как наши вломят немцам. В Белостоке на железнодорожной станции митинг был, майор один убеждал людей, что войны не будет, ну я и вылез, взял слово…
– Стой, так это тебя мы всю ночь искали? – возмутился старлей и пояснил, когда остальные на него взгляды перевели: – Я из комендатуры Белостока.
– А где я не прав был? Началась война в указанное время? Так какие ко мне претензии? – спросил я, на что старлей промолчал. – Ну вот, я понял, что меня могут арестовать, и сбежал. Ночевал за городом, вот так войну и встретил. Направился в сторону Кобрина и вот там ночью наткнулся на группу наших бойцов. Восемь ровным счётом. Причём все оказались командирами. Это и были интенданты. Я не знаю их фамилий, они пользовались позывными и звания носили армейские. Командиром был капитан Минск. Я произвёл на них впечатление точностью стрельбы, поэтому они приняли меня в свою группу. Я с восьмисот метров положил три пули точно в головы трём мотоциклистам. Они на посту были, на перекрестке. С них сняли форму, мужики переоделись под немцев, грузовик немецкий уже был, и вот так начали творить.
Вы наверняка заинтересовались тем, что мы творили? Думаете, диверсии? Тут вы будете и правы, и нет. Кто такие интенданты? Они занимаются обеспечением наших войск. Однако, чтобы что-то получить, чтобы пушки, снаряды или танки отправили им, а не в другую часть, таких отправляющих нужно ещё уговорить, нужно смазать шестерни военной бюрократической машины. Обычно это спиртное или какие-нибудь подарки. Не морщитесь, это правда жизни, именно так тылы и работают. Когда началась война, в цене стали трофеи, пистолеты, автоматы, мотоциклы и машины. Только откуда их взять, когда немцы наступают, а те, кто прорывается к нашим, приносят мизер, да и его ещё поди сменяй.
Вот в чью-то светлую голову и пришла идея создать боевые группы из интендантов и начать таскать трофеи самим, благо на передовой слоёный пирог: непонятно, где наши, а где немцы. Создали три группы и отправили, и пошло дело. Атаковали мелкие отряды, захватывали машины. Вон, командарму на день рождения подарили фрицевский кабриолет. Трофеи пошли, наша армия начала получать множество военных грузов со складов. Лётчики первым делом прикрывали армию от налётов, решилась проблема с нехваткой боеприпасов и вооружения. Поэтому начали создавать ещё группы, вот с одной такой я и повстречался. Интенданты с помощью армейских разведчиков создавали безопасные коридоры, находили, где нет немцев, и перегоняли технику к нашим. Даже танки были. Я сам за эти две недели совместной охоты поучаствовал в захвате и перегоне двадцати семи легковых автомобилей, сотни грузовых с грузами, бронетехники и танков. Танков мы всего три захватили, а вот бронетранспортёров почти два десятка. Это немецкие. Не меньше мы советской техники отправили: находили брошенную без топлива на дороге, заправляли и отправляли.
К тому времени мы перегонами уже не занимались, были созданы перегонные команды из танкистов и водителей. Мы отправляли технику и трофеи в отстойники, а те их оттуда забирали к нашим. За время работы с группой капитана Минск мы уничтожили порядка двух тысяч немецко-нацистских захватчиков. Сотня моя. Немало захватили и угнали техники и вооружения, но не меньше уничтожили, устраивая диверсии, мосты взрывали. Мы действовали на дороге Кобрин – Минск, это территория работы нашей группы.
Так вот, расстались мы с группой случайно. Фронт далеко отодвинулся, но капитан Минск получил приказ наведаться к Кобрину. Не скажу, зачем, извините, информация секретная, но задание мы выполнили. Возвращаясь, гнали по полевой дороге на найденном ГАЗ-А, на фаэтоне, уходили от преследования. Нас в машине аж десять рыл уместилось, а колдобины были такие, что я не удержался и на очередной кочке улетел в кювет. Отряд не заметил потери бойца. Хорошо, что немцы, гнавшиеся за нами на шести мотоциклах и двух грузовиках, не заметили мой кульбит. И мне повезло, что не поломался, хотя синяков изрядно нахватал. Я замер на обочине, в траве, а немцы проехали мимо, стреляя по нашим на ходу. Потом я стал уходить в леса. Дошёл за три дня до Белостока, у меня тут схрон оборудован был, и вот встретил вас. Такая у меня история. СВТ жалко, в машине осталась.
На этом я замолчал, с интересом изучая, как слушатели переваривают мой рассказ. Это я пока пробно обрисовал боевых интендантов. Пусть сказка, не было такого, но надо же мне на кого-то списывать появление у нас глубоко в тылу всей этой техники, которая, судя по номерам, должна была быть захвачена немцами. На мой взгляд, отличная идея, вот и отрабатывал её на первых слушателях.
– Интересная история, – пробормотал капитан. – Подробности ваших действий можно узнать, или это тоже закрытая информация? Кстати, ты ведь интендантом хочешь стать?
– Да.
– Тогда назначаю тебя также замом по тылу.
– Хм, неплохо. Будет опыт. А то я собирался начать карьеру с ротного старшины и дальше двигаться по карьерной лестнице. Работа с вами будет моим первым опытом. Надеюсь, рекомендацию потом дадите? О наших приключениях я расскажу позже, время будет, хотя историй много, а пока займусь своей работой. Мне нужно знать, что необходимо отряду, чего не хватает.
– Да… всего.
Оказалось, действительно всего, от продовольствия, проблема с которым уже остро стоит, до боеприпасов и медикаментов. Некоторым бойцам детали униформы нужно сменить, никакой ниткой с иголкой не починишь, обувь у некоторых каши просила. В общем, работы мне предстоит много. Начал я с того, что в блокнот записал по всем данные, включая ВУС. ВУС – это военно-учётная специальность. Поваров не было, но был боец с хлебопекарни, я его на котёл и поставил.
Сегодня мы никуда уже не пошли, ночью двинем, как стемнеет, но перешли в другое место: мол, там рядом мой схрон. После этого я стал бегать в кусты, доставать из Хранилища и приносить всё необходимое. Сначала медикаменты и патроны, а то с ними совсем была беда, потом принёс котёл на десять литров и ведро, за ними – продовольствие. Тут же был разожжён костёр, и начали готовить похлёбку и печь лепёшки на сковороде. Постепенно, бегая к «схрону», но не показывая его местоположения, я вот так оснастил всю группу. Даже сухпайки каждому выдал на три дня. Судя по лицам бойцов и командиров, я на должности зама по тылу прижился вполне. А рассказать о делах группы «боевых хомячков», то есть группы боевых интендантов, я не успел: все вырубились после сытного обеда. Ночью двинем дальше, так что нужно набраться сил. Я раскинул сигнальную сеть и вскоре сам уснул, завернувшись в плащ-палатку, про которую сказал, что она тоже в схроне была. Такие же плащи я выдал всем командирам. У меня же теперь ещё и планшетка на боку была, и я вёл записи.