"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Зорин кивнул:
— Да-да, голубушка, именно мелкие дела меня сейчас и интересуют. Хочу хоть немного Семену Аристарховичу помочь, прибраться, так сказать, мелкий сор вымести.
Ольга Петровна развернулась.
— И Евангелину Романовну ко мне позовите.
— А ее нет еще. — Ляля прижала к груди планшетик. — Видимо, вчерашние события…
Зорин взглянул на часы, покачал головой — пунктуальность господин исполняющий обязанности начальника ценил превыше иных талантов.
— Ну что ж, как только явится, велите ей зайти.
Ляля готовила документы с полчаса, затем еще минут пятнадцать доводила стопочку бумаг до совершенства, так что в кабинет начальства вернулась уже в одиннадцать.
— Попович на месте? — первым делом спросил Зорин.
Девушка отрицательно покачала головой.
— Та-ак… — Иван Иванович раздраженно постучал кончиками пальцев по столешнице. — А наш… гм… Эльдар Давидович?
Ляля опять ответила отрицательно:
— Может, он в своем кабинете? К нам он не заходил.
Иван Иванович отпустил Лялю и погрузился в работу. Мелкие дела потому и мелкие, что усилий требуют немного, а времени — вагон. Зорин со вниманием ознакомился со сводками за прошедший день, отмечая, какие из происшествий могут пройти по их ведомству, зачел жалобу, в которой мещанка Оботрестова обвиняла соседку в колдовстве, наведении порчи на оботрестовского сына-шалопая, а также оботрестовских кур, которые отказываются нестись, и петуха, который перестал выполнять свои супружеские обязанности по отношению к означенным курам. Иван Иванович мстительно назначил ответственным за это дело Мамаева и придвинул к себе следующий документ, оказавшийся допросным листом купца Жихарева, составленным Е.Р. Попович, о чем свидетельствовала первая графа формуляра. Здесь он задержался подольше, по мере чтения выражение лица Ивана Ивановича менялось, затем, расхохотавшись, Зорин решительно поднялся из-за стола и вышел из кабинета, прихватив бумаги с собой.
— Я в наш с Мамаевым кабинет наведаюсь, заодно Эльдару Давидовичу порученьице передам, — сообщил он Ольге Петровне, проходя через приемную.
Помещение, где Иван Иванович с приятелем коротали немногое свободное от исполнения заданий время, находилось на первом этаже. Зорин спустился по лестнице, проверил книгу приходов и уходов, уверился, что Геля сегодня не отмечалась, а Мамаев был на месте уже в половине десятого, и прошел в кабинет. Эльдар писал что-то на казенном формуляре.
— Я с утра Крестовского навещал, — сообщил Эльдар Давидович, поднимая голову от бумаг. — Он в сознании и очень тревожится, справимся ли мы здесь без него. Просил с курьером допросные листы Жихарева передать.
— Эти, что ли? — Зорин картинным жестом опустил листы на стол. — Нет-нет, ты внимательно зачти.
Эльдар вчитался, фыркнул и расхохотался, закинув голову.
— У меня любимое место там, где про кровавые сопли, — поддержал приятеля в его смехе Зорин. — И еще там, где «ять» западает.
— Ну что ты, вот этот пассаж и «два раза провернул» тоже неплох.
Отсмеявшись, Мамаев достал из кармана белоснежный платок и промокнул им испарину со лба.
— В нашей Гелечке погибает великий мастер прозы.
— Да уж, погибает… — Иван Иванович присел на свое обычное место. — Ты ее навещал?
— Когда? Вчера — поздно уже было, а сегодня — вон, с бумагами разбираюсь. Сейчас закончу и на второй этаж поднимусь…
— А Гелечки нету. — Зорин покачал головой. — И не предупредила никого.
— Может, больна?
— Ну, тогда вот тебе задание: проверь жалобу мещанки Оботрестовой, а на обратном пути суфражисточку нашу навести.
Мамаев, скривившись, зачел ламентацию, прикинул, что заставить петуха исполнять супружеские обязанности можно под угрозой наваристого петушиного бульона, а оболтус-сын лечится розгами, и решительно поднялся из-за стола:
— Будет исполнено, ваше высокоблагородие.
Приятелей в должностях разделял всего один чин.
Зорин вернулся на второй этаж и работал в кабинете Крестовского до самого обеденного времени, когда Ольга Петровна, заглянув в приоткрытую дверь, сообщила, что собирается прогуляться по набережной.
Тогда Иван Иванович достал из стола завернутый в вощеную бумагу сандвич и толстенький блокнот. В блокноте Зорин записывал все, что касалось «Дела паука», как он для себя обозвал чудовищные убийства, и занимался им только в свободное от основной работы время. Но сейчас ни заняться делом паука, ни откусить от захваченного из дому сандвича Ивану Ивановичу не удалось — в кабинет вихрем влетел Мамаев:
— Геля исчезла!
— Как так?
— Совсем. Абсолютно. Домой она не являлась со вчера, я с ее хозяйкой побеседовал.
— А мещанка Оботрестова?
— Что? А, это… Там все в порядке. Придет наша Аграфена Платоновна завтра к открытию, кляузу свою заберет. Там дело семейное, оболтус Оботрестов, сорока годков мужик, между прочим, к соседке чувствами воспылал. А матушка решила, что приворот, а соседка… Короче, там все к свадьбе сладилось, обвинение в колдовстве с будущей невестки снимается. Можешь звать меня «купидон чародейского приказа».
— Молодец, — решил Зорин и опять поставил мысленный плюсик. — Теперь Геля.
— Так пропала.
— Как искать будем? Оберегов на ней наших нет.
— Это проблема. — Мамаев зашуршал бумагой, откусил половину сандвича и вкусно зажевал. — Я мальчишек дворовых поспрашивал, никто ничего…
В дверь кабинета постучали, в приоткрытую створку просунулась голова дневального:
— Ваше благородие, не извольте гневаться, тут к вам человечек один просится. — Дневальный отодвинулся и впустил в кабинет нищего одноногого калику. — Говорит, дело чрезвычайной важности, нашей Евангелины Романовны касаемое.
Зорин кивнул, затем, рассмотрев посетителя, поморщился:
— Ты б, мил-человек, время от времени ногу-то менял, а то, знаешь, кровообращение нарушится, на самом деле конечность отсохнет.
Нищий, не чинясь, пошурудел под лохмотьями, картинно постучал по полу костылем и выпустил наружу вторую ногу.
— Благодарствуем.
— Что ты хотел про нашу барышню сообщить?
— Хорошая она у вас барышня, — с готовностью ответил нищий. — Денежку уже два раза мне давала, не хотелось бы такой источник доходу просто так вот терять.
— Ты ее когда в последний раз видел?
— Так вчерась. Место у меня напротив вашего присутствия, — он махнул костылем в сторону, — туточки, на самом угле. А вчера… Вы с вот этим господином в коляске уехали, а барышня ваша в каретный двор пошла. Я особо не смотрел, так, краем глаза зацепился, потому смотрю — неклюд следом. Ну не совсем следом, он сначала к ступеням подошел, потом головой повел вот так, — нищий показал как, — навроде как воздух нюхал, и тоже в каретный двор прошмыгнул. Потом слышу — крик, гвалт, ваш неклюд выбегает оттудова и барышню на руках волочет. Подозвал извозчика, барышню в коляску запихнул, сам следом уселся, и уехали они.