"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Зато в деревеньке на холме уже зажгли лампы, крохотные оконца одно за другим загорались теплым медовым светом.
Вместо ответа Азрай смерил ее взглядом.
Да, ей было плохо. Очень плохо. Обессиленная и дрожащая, Зено едва держалась в седле, когда заросли позволяли двигаться верхом, а когда не позволяли, едва плелась, временами просясь отдохнуть. По спине ее стекал горячий пот, одежда не просыхала от влаги, а сердце колотилось, как безумное.
Была б ее воля – Зено осталась бы и умерла прямо здесь. Видимо, Азрай решил, что лучше сдохнуть в человеческом жилище. «Еще день, – всякий раз говорил он. – Потерпи. Совсем скоро мы найдем селение». Он держался поближе к Туману, готовый подхватить спутницу, если та начнет оседать в седле. И рассказывал, рассказывал: о детстве в маленьком городке, о старшем брате и столице. Так воин отвлекал ее, чтобы она не теряла сознание… своей цели он достиг, но посланница не вспомнила бы, что он говорил, даже под пыткой.
– Может, и не стоит, – наконец сказал Азрай. – Но придется.
Тем не менее воин не тронулся с места. Прищурившись, он вглядывался в хижины: не то пересчитывал людей, не то пытался разглядеть, вооружены ли они.
– Чувствуешь что-нибудь? – спросил он.
Как дрожат руки, а спину так тяжело держать прямо – вот, что ей хотелось сказать. Но Зено не любила жаловаться, и потом воин сам все знал.
– Аз, я не чародейка, – ответила она. – Когда мы переправились… да, мне казалось, сама земля источает зловоние. Мне и сейчас порой кажется, а иногда нет… Что правда, а что лихорадка? Я уже сама не знаю.
У склонов джунгли сменялись широколистыми хлебными деревьями, а еще дальше, повторяя изгибы притока Ишираса, лежало лоскутное одеяло огородов и рисовых полей. Тучи спускались ниже, цепляясь за холмы, оставляя на вершинах темные клочья. Они явно сулили новый дождь.
– Пойдем, что ли, – решился воин и хлопнул Тумана, чтобы следовал за ним.
Собаки издалека почуяли их и подняли лай. Хлопнула дверь, загомонили голоса. В предгрозовом затишье звуки разносились далеко над землей. Путников встречали у первого дома – около дюжины мужчин перегородили дорогу, опираясь на колья и лопаты.
– Стой, – тихо сказал Азрай. Сам он вышел на несколько шагов вперед и развел руки подальше от оружия.
Зено подумала, что вряд ли они разживутся здесь продовольствием, и еще меньше надеялась на ночлег. И домики, и крестьяне – все говорило о крайней бедности, половина мужиков обходились лишь холщовыми штанами. На лицах читалось не больше дружелюбия, чем у торговца к сборщику податей.
– Мы путники из столицы, – заговорил Азрай. – Моя жена больна. Все, что мы хотим, – это сухой угол, горячая еда и немного ухода. А еще у нас осталась горсть серебра, так что мы заплатим за кров.
– А что нам с твоего серебра? – заговорил видный мужчина, его борода сохранила цвет, но на мощных руках выступили старческие пятна. – Мы здесь привыкли отрабатывать чужое добро, вот как. Или уж устраиваем обмен.
– Я могу отработать. Жене нужен отдых, но сам…
– Умеешь-то ты что, царский прислужник? Мошной трясти?
– Куда вы едете?
– Как переправились?
– Чем больна твоя женщина?
Вопросы посыпались один за другим. Смутившись под их градом, Азрай выбрал, наконец, на что ответить:
– Простыла и наглоталась холодной воды. Иширас вздулся от дождей, и течение снесло переправу, – он кивнул тому, кто спрашивал. – Я сам воин, но могу охотиться и не гнушаюсь тяжелой работы.
– А мы здесь все не белоручки.
– Побойся бога, Резаш!
Зено обернулась на новый голос. В свете, льющемся из раскрытой двери, возникла коренастая женщина. Ее волосы были собраны над головой и убраны под туго замотанный платок, что возвышался, как колпак. Подглядывала в щелку и слушала. Должно быть, все женщины сейчас заняты тем же.
– Ты что, не видишь, она вся горит! – Крестьянка ткнула пальцем в посланницу. – С каких пор мы оставляем хворых под дверью?
– С тех пор, как тени удлинились и взялись ходить.
– Ходить, а не ездить верхом, Резаш! – Женщина уперла руки в бока. – А вы что стоите, рты раззявили? К нам что, каждую луну заезжают купцы, привозят товары на обмен? Нам не нужно серебро на той стороне? Мы все боимся, но должны знать, что творится на царских землях!
Заслышав, о чем речь, из глубины деревни начали подходить все новые мужчины, пока оставаясь в отдалении. Зено видела, как закивал тощий старик. Да и те, что перегородили дорогу, тоже переступали с ноги на ногу, жевали губами, поглядывая то на предводителя, то на странную женщину в платке.
– Я не боюсь, Юсна. Уж точно не хворую бабу. И раз о том, что мы должны, – так, может, ты сама высунешь нос за порог? Для чего мы тебя-то кормим?
– Я не колдунья, а всего лишь мудрая женщина.
– Видать, недостаточно мудрая, Юсна, не то держала бы язык за зубами. Иди и сделай то, ради чего тебя терпят. А нет, так не учи меня, как защищать людей!
Теперь их слушали несколько дюжин человек. Сгустившаяся тьма превращала худые смуглые тела в резные истуканы, тусклый свет из окон бросал на лица причудливые тени. Противники сверлили друг друга взглядами.
– Ну, довольно, Юсна, – сказал мужчина, – поспорили и будет. Хочешь приютить чужаков, пускай их к себе и корми из своих запасов. Никто слова не скажет. Но не жалуйся, что там не додала община.
Он развернулся и зашагал прочь, и крестьяне расступались перед ним. Очень быстро на пятачке меж хижинами осталась лишь горсть зевак, словно еще ожидая представления. Юсна не обращала на них внимания.
– Ну что стоишь? – напустилась она на воина. – Сведи коня за дом и там привяжешь. А твоей жене мы поможем. Давай-давай, шевелись…
Под таким напором Зено сама не заметила, как очутилась на земле, а женщина уже вела ее в дом, беспрестанно разговаривая.
Если это можно назвать домом. Хижина совсем покосилась и вросла в землю, Зено пришлось пригнуться, чтобы не удариться о почерневшие стропила. Но сейчас ей все казалось уютным: и низкий потолок, и стены, изгрызенные жучками… Свет исходил лишь из круглого очага, тени милосердно скрыли большую часть единственной комнаты.
– Вот так, вот так. Да. Садись-ка сюда, на шкуры.