"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Сколько же тебе лет? – изумился я. – Ты выглядишь как мой ровесник, ну, максимум пятьдесят пять дал бы тебе.
Степаныч усмехнулся в усы:
– На самом деле я родился в 1921 году под Киевом. В самый голодный год. Из всех моих братьев и сестёр только я и выжил.
– Так тебе что, девяносто шесть лет?
– Весной отметил, – с достоинством произнёс проводник.
– А как так…
– Погоди, – перебил меня шеф. – Он тебе после, если захочет, всё объяснит. Кстати, – тоже усмехнулся он, – если уж на то пошло, то и мне скоро семьдесят стукнет.
– Шеф, да я вам и не дал бы…
– И не давай, об этом позже. Продолжу. Когда такой портал открывается, то взаимодействие полей, разница температур там и здесь создают туманную дымку, а над ней – радугу. Помнишь, даже в сказках рассказывалось, что стоит пройти под радугой, как станешь счастливым и богатым?
Вот такая «радуга» и оказалась на пути следования колонны. Измождённая, испуганная, уставшая колонна женщин и детей, стариков и раненых, военнообязанных, как прошедших финскую войну, так и совершенно юных ребят почти на двадцати автомобилях и паре десятков телег с лошадьми, проехав через портал, оказалась в параллельном мире. Степаныч сразу и не понял, где очутился. В лесу с огромными деревьями почти пятидесятиметровой высоты, которые с трудом походили на гигантские кедры, со свежайшим, но чуть влажным воздухом, с чистым небом, без копоти, взрывов и стрельбы. Рядом паслись животные, похожие на оленей, которых ничуть не испугала громыхающая колонна автомобилей. Проехав пару часов, люди остановились на привал, чтобы произвести рекогносцировку местности, и стало понятно, что они заблудились. Разбив лагерь и посовещавшись, руководство колонны выслало на разведку несколько человек, дав им задачу – максимум сутки на поиск «наших». Разведчики, вернувшись на следующий день, доложили, что на расстоянии примерно пятидесяти километров находится какой-то населённый пункт. Видно людей, какой-то непонятный транспорт, но никаких фашистов и вообще военной техники нигде не обнаружено. Было принято решение собираться и ехать к этому месту. Когда колонна с беженцами подошла к посёлку, из него стали выходить местные жители и интересоваться, откуда столько народа приехало. Долго не могли понять, где такой город Киев находится, пока один из местных не спросил: «Под радугой проехали?» – и, получив утвердительный ответ, рассмеялся: «Понятно, вы с Земли. Добро пожаловать в наш мир!» Руководство долго не могло поверить, что это вообще другая планета, где нет фашистов, нет войны, люди не знают о Сталине и Гитлере, не слышали о такой стране, как СССР. Живут спокойно в своих домах, мужчины работают на вырубках деревьев, женщины ведут домашнее хозяйство, дети посещают школы, путешествуют где им хочется. Когда они усвоили, что они не в России, но где-то остались родные и близкие, страна погибает в войне и их могут счесть дезертирами, то на вопрос, как им вернуться обратно, получили ответ: «На вашей технике никак». Оказалось, в пределах примерно ста километров есть портал, ведущий на Землю, но он не прямой, а транзитный, через третий мир, но в том мире, как сказали местные, Заброшенном, воздух непригоден для дыхания. Кислорода полно, но после погибшей цивилизации в воздухе живут бактерии, убивающие человека за несколько часов. В него иногда ходят местные сталкеры, чтобы найти и принести интересные и полезные вещи, но в специальных защитных костюмах. Или можно проехать через три мира, но вряд ли их техника выдержит такой дальний переезд. Колонна состояла в основном из полуторок, которые ездили на пятьдесят втором бензине, хотя могли и на керосине, и на смазочных маслах – автоле и нигроле. Мотор по тому времени всеядный был, да и нефть в этом мире перерабатывали. Но в основном на дизель и керосин с маслами. Да и в этом посёлке такой техники, работающей на принципе внутреннего сгорания, практически не было. Можно было купить в других местах, но чем могли с ними рассчитаться беженцы? Советские деньги там хождения не имели. Можно было бы рассчитаться оружием, но для военного человека по законам военного времени за такое – расстрел на месте… Можно золотом или камешками, но гражданские люди, даже у кого и было что, предпочитали молчать. Да и в следующем мире такое топливо уже не использовалось. Там была более прогрессивная цивилизация, где широко применяли электрические двигатели. И расстояния приличные: как потом выяснил Степаныч, в совокупности по дорогам нужно было проехать около семи тысяч километров. Пришлось беженцам смириться с мыслью остаться и обустраиваться в Кедровом посёлке. Оказалось, что в этом мире очень ценная древесина растущих там кедров. По своим свойствам во много раз превосходящая знаменитый бирманский тик. Это дерево, – пояснил шеф, – идёт на отделку дорогих яхт, палуб, салонов, или, если у тебя деньги позволяют, можешь и дом себе построить. Дерево, которое не только не боится воды, но даже от неё становится ещё крепче. Кстати, Стас, как ты думаешь, сколько стоит кубометр тика у нас сейчас? – спросил меня Владимир Семёнович.
– Ну-у-у, тысяч сто?
– Полмиллиона! И это не предел, всё зависит от толщины, ширины и длины доски. А древесина местных деревьев, если поливать её водой, становилась крепче камня! Из неё строили красивые и очень прочные дома, весь посёлок состоял из такого дерева. Лёгкое и прочное. В таком доме летом было прохладно, а зимой тепло, в нём хорошо дышалось. Такие дома практически вечные. Ещё из этих деревьев изготавливали мебель и продавали в другие миры. Мы как-то в очередной поездке видели процесс постройки такого дома! Возведя все стены, если не было дождя, строители сами поливали их из водяных шлангов. Через пару дней стены становились практически непробиваемыми. И уже не поддавались обработке. Как только дерево спиливали, начинался процесс его окаменения. Поэтому при добыче подобной древесины её тщательно прятали от осадков и заготавливали в небольших количествах, для себя и на продажу. Степаныч прожил там почти семь лет. Пока немного не разбогател. Он и ещё пятеро товарищей, которым очень хотелось вернуться домой, забив пару полуторок канистрами с топливом, продуктами и древесиной на продажу, решили найти дорогу домой. Местные жители с удовольствием подсказали, как добраться до следующего портала ко второму миру, и дали карту. С приключениями – какими, он, может, сам тебе потом расскажет – через пару месяцев и ещё один мир им удалось добраться до портала, ведущего на Землю. Но вышли они где-то в районе между Тобольском и Уватом, очень далеко от места старта, и в тех местах уже лежал снег. Одеты же они были по-летнему и на старых полуторках, практически с пустыми баками, спокойно могли замерзнуть, если бы их не повстречали местные геологи, среди которых был и мой отец. Он возглавлял ту бригаду. Вечером у костра ребята рассказали ему обо всём без утайки, предъявив некоторые артефакты, которых просто не могло быть в нашем времени. Отец мой был мужик сметливый, объяснил им, что, если они вернутся по месту жительства, их могут объявить дезертирами, а там… Но в тайге им часто попадаются такие глухие деревни, которые и не знали вообще, что была война. А страна строится, восстанавливается, молодые крепкие руки ей нужны, так что будете деревенскими, а о других мирах забудьте. Он помог всем им легализоваться, так Степаныч стал геологом. Работал и заочно учился, мотался по всей России, судьба раскидала его товарищей кого куда, но почти двадцать лет он больше никому об этом ничего не рассказывал… Жили мы тогда в Сургуте, – продолжил рассказывать шеф. – Я вырос, отслужил в армии, окончил вуз, пошёл по стопам отца, и вот однажды в гостях у Степаныча увидел один, хм, предмет. Он всё отбрёхивался: «Сувенир, стекляшка!» Это был стеклянный додекаэдр. Как я его называл – кубик из «Знака качества». Я крутил его в руках, любуясь, как играет солнечный свет на преломляющихся гранях, пока не задумался о чём-то и машинально подпёр голову. – Говоря это, Владимир Семёнович снял с полки этот сверкающий предмет и дал его мне: – Поднеси его к виску!
Не ожидая подвоха, я прислонил его к голове.
– Прикрой глаза, это начнётся секунд через тридцать.
Откинувшись поудобнее на диване, держа кубик у виска и прикрыв глаза, я стал чего-то ждать.
Сначала кубик потеплел, но я подумал, что нагрелся от тела, затем послышалась какая-то мелодия, мне показалось, у кого-то заиграл телефон, но мелодия становилась всё громче, хотя темп очень спокойный, я бы назвал её – для релакса. В глазах стал появляться свет, через который вдруг проявились сначала смутные тени, а потом, будто настраивался фокус, возникло изображение какой-то местности. Вид был с возвышенности на город! Но что это за город и, главное, в какой стране строили такие сооружения, непонятно. Что-то хрустально-прозрачное, ярко сияющее на солнце, какими рисуют замки в голливудских фильмах. Местность напоминала морское побережье почему-то с разноцветными холмами. Вдалеке были видны огромные горы, но без снежных вершин, а по небу, перед глазами вдруг пролетело какое-то ажурное тело. То ли это был летательный аппарат, то ли воздушный змей, я не понял. Вздрогнув от неожиданности, я отнял додекаэдр от виска. Всё пропало. Открыв глаза, я увидел заинтересованные взгляды мужиков.
– Что видел? – поинтересовался Степаныч.
Я стал рассказывать, но шеф перебил меня:
– Каждый раз он показывает разные картинки, и у всех своя музыка, пейзаж ни разу не повторился у меня лично. Да и музыку слышишь только ты!
– Откуда это, Степаныч? – обратился я к проводнику.
– Оттуда, – улыбнулся он. – Вообще-то я его выменял в одном из миров, эта технология Заброшенного мира. Никто не знает, для чего служила эта вещица.
– Итак, продолжаю. Хотя минуточку. Тамара, – позвал он, – принеси-ка нам всем ещё чайку, а Стасу кофе, без молока, но с сахаром! Всё верно?
– Да, такое надо чем-то запить, – согласился я.
Секретарь вкатила уже известный мне столик с напитками:
– Что-то ещё, Владимир Семёнович?
– Нет, спасибо.
Девушка упорхнула, а шеф снова заговорил:
– Конечно, после такого я вцепился в Степаныча как клещ: расскажи да расскажи. Потом мытарил отца, где он встретился с группой путешественников по мирам, просил их показать мне на карте, но всё это было приблизительно. Оказалось, у проводника есть ещё одна заначка – индикатор портала. С виду простая палочка, но, попав в зону действия полей, она загорается, как радуга, и чем портал ближе, тем спектр ярче. Как им удалось узнать, проходы строго не привязаны к определённым координатам, а могут блуждать в пределах до ста километров. В свой отпуск я уговорил Степаныча съездить в Киев и побродить по окрестностям, но мы там так ничего и не нашли. Тогда я стал собирать все слухи, сплетни, рассказы очевидцев о пропадающих людях, аномальных зонах. И вот один охотник поделился историей о пропавшей деревеньке где-то под Оренбургом. Сказал, охотоведы, мол, знают о ней, где-то в Сакмарском районе. Поехав один, с рюкзаком и палаткой, я бродил по окрестностям реки Сакмары, останавливался на ночлег, ловил рыбу, иногда встречался с такими же рыбаками. Общались, делились впечатлениями, и однажды я заметил свечение индикатора. Охваченный возбуждением, стал рыскать по окрестностям, пока сияние не стало в половину спектра. Зная, что, если подойду ближе, могу и не вернуться, не стал рисковать. Но радости моей не было предела! Вернувшись в Сургут, я поделился новостью с отцом и Степанычем, что нашёл действующий портал. Но от Сургута до Оренбурга почти две тысячи километров, часто не наездишься. Стал искать возможность сменить работу. И, это было уже в начале семидесятых, нашёл. Устроился в оренбургскую геофизическую контору, которая в 1974 году переименовывается в Оренбургскую геофизическую экспедицию. Самое смешное, что в 1997-м наша организация становится дочерним предприятием ОАО «Ханты-Мансийск геофизика». Так что я опять как бы в родных пенатах… Взяли даже с руками и ногами, специалисты моего профиля ценились на вес золота. Здесь же и женился на оренбурженке. Дали жильё, потом переманил отца и Степаныча. Периодически выезжал на выходные в Сакмарский район, типа на рыбалку или охоту, проверял, работает ли портал. Он смещался, но индикатор стабильно его находил. И вот как-то летом семьдесят пятого года мы втроём, взяв наш вахтовый автомобиль на базе «Урала», забив его соляркой, текстилем на продажу, парочкой военных переносных дизельных генераторов, провиантом – несколькими ящиками тушёнки и сгущёнки, водки и коньяка – да прихватив кое-какие минералы, чтобы изучить спрос на них, отправились в поездку. Оформили себе отпуска, сказав на работе, что поедем по Башкирии, дикарями, на рыбалку. По рассказам Степаныча, чтобы обернуться туда и обратно, даже через три мира, по срокам можно уложиться в одну, ну, максимум две недели. Расстояния между порталами находились в пределах от ста до почти тысячи километров. Так что даже на нашем «Урале» за сутки можно было эту тысячу пройти. Соляркой по пути можно разжиться, продуктами тоже, но запас, как известно, не помешает.
– Подождите, шеф, – перебил я его, – так что же, там все на русском разговаривают?
Шеф улыбнулся:
– Молодец, заметил, я тоже об этом спрашивал Степаныча. Оказалось, всё намного проще. Мы этот язык знаем!
– В смысле «знаем»? – не понял я.
– Он заложен при рождении в наш мозг, – пояснил шеф. – Вот скажи, ты видел когда-нибудь, как общаются между собой малыши, которые ещё не научились говорить: они вроде гугукают, что-то пытаются произнести, но отлично понимают друг друга. Да, им тяжело ещё без тренировки произносить слова, поэтому мы слышим от них странные и смешные звуки. Но этот язык, данный нам при рождении, со временем блокируется новым языком, на котором говорят их родители, но не исчезает совсем. При прохождении через портал происходит активация первичного языка, так что путешественник даже и не замечает, что стал мыслить и разговаривать на «новом» для себе языке. При возвращении обратно на Землю Степанычу и его товарищам пришлось делать определённые усилия, чтобы снова говорить на русском. Но чем чаще ты путешествуешь между мирами, тем это становится совершенно незаметнее, и ты свободно общаешься на двух языках не напрягаясь. Хотя в других мирах не все разговаривают на – назовём его – межмировом языке. Те, кто родился на этой планете и ни разу не пересекал порталы, говорят на своём, хотя им и преподают в их школах межмировой. Многие жители туда попали совершенно случайно, и разросшиеся общины сохраняют свой ортодоксальный способ общения, используя свои родные наречия как кастовый язык, непонятный широкой общественности. Но если тебе всё это будет интересно, можешь пообщаться с местными жителями, посетить их библиотеки или спроси свою Селену, ты ведь так назвал это устройство?
– Кстати, Владимир Семёнович, – перебил я его, – я так понимаю, эта Селена – не земная разработка?
– Всё верно! Это эллинская матрица – искусственный интеллект, ничем не уступающий, а возможно, и превосходящий наш человеческий.
– Вы были в мире эллинов?
– Нет, Стас, это проблематично, потому что порталы этого мира закрыты для «широкой общественности». О мире эллинов ходит много слухов, что это очень развитая цивилизация, насчитывающая чуть ли не миллионы лет своего существования. Но кое-какие устройства и артефакты периодически появляются на рынках межмирья. Говорят, что кто-то наладил контрабандные поставки и нашёл лазейку в этот загадочный мир, но, сам понимаешь, этот секрет один из самых закрытых. Селену нам удалось купить на одном из таких рынков, заплатив очень большую сумму, даже для Дороги миров.
– О! Классное название вы придумали – Дорога миров, – усмехнулся я.
– Это не я придумал, а Степаныч её так назвал, – пояснил шеф, – но я согласен, именно в точку назвал. Да и то, что нам её продали, тоже заслуга нашего скромного проводника, который ещё в свою первую поездку оказал, скажем так, небольшую, но эффективную услугу местному барону контрабандистов.
– Степаныч, чего же такого ты там сделал?
Степаныч усмехнулся:
– Это долгий разговор, но пострелять пришлось. Будет время – расскажу.
– Так вот, – продолжил шеф, – проехав через сакмарский портал, мы попали в Кедровый мир, но в совершенно другой посёлок, намного севернее от того, куда Степаныч в первый раз выехал со своим обозом. Жители этого посёлка слышали от других попаданцев о нашем мире, но никогда в нём не были, зато именно от этого посёлка недалеко был вход в портал через погибший мир на нашу планету. Как я уже рассказывал, местные сталкеры в защитных скафандрах ходили в него за различными артефактами, которые охотно скупались на Дороге миров, но недалеко. Благо обратный портал был в пределах ста километров, но вот до Земного, как говаривали их старожилы, никто не доходил, слышали, что есть, но как далеко, никто не знал. Говорили, что у кого-то есть практически полная карта дорог, но где её можно купить, сколько стоит?.. Очень удивились нашему «Уралу»-вахте. Спросили, на чём ездит, какова проходимость? Узнав, что на солярке, обрадовались: у них, оказалось, рядом стоит перерабатывающий заводик, и цена за неё копеечная. А можно ли такой для их нужд купить? Мол, они готовы расплачиваться за такую технику своим удивительным деревом. Мы пообещали в следующий раз к ним пригнать на продажу. Узнав, что электричество им давно знакомо, но не увидев никаких проводов, поинтересовались, откуда поступает ток. Оказалось, они покупают в следующем мире очень ёмкие аккумуляторы. На них и техника местная работает, и в домах подобные стоят, но, мол, дерут за них торговцы немерено, а солярки у них, извините за выражение, хоть жопой ешь. Вот тут и пригодились наши дизель-генераторы, обменяли их на местное дерево и кое-какую межмировую валюту. Докупили соляры, так как нас предупредили, что дальше её не продают, но через мир опять можно было её купить. И обмыли с ними первую сделку нашей водочкой с коньячком, под застолье и её продали местному дельцу! Искупались в местном озере и остались на ночёвку в своей вахте.