"Фантастика 2023-147. Книги 1-28
Шрифт:
– А что хуже?
– Я обрел память другого человека, тоже летчика.
– Вася…
– Я не Вася. Меня зовут Григорий Быков.
Галина прикрыла щеки ладонями, словно не желая выдать их бледность.
– Ч-черт! – скривился Быков. – По-дурацки себя чувствую!
– Васенька… То есть… О, Господи…
– Галя, я не сошел с ума. Хочешь правду?
– Хочу.
– Я шел сюда, чтобы поговорить о разводе.
– Я…
– Ты милая, хорошая, но я тебя не
– И ничего не чувствуешь? Совсем-совсем ничего?
– Вину. И неловкость.
– И все-таки ты пришел…
– Пришел… А тут Сашка твой, дочка… Надя, да?
– Да… – глаза у Бурдонской заблестели.
Быков фыркнул и покачал головой.
– Т-твою медь… Прости, вырвалось.
– Пустяки какие.
– Сидит Вася Сталин и чушь глаголит…
– У меня тоже мысль промелькнула, что все это розыгрыш, или у тебя что-то… Ну, контузило тебя, что ли… Или спьяну.
– Я не пью.
– Вижу. Я бы сразу поняла, если бы ты… вы хоть сто грамм…
Быков уловил это «ты – вы».
– Ты мне веришь?
– Все это так странно, – вздохнула Галина, оправляя платье на коленях. – Но… Ты даже в дверь постучал не так, как Вася. И смотрел не так, и говорил иначе… У тебя даже походка изменилась. И… Ты погладил Надю по головке…
– Я девочек люблю, – улыбнулся Григорий.
– А Вася сына хотел… Говорил, если будет девочка, чтоб обратно в роддом отнесла…
Галина всхлипнула.
– Не плачь…
– Не буду… Что же нам делать-то?
– Помогать я вам буду обязательно…
– Да у нас все есть…
– Навещать, если ты не против.
– Ну, конечно!
– Спасибо.
– За что?
– За доверие. Ты первая, кому я сказал правду.
– Спасибо…
Григорий невесело рассмеялся.
– Но зачем все это произошло с тобой? Я не спрашиваю, как, но почему? Или за что?
– Не знаю. Но мне очень, очень трудно.
– Вижу…
– Я даже «ты» выговариваю с трудом.
– И я…
Они оба замолчали.
Быков откинулся на спинку дивана, стал оглядывать потолок, люстру, шторы на окнах, стол на точеных ножках, покрытый камчатной скатертью, знакомую по кинофильмам радиоточку – черную бумажную «тарелку».
– Тебе все это незнакомо, да? – тихо спросила Галина.
Григорий кивнул.
– Бедненький…
– Ты только за меня не переживай, – улыбнулся Быков. – Я справлюсь.
– Скажи… Вот ты жил себе, жил, а потом вдруг очутился… в нем?
– Был боевой вылет. И вдруг – я уже в «Яке».
– А… сколько тебе лет?
– Пятьдесят пять будет. Осенью.
– Вот почему у тебя глаза такие…
– Какие?
– Печальные. Знаешь, такое впечатление, как будто я во сне. Или в сказке… И мне хочется, чтобы это была добрая сказка.
– Мне тоже.
– Расскажи о себе.
Самое удивительное, что Быков, товарищ молчаливый и неразговорчивый, не колебался, сидя рядом с Галиной.
Он хотел все выложить, поделиться, как говорят женщины. Именно поделиться, разделить с кем-то хоть часть той ноши, что гнула душу.
– Не знаю, стоит ли… – все-таки пококетничал он для порядка.
– Почему?
– Врать не хочу, а правда… Она еще страньше.
– Вот! – торжествующе сказала Галя. – Это же слова Алисы!
– Ну, да.
– А кто написал «Алису в Стране чудес»?
– Льюис Кэрролл, – пожал плечами Быков.
– Вот! – повторила женщина. – Вася очень мало читал.
– А-а…
– Так ты расскажешь?
Григорий вздохнул.
– Я родился в одна тысяча девятьсот шестьдесят первом году.
– К-как?
– Так, – развел руками Быков.
Сейчас он чувствовал блаженное опустошение – и облегчение. Освободившись от тяготившей его истины, он словно наяву сбросил с плеч тяжеленный рюкзак.
– Так ты из будущего?!
– Оттуда.
– Бож-же мой… Тогда… У меня голова кружится… Слушай, но тогда ты знаешь, что будет!
– Историю я учил на «тройку».
– Историю? А, ну да, это же все для тебя – прошлое…
– Прошлое, как прошлое. Гордиться можно.
– А когда кончится война, помнишь?
– В сорок пятом. Девятого мая.
– Как долго еще… А что будет с нами? Со мной?
Быков помрачнел.
– Мне бы не хотелось…
– Да почему?
– Ну, я будто наговариваю на Василия.
– Григорий… Мне-то ты можешь сказать? А я – никому, ни за что!
– Вы расстались бы через год, – неохотно проговорил Быков. – И Василий забрал бы детей.
– Вот как…
– Не думай о нем хуже… Тьфу ты! О ком?
– Григорий, можешь мне не верить, но я тебе верю. Смешно сказала, правда?
– Эх, Галя… Десять лет спустя Сталин умрет.
– О-ох! Иосиф Виссарионович?
– Он. И Василия арестуют.
– За что?
– За страх свой, за ничтожество.
– А-а… Сталина боялись, так хоть сыну его отомстить?
– Именно.
Галя зябко потерла ладонями плечи.
– Что ежишься? – улыбнулся Быков.
– Боюсь… Все такое огромное вокруг, страшное… И я не хочу тебя потерять, кто бы ты ни был.
– Ну, я так просто не дамся. Если выживу, конечно…
Галя положила ему ладонь на плечо и очень серьезно сказала: