"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Чоча сделал последний могучий рывок, и паром мягко ткнулся в причал. Отряхнув ладони, Пат-Рай, не слышавший нашего разговора, принял угрожающий вид – особо ему стараться для этого не пришлось – и раскачивающейся походкой двинулся к нам.
– Об чем речь? – рявкнул он, приближаясь.
Фенгол завис и опасливо отплыл подальше.
– Вы точно не хотите сотрудничать? – сделал он еще одну попытку.
– Вот именно. – Я двинулся к краю парома, и под ноги попался перевернутый бочонок, брошенный мной впопыхах при появлении колдуна.
– Очень жаль, – донесся приглушенный голос Смолкина, медленно поднимающегося над рощей.
Я поднял бочонок и спрыгнул на берег вслед за Пат-Раями.
– И не вздумайте шпионить за нами! – крикнул я вслед удаляющемуся фенголу.
– Зачем ты прогнал его? – тихо спросила Лата.
– Я не знаю его истинных намерений. Только то, что он сам сказал…
– А мне он показался честным.
– Может быть. Но это только одна причина. А вторая… он относится к типу… Ну, в общем, недотеп. Понимаешь, о чем я? Именно от таких ожидаешь, что в самый важный момент они отчебучат какую-нибудь глупость и завалят все дело. А в тех редких случаях, когда они действуют правильно, это все равно не приводит к нужному результату… просто… Ну, просто в силу их внутренней природной недотепистости.
Лата посмотрела на меня и неожиданно спросила:
– Кем ты был раньше?
– Кем был? – переспросил я, удивленный вопросом. – Да никем… Бродягой, если хочешь знать. Со случайными заработками…
– Просто бродягой? Мне показалось… А, не важно! Чоча, куда теперь?
Чоча, широко шагавший впереди и краем уха прислушивавшийся к нашей беседе, махнул рукой влево, и тут фенгол Смолкин крикнул сверху:
– Берегись, там велотелеги! Целых три! Они едут к вам!
Мы прыгнули в кусты. Прижимая одной рукой бочонок, я поднес другую к глазам. На зеленом овальном экране таймера светились цифры: 12.00.03.
Глава 12
ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ
Мы не успели толком спрятаться, лишь присели, так что наши головы – моя повыше, а Латы и Чочи пониже – торчали над кустами. На повороте дороги из-за рощи одна за другой показались три велотелеги, везущие по крайней мере дюжину вооруженных самострелами людей в сером.
Мы замерли, стараясь не издавать ни звука. На повороте велотелеги замедлили ход. Все-таки это были невероятные по своей нелепости механизмы. Впереди, отдельно от других, сидел водитель, он сжимал руль и крутил педали.
Скрипя и покачиваясь, первая машина поравнялась с нами. Дождь моросил, капли настырно шелестели по листьям, стекали по волосам и лицу. Я моргнул, стряхивая их с ресниц, провел языком по верхней губе. Мою голову почти полностью скрывали кусты, да и цвет волос мало отличался от цвета пожухлой листвы.
Прямо перед глазами проплывала низкая платформа. В каждом колесе имелось по три кривых деревянных спицы. Помимо рулевого, или, если можно так выразится, рулепедального, на велотелеге находилось еще трое.
– Что-то на пароме никого нет, – донеслось до нас. – Куда все подевались?
– Да у них большой шухер после облавы. Може, увидали нас, испужались…
– А я в Хохсусе сегодня не был – дежурил с утра по камерам. Много хабара взяли?
– Да, порядком. Даже Норы шмонали…
– Заложил кто?
– Точняк. Мы, конечно, про них завсегда знали, но обычно делали вид, что не помним, где входы. А Его Боссовство сердился… вот, видать, кто-то и «вспомнил»…
Я с интересом прислушался к разговору, протекавшему – с небольшими изменениями – в знакомом русле жаргона уголовников Ливия. Первая велотелега медленно проехала мимо. На второй шла беседа, как будто продолжающая предыдущую…
– Сегодня каждому доля обломилась. Только звену Усача не пофартило…
– А чего с ними?
– На Чочу нарвались, все рамсы им попутал. Ох и здоровяк! Видишь это. – Повернув голову, говоривший разинул рот, демонстрируя прореху в зубах. – Его, гада, работа. Как тогда Его Боссовство положил глаз на Чочину сестру, так Чоча в отрицалово и пошел.
…Показалась третья машина. На ней ехало меньше, чем на других велотелегах, всего трое – кроме велопедального, еще один, седой, и второй, лысый. Эти молчали. Седой лежал на спине, лысый сидел, скрестив ноги, медленно ворочая головой из стороны в сторону. Его невозмутимое лицо отвернулось от нас, потом голова сделала поворот, хрустнув всеми шейными позвонками, и взгляд маленьких поросячьих глазок лениво скользнул по мне. Голова опять стала поворачиваться, но остановилась, и после секундной паузы лысый всем корпусом развернулся. Рассеянный взгляд приобрел осмысленность и переметнулся с меня на торчащие из кустов макушки Пат-Раев.
– Э-э-э!.. – заворчал наемник, приподнимаясь.
Сбоку шевельнулись кусты, размытое темно-коричневое пятно мелькнуло в воздухе и мгновение спустя оформилось в стоящего с широко расставленными ногами и вцепившегося в край велотелеги Чочу.
Я, конечно, не так быстр, как Пат-Рай, но к тому времени, когда Чоча, кряхтя, начал приподнимать велотелегу, я, швырнув бочонок перед собой, выпрыгнул из кустов и присоединился к нему.
Вес машины вместе с весом трех нехилых мужиков оказался значителен даже для Чочи, ему не хватало совсем немного, чтобы достичь желаемого.
Дружно вскрикнув от натуги, мы рывком поставили велотелегу на бок.
– А!!! – разнеслось над дорогой, и трое наемников приземлились головами в кустах.
Мы с Чочей рывком развернули велотелегу и опустили на все четыре колеса. Из кустов выскочила Лата. У причала две другие велотелеги остановились, донесся возглас:
– Гляди, чего делают!
Чоча плюхнулся задом на передок машины, схватился за руль и просунул ступни в прикрепленные к педалям плетенные из лозы ремешки. Я перемахнул через бортик, схватился за протянутую руку Латы и потянул. Подол перепоясанного синим поясом платья, конечно же, за что-то зацепился.
– Осторожно! – взвизгнула Лата, но уже было поздно – я рывком втащил ее на платформу. Раздался треск, и в подоле образовалась прореха от низа до самой талии.
Чоча в свойственной ему стремительной манере нажал на педали, машина рванулась вперед, и мы покатились по платформе. Две другие велотелеги спешно развернулись, но тут дорога сделала поворот, и их скрыли деревья.
– Ах ты, растяпа! – заныла Лата, садясь и разглядывая нанесенный урон. – Это же было мое лучшее платье! Главное – мое последнее платье! Чтоб ты… чтоб тебя…