"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Домино происходит из дома самого Зералина, последнего короля Калах-Денара и первого капитана морского народа виари. Во времена первого Нашествия именно Зералин и его народ, эльфы Калах-Денара, первыми сели на корабли и покинули родину навсегда. Это случилось после того, как в сражении с нежитью пали три тысячи виари, в числе которых были младший сын Зералина и его единственная дочь. Зералин назвал их именами свой меч и поклялся, что его народ однажды вернется на родные берега. А поскольку Зералин был дайруад, Провидец, его слова считаются пророчеством, которые знают все потомки народа Калах-Денара.
– Меч назывался Донн-Улайн, - сказал я, вспомнив обряд крестин клеймора, который сейчас лежал на лавке рядом со мной.
– Так?
– Все верно. Домино кое-что тебе рассказала, верно?
– Нет, просто... она легенду рассказывала. Об этом самом Зералине.
– Мы, потомки народа Зералина, сегодня мало верим в это древнее пророчество. Но Домино - она не просто моя соплеменница и не просто арас-нуани, ребенок, наделенный магической мощью. Она Блайин-О-Реах, дитя королевской крови. Думаю, ее отец хорошо понимал, что делал, когда отказался выдать девочку вербовщикам Суль. Чтобы так рисковать жизнями сотен и сотен виари, нужно было иметь веские мотивы.
– Слушай, Элика, я ее очень люблю, - лицо эльфийки и сверкающий изумруд на ее пальце начали расплываться перед глазами.
– Если с ней что-то случится...
– Ого, рыцарь в слезах и соплях!
– В голосе эльфки не было насмешки, только сочувствие.
– Ты совсем опьянел, сэр рыцарь. Оставь в покое кружку и давай-ка отправимся домой....
– Слушай, иди ты...!
– Я попытался подняться, но тело меня больше не слушалось. Это что, и впрямь так нажрался? Ээээх, м-мать!
– Я же сказала - пора домой!
– А я говорю...
А вот что я собирался сказать магичке, так и не было сказано. Поскольку по всей видимости в следующую секунду я просто отрубился.
Ооооох!
Кажется, я не сплю. И слышу голоса. Или я все еще сплю, и голоса мне только снятся?
– Не стоит вам сейчас входить к моему господину, сэр, - говорит тихий, вежливый, но очень твердый голос.
– Он наверняка еще спит. Прошу вас, наберитесь терпения и приходите чуть позже.
– Время уже за полдень, - отвечает второй голос, и я готов поклясться, что он мне знаком.
– И потом, я пришел не просто так, а по делу. Позвольте мне пройти.
– Нет, нет, и даже не просите, молодой сэр, я не могу...
– Назария!
– крикнул я и сам поразился, каким хриплым и неприятным стал мой голос.
– Кто там?
– Милорд Эвальд?
– На меня падает тень. Повернув голову (блин, мозги так и бултыхаются в черепе!), я вижу старенького слугу сэра Роберта.
– Больно!
– говорю я, пытаясь заставить руки и ноги двигаться.
– Кто там пришел?
– Это я, сэр Эвальд.
Сощурив глаза, пытаюсь разглядеть гостя - мне мешает солнце, которое светит из окна прямо в глаза. Бог ты мой, да это же Тьерри де Фаллен! Мой приятель Казначей из пансиона Дюран. Он что тут делает?
– Тьерри?
– Ты меня узнал, и я очень этому рад, - Тьерри поклонился с довольной улыбкой.
– Прости, что побеспокоил, но мне очень хотелось с тобой встретиться.
– Это очень любезно с твоей стороны, - с трудом выговорил я, держась за виски, - но я, право, сейчас не в форме...
– Выпейте, милорд, - Назария подал мне высокий стакан с мутной, пахнущей лимоном жидкостью.
– Это поможет, уверяю.
– Бурный вечер?
– осведомился Тьерри.
– Глупый вечер, - я задержал дыхание и залпом выпил содержимое стакана. В первую секунду желудок противно заколыхался, но холодный мятный напиток быстро успокоил его. Изнутри поднялась волна свежести, и это было такое чудесное чувство, что я счастливо застонал.
– Господи, как хорошо!
– Наверное, я пришел не вовремя, - сказал Казначей, - но я не знал, что ты славно вчера повеселился.
– Ты что-то хотел?
– Всего лишь поздравить тебя с посвящением. В штаб-квартире братства только о тебе и говорят.
– Наверняка не самые лестные для меня вещи, так?
– Скажу честно: кому-то твое посвящение как шило в зад. Но твои друзья - а их у тебя немало, - искренне рады за тебя.
– Спасибо, Тьерри.
– О, не за что! Поскольку ты у нас герой дня, хочу сделать тебе небольшой подарок, - Тьерри протянул мне бархатный тяжелый кошель.
– От души, Эвальд.
– Деньги?
– Я с недоумением посмотрел на парня.
– Ты принес мне деньги?
– Я подумал, что пятьдесят гельдеров тебе совсем не помешают.
– Пятьдесят гельдеров? Черт, да это целое состояние! Я не могу принять такую сумму.
– Поверь, Эвальд, я не последнее тебе отдаю, - Тьерри продолжал протягивать мне кошелек.
– Бери!
– Нет, - мне почему-то была неприятна щедрость Тьерри. Этот широкий жест приятеля, но не друга, пусть искренний и по-человечески понятный, будто еще раз напоминал мне, что, несмотря на громкий титул я всего лишь нищий, чудом пролезший в местный высший свет.
– Убери, а то обижусь.
– Я понимаю твои чувства, но и ты пойми мои. Ты начинаешь свою карьеру в братстве, и без большого кошелька это будет не так просто. Мы же друзья, а друзья должны помогать друг другу.
– Я не могу принять такую большую сумму. Пятьдесят золотых - это доход с целой марки за год.
– Конечно, ты думаешь, что я, сын очень богатого лорда, который, если называть вещи своими именами, сидит на золоте братства, пытаюсь купить твое расположение, - в голосе Тьерри послышалась горечь.
– Но ты неправ, Эвальд. Давай договоримся так: ты возьмешь эти деньги, и если до конца дня тебе не придется их потратить, я приму их обратно без вопросов и обид. Я остановился в гостинице "Благой уголок" в Имперском квартале.