"Фантастика 2023-177". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Как бы ловчее приступить к такому разговору… Конечно, неплохо бы заранее подготовиться. Но время не терпит! Вдруг Лора прямо сейчас скажет что-то интересное? Чародей уверенным шагом подошел к знакомому дому. Постучал и прислушался — внутри тихо. Обошел дом и заглянул в окошко. Насколько можно было разобрать сквозь занавески, обстановка богатая, Петер видел угол стола, покрытого дорогой вышитой скатертью. Убранство комнаты странным образом сочеталось с покосившейся дверью и облупленной краской на стенах. И кровля, похоже, прохудилась. «Вот ведь, столько подарков ей дарят, а крышу некому починить», — почему-то
— Эй, хозяйка, есть тут кто-нибудь? — довольно громко крикнул он и, не дождавшись ответа, возвратился к двери. Снова постучал. Внутри было тихо.
Похоже, Лоры дома нет, а если и есть — не откроет. Петер вернулся к поджидавшему за углом Свену и отдал кольцо.
— Может, еще вечерком заглянешь, а? — заканючил тот.
Петер отрицательно помотал головой. К нему внезапно пришла идея — насчет книги, принадлежавшей отцу Моны. Быть может, разгадка отыщется именно там? По словам девушки, Марольд очень интересовался фолиантом.
Глава 41
Возвратившись, колдун застал Мону совершенно успокоившейся. Девушка сидела за столом и задумчиво листала книгу Лукаса. Парень подумал про себя: что бы там Свен ни мнил о своих способностях, а он, Петер, и сам неплохо разбирается в женщинах. Всего-то и требовалось — дать девушке побыть одной, успокоиться. Вон и нездоровый румянец пропал, и глаза не на мокром месте.
Завидев мага, Мона улыбнулась и поднялась навстречу:
— А я вот, видишь, папину книгу листаю… Как тогда, раньше… он возвращался с работы, ужинал. Ой, у меня же все готово! Хочешь есть? Я сейчас!
— Вообще-то я у Свена… А ты поешь со мной? Мона, послушай, я кое-что разузнал… насчет твоего отца… — Петер приготовился к новому всплеску эмоций, но Мона глядела спокойно. — Письма, которые он якобы писал и которые послужили уликой — рядом с ними гаснут свечи! И рядом с подложным письмом епископа — тоже гаснут свечи!
Мона по-прежнему спокойно повторила:
— Так я накрою стол? И ты мне все расскажешь!
Петер улыбнулся в ответ, придвинул скамью и сел. С Моной ему было хорошо. Хотелось, чтобы она никогда не уходила больше, чтобы встречала каждый вечер, сажала за стол, расспрашивала, как прошел день… и тогда жизнь будет спокойной и радостной — если каждый вечер Мона ждет его к ужину и… И что? Петер не знал, что еще, ему просто было легко сейчас.
Спустя несколько минут колдун, набив рот (оказывается, ему хочется есть, Гангмар возьми, несмотря на обед у Свена!), рассказывал о бумагах, рядом с которыми гаснут свечи. Этот фокус встречается слишком часто, чтобы оказаться случайным совпадением: фальшивое письмо епископа настоятельнице Гане, несуразные письма Лукаса… Нет сомнений, что за подделками стоит магия Марольда Черного. Если бы удалось доказать, что и ворованные ценности художнику подкинули, то наверняка можно будет восстановить справедливость. Лукаса не вернуть, но его доброе имя…
— И все же, — продолжал Петер, — как могло попасть к вам такое количество барахла? Дорогие серебряные слитки из казначейского обоза… Почему же, в конце концов, их решили подкинуть именно вам?
Мона вздохнула и отвернулась. Петер осекся, увидев, как странно меняется лицо девушки, стирается улыбка, стягиваются в узкие щелки глаза… Колдун поспешно сменил тему:
—
— Нет, папа не читал книгу, — тихо отозвалась Мона. — Его интересовали только рисунки. Они вдохновляли, помогали работать над картинами… Он жил своими работами, ничего не замечал, кроме красок и холста… Так мне чудилось, пока… пока не…
Девушка поспешно встала, теперь лицо ее оказалось в темноте, вне светового круга, образованного огнем свечи.
— Я уберу со стола и приду к тебе, — заявила она, — а ты пока посмотри книгу, если интересно. Может, сумеешь прочесть…
— Да, мне тут кое-что пришло в голову! — бросил Петер вслед девушке. — Если вместо непонятных значков подставить буквы… У меня ведь есть несколько страниц с переводом…
Похоже, Мона не услышала. Все-таки девушка была очень странной, Петер боялся нарушить ее спокойствие неловким вопросом или невпопад сказанным словом, помнил, насколько быстро она приходит в ярость — как в тот день, когда разбила подсвечником склянки с «Гангмаровой желчью» и жабьей слюной. Что ж, раз Мона сказала, что придет к нему, лучше подождать. Петер придвинул книгу, чернильницу, клочок пергамента и, вооружившись пером, приступил к расшифровке…
Но ничего не вышло. Слова, начинающиеся с заглавных букв, несомненно, должны были оказаться именами или географическими названиями. Петер отыскан пару сходных абзацев в книге и на обгорелых страницах… однако ни одного знакомого слова в фолианте найти не удалось. Маг пробовал так и этак — без толку! А ведь идея с подстановкой букв казалась весьма плодотворной… Отчаявшись, маг решил сделать перерыв и принялся листать загадочную книгу в поисках картинок… Заглянул на последний лист, туда, где обычно указывал свое имя переписчик, и с огромным удивлением обнаружил подпись, выполненную современными буквами: «Изложено в сто седьмой год от воцарения Фаларика Первого братом Певерсом, Леолланом с одобрения братьев».
Мона вернулась и тихонько села в углу. Петер, увлеченный книгой, не заметил ее появления.
— Леолланы… Это их книга, — невольно произнес вслух Петер. Ну конечно, как же он сразу не догадался! Леолланы часто пользовались демонским языком!
Демонский язык! Странное наречие, известное колдунам и не употребляемое ни в одной из стран Мира… Разумеется, Петер владеет этим мертвым языком, как и всякий маг.
— Я сейчас попробую…
Мона пошевелилась в углу, зашуршало платье.
— Эта книга… Перед самым арестом отец пытался ее расшифровать, — задумчиво, будто про себя, проговорила она.
Однако Петер уже не слушал, незнакомые значки со страниц фолианта наконец-то стали оборачиваться понятными словами. Петер лихорадочно царапал пером по пергаменту, одновременно переводя с демонского на Общий.
Девушка, видимо, хотела добавить что-то еще, но поняла, что Петер не слушает, и смолкла. А колдун писал, словно одержимый — писал, царапая пергамент и разбрызгивая чернила, как будто спешил успеть к некоему сроку. Огонек свечи метался и дрожал от ветра, поднятого широкими рукавами одеяния молодого чародея, по столу прыгали тени, так и этак пятная покрытый кривыми строками лист…