"Фантастика 2023-177". Компиляция. Книги 1-21

Исьемини Виктор

— Вы ошибаетесь, граф. — ответил Элевзиль. — Первое, что пришло нам в голову — это обратиться за советом к служителям Святой церкви. Впрочем, мы стараемся поступать так всегда. На сей же раз… Кстати, всем будет полезно послушать. Отец Арпенот, повторите нашим добрым вассалам то, что вы поведали нам. Господа, отец Арпенот — специалист в демонологии, любезно присланный нам его высокопреосвященством архиепископом Кениамерком. Итак, отец…

Все взгляды обратились к поднявшемуся в ответ на приглашающий жест Императора священнику. Худощавый старичок, немало, по-видимому, смущенный тем, что должен участвовать в столь блестящем собрании, откашлялся, с минуту пошуршал стопочкой пергаментов, извлеченных им из сумы и дрожащим голоском заговорил:

— Из всего сонма блаженных, что предстоят за нас, грешных, перед Гилфингом Пресветлым, отцом нашим, трое удостоены почетного

именования «Гонителей демонов». Первый среди оных, блаженный Мерк, получил сие звание в признание своих заслуг перед Святой церковью — ибо он поименован всеми почетными именами, что употребляются…

— Так что же, отец Арпенот, — перебил старичка король Игрин I, — блаженный Мерк не имел никакого отношения к демонам, а назван так лишь потому, что такой титул существует, а блаженный Мерк — обладатель всех титулов, какие в ходу? Я правильно понял?

— Не совсем так, брат Игрин, но суть вы уловили, — вместо священника ответил Император, — блаженный Мерк преуспел во всех разделах богословской науки — в том числе и в демонологии, однако в его трудах вы не отыщите никакого конкретного упоминания о борьбе с демоном и способах одолеть либо изгнать его. Трактат «Ежели бы я был демоном…», написанный этим блаженным, имеет… э-э-э… скорее несколько умозрительный смысл… Словом, продолжайте, отец Арпенот. И переходите к другому блаженному…

— Следующим, с позволения вашего императорского величества, — продолжил старичок, — назову блаженного Эстуала, теоретика демонологии. Дабы не отнимать понапрасну времени столь высокого собрания, скажу лишь, что сам блаженный Эстуал, живший в баснословно давние времена, не изгонял демонов — он лишь подробно описал эти существа, что проникают в Мир из иных мест, неведомых нам. И дал пространный список молитв и обращений к Пресветлому, что помогают в изгнании оных демонов. Пользуясь сими наставлениями, блаженный Энтуагл, участник последней из Великих войн и священного похода против отступника Гериана, одолел демона, вызванного на подмогу сим нечестивым принцем. Случилось это во время штурма Могнака Забытого. И блаженный Энтуагл оставил о сем подвиге подробнейшие записки.

— Ну так огласите то место в этих записках, где говорится непосредственно об изгнании демона! — потребовал король Игрин, вставая во весь свой исполинский рост. — И если все обстоит действительно так — то я сам с Гилфинговой помощью вызову на поединок демона. И одолею его, пользуясь наставлениями блаженных. Не будь я король Сантлака!

— Смею напомнить благородным господам, — опять задребезжал старичок, — что епископ Эстакский Энтуагл был весьма воинственным клириком и сам принимал участие в боях и походах как в качестве священнослужителя, так и в качестве воина. Он заказал себе доспехи в виде полного епископского облачения — шлем в виде митры, панцирь и кольчужную мантию — и в этом наряде отправлял службу Пресветлому, а также и бился мирским оружием — палицей Истинное Проклятие и кинжалом-мизерокордией Истинное Благословение. Вот оставленные им записи…

«…Итак, высадив двери башни, я с моими добрыми воинами проник в обиталище нечестивца. Все вокруг было мрачно и наполнено всяческими ужасами — резьба в виде жутких клыкастых ликов и оскаленных черепов покрывала стены, темные своды были словно вымазаны кровью. И жуткое зловоние на миг оглушило нас… Однако ж, с именем Пресветлого на устах мы двинулись вперед. И сколько бы лиходеев из свиты принца Гериана — да будет проклято вовеки его имя — не бросалось на нас, сколько бы врагов не восставало из недр чародейской башни — всех сразило Истинное Проклятие, моя добрая палица, та, что была освящена в соборе Ванетинии великим освящением в течение трех дней. Мои воины прикрывали мне спину и, исполнясь святой доблести и воинского духа, отважно шли за мною, не отставая ни на шаг… По черной лестнице мы поднялись на второй этаж, затем на третий — и неисчислимое число приспешников злодея пролили свою кровь, пытаясь отстоять каждую пядь нашего пути… На третьем этаже мы обнаружили дверь в личные покои проклятого Гилфингом принца. И тут силы и присутствие духа оставили моих спутников. В странном изнеможении они сели на пол и я один, читая молитву, вступил в обиталище мерзкого мага.

На черном полу небольшой залы я обнаружил пентаграмму с десятью горящими свечами, внутри ее курился плотный туман. Позади пентаграммы на коленях стоял сам нечестивец и читал свои гнусные заклинания. Заметив меня, он схватил меч и быстро сбил им несколько свечей. Вдруг из зловонного тумана выступило мне навстречу ужасное чудовище —

демон, порождение не нашего Мира, но неведомой мне страны… Был он высок ростом — выше самого высокого из известных мне людей, вид имел самый что ни есть пугающий и отталкивающий. Шкура его была красна и груба на вид, клыкастый рот кривился в омерзительной усмешке, а за плечами чудища я приметил сложенные крылья. Демон был вооружен огромным кривым мечом, формой подобным анноврскому серпу или лезвию косы, серебристо сверкавшим в свете оставшихся свечей. Взмахнув сим страшным оружием, он набросился на меня — и мы сошлись в поединке, подобного которому, полагаю, еще не знал Мир! Не ведаю, долго ли длился тот страшный бой — однако почувствовал я, как силы оставляют меня и усталость сковывает члены. Моя палица Истинное Проклятие — верное оружие, не знавшее доселе поражений — не могла, казалось, повредить злому чудищу, однако его меч не раз уже пронзил мои доспехи и кровь моя окрасила их… И тут постиг я — оружие смертного не в силах повредить демону, ежели оно не подкреплено святой молитвой. Я принялся читать «Гилфинг Пресветлый, отче…», продолжая наносить врагу удары изо всех оставшихся сил — так советует блаженный Эстуал, предстоятель пред Гилфингом Светлым за нас, грешных. И едва лишь я прочел священные слова трижды, как демон покачнулся и стал отступать. Ободренный, я с удвоенной силой бросился на него и осыпал градом ударов Истинного Проклятия. Вдруг демон возопил замогильным голосом и стал уменьшаться на глазах. В несколько секунд он сжался и превратился в багровый тускло светящийся шар и вскоре пропал вовсе! Я оглядел покои в поисках злобного колдуна Гериана — не было и его…»

С минуту все молчали, находясь, видимо, под впечатлением прочитанного. Эти взрослые мужчины все были опытными воинами и правителями, каждый из них неоднократно убивал в бою и отправлял подданных на казнь одним росчерком пера — тем не менее они оставались похожими на детей в том, что касалось страшных сказок — по-прежнему подобный сюжет был способен увлечь и очаровать их…

— Так что же, — наконец нарушил молчание король Игрин, — достаточно трижды прочесть «Гилфинг, отче»?.. Или нет?..

— Осмелюсь пояснить, — еще более дрожащим, чем прежде, голосом тихо заговорил старый священник, — прочитанный мною отрывок написан за несколько часов до штурма Могнака Забытого… Сие не описание реальных событий, а мистические откровения, несравненно более ценные для истинно верующих… К тому же, когда войско священной коалиции ворвалось в Могнак, все произошло именно так, как написал блаженный епископ Энтуагл. Он сам, во главе отряда своих солдат и вассалов, впереди прочих ворвался в башню, где находились личные покои принца-еретика. И все внутреннее убранство (клыкастые маски, черепа и прочее) полностью соответствовало описаниям, которые блаженный читал перед началом штурма своим приближенным — тем самым описаниям, которые я зачитал только что благородным господам… И точно так же перед последними дверями воинов охватила странная слабость — и епископ один вошел внутрь. Что произошло там — доподлинно не ведомо, однако, когда наконец воины нашли в себе силы войти — Гериана там не было. Не было ни пентаграммы на полу, ни следов побоища. Мебель, похоже, стояла в полном порядке и вообще ничто не указывало на то, что в помещении был бой. Сам же блаженный лежал недалеко от порога — да простит меня Гилфинг Светлый — в луже нечистот, но в совершенно неповрежденных доспехах и не раненный… И не помнящий ничего…

— Чудеса-а… — разочарованно протянул король Игрин.

— Да, господа, — подтвердил Император, — чудеса. К тому же, как видите, описание демона никоим образом не подходит к королю Альды… гм-гм… лжекоролю Альды. И нам не известно — можно ли воспользоваться этим текстом, как руководством к борьбе с демоном…

— Простите, ваше императорское величество, — вставил Гезнур, — мне думается, что никак нельзя! Этот предатель, то есть, я хочу сказать, этот патриот, отец Пиноль — он ведь несомненно читал о подвигах блаженного Энтуагла — и они никак не помогли ему и его людям. Верно?

Все молчали, но довод показался убедительным.

— Что ж, господа, — подвел итог Элевзиль II, — опасно совершать ошибки, но трижды опасно в них упорствовать… Не далее, как через три дня, если никто не даст нам дельного совета, мы попытаемся вступить с демоном в переговоры… Через три дня, ибо через несколько недель нас может застигнуть здесь осенняя распутица.

— А что, — вдруг спросил Игрин I, — если маги смогли прекратить насланную демоном непогоду — возможно, они и впредь смогут предотвращать дождь и холода? Тогда мы возьмем демона измором.