"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Оглушенный я попал в плен в Сент-Фербе, сначала меня хотели убить, как и прочих; но внезапно кто-то из ренегатов, узнал меня, — Рафаэль Альберти — изуродованный до неузнаваемости, но не сломленный, вел свой рассказ в королевском шатре.
— Города больше нет. Едва ли один из десяти уцелел, попав в рабство их жадным слугам — задарам. Алькасары уже считают эту землю своей. Мы — камоэнсцы уже объявлены подданными Дракона, — командор горько усмехнулся, сжав распухшие пальцы. Ему вырвали ногти, отрезали
— О какой империи они мечтают — убивая всех? Разве султану нужны пустые земли? — спросила Ангела.
— Запугивание — эффективный метод. Последние города, занятые алькасарами, сами открыли им ворота. Султанцы взяли дань и фураж, грабежа и бесчинств не было, — разведчики Агриппы следили за ордой, платя жизнями за каждую букву в очередном донесении.
— Для них это уже Алькасар. Хороших слуг берегут. Плохих — режут, — пояснил маг.
— Предатели! — возмутился рыжеволосый Эстебан Гонгора — правая рука маршала Агриппы д'Обинье.
— Не спеши судить, рыцарь, — остановил его Альберти, — У тебя нет семьи за спиной, ты рискуешь только собой, и сраженный саблей не увидишь, как дочь и жену по-животному насилует твой убийца.
— Они поступили правильно, — неожиданно заступился за горожан Агриппа, — Сила султанцев не на стенах, а поле. Разобьем орду — алькасары сами оставят города.
— Знаете, почему меня отпустили, мой королева? — спросил Альберти.
Ангела выдержала, не отвела взгляда от его лица.
— Чтобы испугать?
— Нет, предложить вам сдаться. Дракон, устами Хамди, обещает оставить тебе — дочери падишаха — достойное содержание, уважение и свое покровительство. Беям твоим и сипахиям отставят прежние имения. Веру он тоже не тронет.
— Какое щедрое условие, — дернулся Мачадо, — Он хочет обмануть нас, грязный скотоложец, не выйдет!
— Султан выполнит все обещанное. Алькасары не лгут, да и насчет разврата их, путешественники часто сгущают краски, — вмешался Гийом.
— Ты их защищаешь! — набросился на него министр, нервы его за последние дни изрядно разладились.
— На «ты» я с вами, Рамон, не переходил. Наш спор бессмыслен, — маг встал с табуретки, — Агриппа — дайте мне сотню всадников — нужно поближе сойтись с алькасарами, обновить их и свою память.
— Гийом, сядь, — приказала Ангела, их глаза встретились, королева смягчила тон, — Ты же видишь, совет еще не закончен.
— Я видел Дракона, — эти слова Альберти заставили всех застыть с приоткрытыми ртами, — Его можно убить. Он небольшой, сильный, ловкий, плюется огнем — но также смертен, как и все мы. Я видел его желтую кровь. У нас есть маг, — он повернулся к Гийому, — Я слышал о тебе много и хорошего, и дурного. Ты убьешь его?
— Приложу все силы, — честно ответил чародей.
— Я верю в тебя, — надежда была в голубых глаза Альберти, что горели как маяки, посреди страшного лица-маски с едва зарубцевавшимися ранами, — Мой племянник Фред верил,
Сотня легких всадников — кустилье, приданная Гийому, столкнулась с алькасарами, не успев отдалиться от лагеря и на пять лиг.
— Вон они, дьявольские отродья! — Луис де Кордова, настоявшим на своем участии, одним их первых заметил тюрбаны, мелькнувшие за пригорком, — Бей! — он пришпорил коня, не боясь встречных стрел и не заботясь, следует ли кто за ним.
Поэт забыл, что грудь его защищает, не привычный тяжелый панцирь, а кольчуга с зерцалом. Разведка требовала легкости и быстроты маневра.
Ненависть, переполнявшая его, требовала выхода. Кустилье, вооруженные почти так же, как и алькасары, не уступали им в скорости. Султанцы не стали уклоняться, они уважали честный бой равных, где легче проявить доблесть. Силы были равны.
Свистнули стрелы, поразив десяток воинов с каждой стороны. Всадники сошлись в яростной рубке. Мечи и сабли стали проверять друг друга на прочность. Зеленые и красные халаты смешались клетчатыми плащами.
Луис, вонзивший пику в грудь одному врагу, едва не лишился головы, второй алькасар наскочил на него, нанося быстрые удары по голове и плечам. Поэт едва успел выхватить меч, отвести слепящее лезвие, охочее до его крови. Смуглый крепко сбитый султанец пыхтел, брызжа слюной после каждого взмаха. Луис оборонялся, дергаясь в седле. Враг наседал.
Он вспомнил сияющий Занзий — сосредоточие султанской власти; ночных матерей — притягательных и опасных; расправу над гаремом.
— За Челеди! — сабля алькасара сломалась, не выдержав сильного удара, клинок Луиса был из лучшей стали.
— Сдохни! — голова врага отделилась от тела.
— За Челеди! За Бласа! За Фреда! За Хорхе! — выкрикивал поэт, рубя кочевников, мстя им разом за все свои обиды, — За Гонсало! За принца!
Гийом тоже не остался в стороне. Его молнии прожигали дыры в грудях и спинах султанцев, воздушные когти рвали куски мяса из их тел, не замечая кольчуг. Алькасары не боялись камоэнских мечей, но вот колдовство — оно было выше их сил. Панику довершил огненный бич — родственник Вечного Пламени — что карал своих верных слуг, одним пылающим взмахом, убивая и наездника и лошадь.
Султанцы разворачивали коней, сбегая с поля боя. Кустилье, воодушевленные помощью Гийома, догоняли их, пришпоривая лошадей, и рубили. Из сотни сипахиев оторваться сумела лишь пятая часть. Победа, купленная девятнадцатью жизнями, была полной.
Гийом улыбался, слушая благодарности солдат, и смотрел вслед алькасарам, уносящим с собой весть о могучем колдуне. Он знал — эта новость дойдет до нужного адресата.
На следующий день вечером авангарды двух армий столкнулись. Ожесточенный бой, унесший не одну тысячу жизней, закончился безрезультатно. Ни Агриппа, ни Хамди не пожелали рисковать, вводя в бой основные силы. Ночь разделила врагов.