"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
И с глубоким поклоном добавил:
– Царица велела передать их тебе, Говорящий, дабы ты сам, с особым тщанием произвел обыск.
– Я должен отметить твое имя за столь ревностное исполнение приказов божественной, – выдохнул Хофру, с ужасом наблюдая, как пятно жидкой грязи расползается по чистому листку бумаги. Под которым, между прочим, до сих пор лежали записи первого Говорящего.
– Мое имя – Илфу, – пролепетал польщенный жрец и ночным мотыльком выпорхнул из кельи.
Хофру мрачно смахнул имущество узников на пол, выдернул описание Ключа – к счастью, оно почти не пострадало, только уголок напитался водой...
– Тоже мне, старательный какой, – буркнул Говорящий-с-Царицей, берясь за перышко.
На испачканном листе он изложил некоторые соображения, по которым жреца Илфу следовало отправить на кухонные работы и держать там не менее семи дней.
– Ну, вот, – посыпав песком приказ, Хофру ощутил себя вполне удовлетворенным.
Он снова подумал о том, что надо бы навестить ийлура, но... мешки на полу только раздражали глаз, и Хофру решил сперва пересмотреть их содержимое, а потом уже заняться воплощением в жизнь собственных планов.
Он подцепил пальцем за лямку первый попавшийся мешок, осторожно водрузил его на стол – все равно последний был безнадежно испачкан! – и потянул за шнурок, стягивающий широкую, истертую горловину.
– Поглядим, поглядим, – бормотал Хофру себе под нос, пропуская между пальцев кое-как завернутые лепешки, закупоренные склянки с нежно-голубой жидкостью, в которой ,как ни странно, плавали золотистые искры.
Потом жрец наткнулся на небольшую, размером в две ладони, книжечку в изысканном замшевом переплете с золотым тиснением, затем – на два маленьких черепа неведомого зверя, которые в тени начинали источать мягкий жемчужный свет. Также в мешке хранились мятые карты, в которых было нетрудно узнать план Дворца, а напоследок Хофру повертел в руках то ли скребок, то ли гребень, которым можно было чистить исключительно костяные пластинки кэльчу.
Хофру вернулся к найденной книге. На самом деле она могла представлять некоторый интерес только в том случае, если была написана на языке кэльчу – ибо это был единственный народ, рукописи которого так и остались недоступны серкт. Недоступны по странному стечению обстоятельств: сам Хофру вообще предположил в свое время, что у карликов с костями на голове письменность отсутствовала как таковая.
– Ну и хитрецы, – буркнул жрец через минуту, – и как же они умудрились так хорошо прятать свои книги?
Закорючки на страницах не были похожи ни на витиеватые письмена крылатых элеанов, ни на отрывистые, угловатые значки ийлуров, ни на замысловатые иероглифы змееголовых. Следовательно...
Жрец хмыкнул. Хитрецы-то хитрецы, но вот теперь, когда первая книга кэльчу в руках серкт... А вдруг да отыщется в ней что-нибудь интересное?
Он полистал книгу еще немного, повертел вложенный и совершенно пустой лист бумаги, который наверняка оказался в книге много позже ее написания... И вдруг Хофру прошиб холодный пот.
Чувствуя, как снова задергалась щека, и как не попадает зуб на зуб, выбивая барабанную дробь, Хофру полез в карман жреческого одеяния. Он дрожащими руками расстелил рядом с книгой клочок бумаги, на котором попытался изобразить письмена ледяной пирамиды – и его затрясло так, что он ненароком смел на пол чернильницу.
Хофру слепо уставился на блестящую черную лужицу. Затем, опомнившись, мысленно вознес благодарственную молитву Селкирет и, стиснув в потной руке бумажку с каракулями, выскочил из своих покоев.
...Но Хофру так и не добрался до кэльчу.
Спеша по коридору, он нос к носу столкнулся с Вторым Говорящим – и Тесто радостно поделился новостью, что, мол, Царица что-то сделала с ийлуром такого, что теперь пленник вопит не переставая и, похоже, не приходит в сознание.
– Думаю, недолго ему уже осталось, – заметил жрец.
«А как же... как же Ключ?!!» – едва не выкрикнул Хофру.
Этого, в конце концов, можно было ожидать. Прежняя Териклес никогда не поступила бы так с тем, кто ей нужен. Новая царица могла делать все, что только выкристаллизовывалось в ее прелестной головке.
– Где он? Где этот ийлур? – как можно спокойнее поинтересовался Хофру.
И, получив исчерпывающий ответ, помчался туда.
Тесто не обманул.
Ийлур пребывал в том плачевном состоянии, которое обычно называют «одной ногой в могиле».
«И чего она хотела добиться?» – Хофру подкатил рукава и принялся осматривать орущего и привязанного к кровати ийлура.
Старательно проведенный осмотр показал, что с внутренними органами у этого здоровяка вроде бы полный порядок, но при этом он то и дело подкатывал глаза и вопил не своим голосом.
Хофру посидел-посидел, раздумывая, затем попытался в состоянии медитации проникнуть в сознание ийлура.
Там... Его встретила боль. Страх. И еще много боли, сводящей с ума и лишающей воли.
«Дура», – в сердцах сбогохульствовал жрец. Но слово это как нельзя лучше характеризовало Божественную Териклес, особенно принимая во внимание ту пользу, которую должен был принести ийлур.
Вздохнув, Хофру принялся за исцеление ийлура. Для этого было достаточно просто привести его в чувство, хотя бы на несколько минут, чтобы разъяснить природу недуга. Жрец не знал, сколько времени он провел в молитвах, испрашивая милости Селкирет, и сколько раз погружился в глубокую медитацию, выуживая сознание ийлура из озера кошмаров. Наконец ему это удалось: астральные щупальца плотно захватили извивающегося червячка, потянули наверх, к свету – и прочь из багрового омута кошмаров.
В комнате стало тихо, прерывистое дыхание ийлура не шло ни в какое сравнение с теми воплями, что он испускал раньше. На Хофру непонимающе взглянули ярко-синие глаза с вертикальными ийлурскими зрачками, затем непонимание сменилось гневом, ненавистью...
Стараясь не увязнуть в словесной перепалке, Хофру честно объяснил, что происходит и откуда взялись повторяющиеся боли, но ийлур только бормотал что-то нечленораздельное и требовал оставить его в покое.
«Ну-ну, тебя оставишь в покое – так ты и сдохнешь к утру», – подумал Хофру.