"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Брось горячиться, Радик, – сказал Толян. – Так совсем замучишь пацана, а ему ведь отдохнуть надо. Да и сам-то не хочешь пойти прогуляться?
На лице Радагаста мелькнуло хорошо знакомое сыну выражение. Михей мысленно застонал.
– Только зря пачкаешь пергамент, а он денег стоит! – подвел итог отец. – Так что он тебе ни к чему!
Идти «прогуливаться» без денег смысла не имело. Пергамент стоил не так уж дорого, но на пару бутылок вина за него можно было выручить. В отличие от бумаги, которой пользовались сидхи, с пергамента можно было бесконечное количество раз соскоблить ненужные слова и заполнить новыми.
Радагаст вышел за ворота, к ожидавшему его другу.
– Матери скажи, что к вечеру буду, – сказал он сыну на прощанье.
Зимой и большую часть весны крылья не брали заказов. Снежный буран или весенняя гроза на высоте пятидесяти саженей над землей означали верную смерть для того, кто в них попадал. Ведьма поднялась в небо первый раз в этом году за неделю до Купайлы. Карина надеялась, что эйфория от полета притупит боль. Но веселая зелень полей Нудайдола, по которым прокатывались волны от ветра, только усилила ее отвращение к себе. А острые, обглоданные ветром и лавинами вершины Черных гор превратили страдание в острый черный клинок, все глубже впивавшийся в душу ведьмы.
Осколок Льда.
Так Светлана назвала артефакт, блуждающий в теле подруги.
Первая целительница крыла, Анастасия, погибла в битве за Долину Роз, так и не заметив ничего подозрительного в отношениях старшей крыла «Змей» с мужчинами. Карина же с самой первой влюбленности, закончившейся постыдно и горько, списывала все на свой скверный характер. После физической близости ведьму охватывало необоримое отвращение к объекту страсти. Сила отвращения была прямо пропорциональна испытанному наслаждению. Ум Карины становился странно искаженным. Ведьму охватывало безудержное желание высмеять, оскорбить бывшего властелина своего сердца и тела. Светлана, вторая целительница крыла «Змей», смогла распознать Проклятие Ледяного Сердца только после того, как Карина убила своего очередного любовника, первого и последнего сидха, с которым ведьма была близка. Светлана увидела в теле подруги артефакт, наполненный мертвой силой. Именно он искажал внутренние жизненные каналы Карины, каналы разума и чувственности. Снять проклятие мог только тот, кто владел магией Подземного мира. Или тот, кто проклял Карину. Ведьма давно уже догадалась, что проклятие перешло к ней вместе с даром ее наставницы Кертель. Способности самой Карины к магии были ниже среднего. Буровей, создатель Горной Школы, не хотел брать Карину в боевые ведьмы даже по протекции Кертель, своей старинной подруги. Кертель передала Карине свой дар вместе с проклятием, и умерла.
Карина не побоялась бы вызвать духа Кертель. Но к тому времени у боевой ведьмы не осталось ни одной вещи, в котором бы сохранилось Чи ее наставницы, что делало ритуал невозможным. Искать другого мага, владеющего мертвой силой, было опасно. Люди с такими способностями рождались редко и обычно вставали на путь Нави.
Карина смирилась с тем, что ей придется носить проклятый артефакт в себе до самой смерти. Ведьма стала сторониться мужчин, а сидхов особенно. Мужчины и так гибнут слишком часто, чтобы приносить их в жертву похоти и проклятию. Когда начался роман Светланы и князя Черногории Ивана Рабинского, целительница познакомила Карину с бароном Владиславом Ревенским. Барон осыпал Карину подарками и знаками внимания. Пожилые мужчины не нравились ведьме. Однако барон сумел быть настойчивым без навязчивости. И Карина рассудила так: «Если тот, кто нравится мне, утром становится противен до омерзения, то, может быть, тот, кто отвратителен мне до постели, станет мил после?». И трюк сработал. Ведьме удалось обмануть чары, обойти проклятие, испортившее ей всю жизнь. Владислав оказался вполне приятным и верным кавалером, не без недостатков, конечно, но у кого их нет. С тех пор барон был единственным любовником Карины.
И ведьма самонадеянно полагала, что если ей один раз удалось обмануть проклятие, то теперь оно утратило власть над ней. Но этой весной в ночь после праздника возвращения Ярилы Карина узнала, что жестоко ошибалась. «Все отдала бы», мрачно думала Карина, рассеянно поворачивая рога управления метлой. – «Мою магическую силу, мою свободу, все сбережения мои, тому, кто вытащил бы из меня этот проклятый артефакт. Да, видно, не судьба…».
Карина так погрузилась в невеселые мысли, что пролетела мимо долины, где ее крыло всегда собиралось перед первым в сезоне заказом – искупаться в горячем источнике, обменяться последними новостями и вообще поразмять языки. Только увидев впереди синюю громаду моря, ведьма выругалась и повернула обратно. Ловко маневрируя в узком ущелье, Карина громко расхохоталась. «Назло врагам, на радость маме», яростно подумала она. – «Не буду я размазывать сопли! А Тенквисс пусть радуется, что живым ушел…». Отразившись от скал, звук превратился в чудовищный лай. Как ни странно, это взбодрило ведьму.
После обжигающего холода высоты в воздух долины казался теплым, как парное молоко. Карина отстегнула корзину и отослала свою метлу. Старшая крыла «Змей» прилетела первой, чтобы искупаться в одиночестве, заплести шлем-косу и предстать примером того, как должна выглядеть боевая ведьма. Карина за зиму соскучилась по своим девочкам, и если бы не грустные мысли о собственном проклятии, с наслаждением предвкушала бы встречу. Ведьма расстегнула фибулу в виде свернувшегося в кольцо змея, покрытую темно-синей эмалью в виде чешуек, и распахнула плащ. Россыпь серо-белых пятен на ткани делала ведьму совершенно неразличимой в небе в облачную погоду. Фибула сорвалась с воротника и тихо булькнула, упав в источник. Карина этого не заметила. Она сбросила плащ и расстегнула куртку. На рукаве, левой стороне груди и правом плече куртки ярко-синей нитью была вышита оскалившаяся летучая мышь, эмблема боевых ведьм. На правом плече куртки красовался серебряный четырехугольник. Ведьма кинула куртку на плащ. Тихо звякнули украшения, густо покрывавшие левый рукав куртки. Карина запрыгала на одной ноге, снимая штаны. Затем постелила полотенце на край каменной чаши, села, спустив ноги в теплую воду. Ведьма начала расплетать толстую черную косу, напевая:
– Ах, была когда-то я девою младою, От вампиров и троллей не было отбою, Колдуны и вещуны в чувствах признавались, На Купайло за меня гномы передрались…Она отбросила волосы за спину и спрыгнула с неровного каменного края. Из-под ног ведьмы с громким плеском дернулось прочь что-то скользкое. Прежде чем Карина успела удивиться, в центре чаши с шумом и грохотом воздвиглась желто-коричневая фигура. Вода выплеснулась через край. По зеленым волосам мужчины стекала вода. Карина шарахнулась назад. Водяной проявил себя впервые за пять лет, что ведьмы купались в его источнике. Дух воды схватил Карину подмышки и прижал к скале. Их лица оказались так близко, что Карина увидела – волосы водяного только показались ей зелеными из-за ила. На самом деле они были цвета выгоревшей на солнце соломы. Две тонкие косички открывали узкие острые уши. Ведьма взвыла и ударила сидха ногой в пах. Он успел повернуться бедром, блокируя удар. Магические кандалы обхватили лодыжки Карины, прижимая ноги к скале. Сидх развел ей руки в стороны. Карина сопротивлялась, но он был намного сильнее. Сидх хотел лишить ведьму возможности двигаться, приклеить к утесу своей магией, как бабочку в гербарии. Карина впилась зубами в мускулистое предплечье, ощутила на губах солоноватый привкус даже через мокрую ткань. Светлые глаза сидха потемнели от ярости, и он укусил ведьму в шею. Карина закричала. Сидх не собирался насиловать ведьму, но теперь он уже не смог бы остановиться. Вдруг по телу мужчины прошла судорога. Он отшатнулся, отпустил Карину. Ведьма, тяжело дыша, пыталась освободить руки, но магические кандалы держали надежно.
– Ты, – странным голосом спросил сидх. – Ты когда-нибудь спала с эльфом?
От неожиданности Карина сказала правду:
– Да.
Мужчина болезненно улыбнулся.
– Ты убила его?
Ведьму обожгла короткая вспышка ужаса. Комок подкатил ей к горлу, и Карина только кивнула в ответ.
Сидх отошел от нее и сел на валун спиной к ведьме.
– Я случайно зашел сюда, – сказал он, снимая сапог. Карина смотрела на облепленную мокрой рубашкой спину. Своим мощным сложением мужчина походил не на сидха, а на рабинского шахтера. Он вылил воду из сапога и продолжил:
– Я увидел тебя, когда ты заходила на посадку. Опасаясь, что ты меня атакуешь, я спрятался здесь.
Карина поняла, что ее неожиданный собеседник черпал Чи из Воды. Иначе он не смог бы просидеть в источнике так долго.
– Чернила на мирном договоре между Фейре и Мандрой высохли не так давно… Теперь я вижу, что совершил глупость. Прости, я не хотел напугать тебя.
Ведьма усмехнулась.
– Да нет, ты поступил разумно, – сказала она. – Увидев сидха в нашей долине, я бы напала не раздумывая. Ничего личного, просто рефлекс.
Мужчина вытряс воду из второго сапога и оглянулся через плечо. У него оказались типично мандреченские широкие скулы. Карина утвердилась в мысли, что он – полукровка.
– В нашей долине? – повторил сидх.
– Мы всегда встречаемся здесь перед первым заказом, – сказала Карина. – Такая традиция…
Мужчина скрылся в клубах шипящего пара. Ведьма вздрогнула, но быстро сообразила, что сидх просто сушит одежду заклинанием. Когда пар рассеялся, стало видно, что он неторопливо перематывает портянки.