"Фантастика 2023-198". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Тут, — говорит, — сокровища. Надо их спасти. Научные труды. Проект «Очищающий огонь»…
— Сокровища? — говорю. — Ясное дело, что ж, я — слепой, что ли… Разрабатывали оружие против нелюдей, ясно же. Биологическое, биохимическое, может — генетическое… Очищающий огонь, говоришь… будет вам огонь. Порадуетесь. Очистим по самое не балуйся. Я только уточню, откуда вы родом.
И Гелиора пропела:
— Я знаю. Я скажу.
А раненый скрипнул зубами.
— Мы же с тобой оба — люди, парень, — говорит. — Где у тебя здоровая солидарность с тем, кто к тебе ближе по
— Сам ты, — говорю, — паразит, тоже мне, человек. Мы сваливаем отсюда — и ты тоже можешь, пока яэтот ваш гадючник не взорвал.
Он сжал кулаки.
— Да эти — самые мерзкие твари в нашей части Галактики, я не шучу! Я не ругаюсь, я классифицирую!
— Обалдеть, — говорю. — А я думал, самые мерзкие — нгишки или букахи. Или мохнарики. Короче, для вас все мерзкие — но ты ещё не знаешь, кто тут мерзее всех на самом деле. Может, и я — ты ведь меня без скафандра-то не видал, вдруг что-то недопонимаешь, а? Отойди с прохода, классификатор лядов, а то я случайно выстрелю.
Не знаю, из чего он хлопотал. Может, задерживал нас — но надолго не вышло. Мы покинули станцию, можно считать, вместе — мы с Гелиорой на моих крыльях, и увечный этот на своей аварийной капсуле. И я подумал, что ради такого случая можно поступиться принципами, распаковал пару ракет с термоядерным зарядом и жахнул прямой наводкой.
Издали было даже красиво. Как сверхновая, только крохотная. Всё ушло в это плазменное облако — и станция, и фарш вокруг. А раненый ещё некоторое время поливал меня по связи последними словами, но брань на вороту не виснет. Я просто ушёл в «прыжок», так и не дослушав, что он там ещё обо мне думает.
И Гелиора смотрела, как я их взрывал и как потом Простор свернулся пространственным тоннелем в моей оптике. Молча.
С чиеолийцами чем тяжело общаться — у них мимических мышц нету. Лица — неподвижные серебряные маски. Непонятно, что они думают-чувствуют, пока не привыкнешь к их невербальщине — к позам, которые идут вместо мимики.
А она сидела, сгорбившись, свесив руки между колен, вся — поникнув. В позе «горе и безнадёга».
Скорбела об убитых мужьях. О троих. Безутешная трижды вдова. Чудно у них там общество устроено.
— Гелиора, — говорю, — я иду домой. У нас — безопасно.
Она на меня взглянула.
— Людей мы почти не знаем, — говорит. — Знаем о них только то, что люди нас ненавидят. Ты мне не враг, капитан, ты меня спас, но — как же мне лететь с тобой к тебе домой? Я не знаю, как меня встретит твоя родня. Мне страшно.
— Хорошо, — говорю. — Фигня — вопрос, полетели к тебе.
Она покачала головой и отгородилась ладонью. «Нет».
— Как же тебе, человеку, лететь на Чиеолу, — говорит, — если люди — наши враги? Видишь, что наши соседи делали с нами? Знаешь, как мы туда попали? Гедонцы напали на нашу геологическую станцию в соседней звёздной системе, убили почти всех, а случайно выживших забрали на опыты. Мы ведь — не солдаты. Мой первый муж — хирург, мой второй муж — специалист по грунтовым водам, мой третий муж — техник связи. А я — педагог и педиатр… мы надеялись, что наши дети будут жить рядом с нами, а в ожидании
— Я, — говорю, — никогда чужих детей не обижу. Ты — вдова, а я — вдовец. И моя жена тоже ждала ребёнка…
И тут мне в голову приходит кое-что.
Сидит рядом чуждое существо… женщина? Сама грация, тонкая и гибкая, как змея, талия тоненькая, бёдра узкие. Беременная? Двое детей, сказала. Девочки. Много ли там тех девочек? Судя по её фигуре — по паре-другой клеток на сестру.
— Твои дети, — говорю, — скоро появятся на свет?
Она высунула кончик языка, как змея. И убрала. Потёрла пальцем уголок рта. Лёгкое замешательство, но я тогда не понял.
— Что? — говорю.
— Не знаю, — отвечает. — Откуда мне знать? Мы с детьми будем ждать, когда подвернётся возможность — но я не могу предсказать, когда именно это случится. Ты сам видишь, в каком мы положении.
Я почувствовал, что у меня слегка заходит ум за разум, но вспомнил, что она — ксеноморф в полный рост. Зато мне понравилось, что она о себе с нерождёнными детьми сказала «мы».
Как-то это было очень по-женски и хорошо.
— А откуда ты знаешь, — спрашиваю, — что родятся девочки?
Расширила глаза и показала мне ладони. Удивилась, как я потом выяснил.
— Мои же девочки, — говорит. — Как я могу не знать? Они — моя сладость, они горят, как звёзды внутри меня. Я даже догадываюсь, что они — второго мужа. Но это пока лишь женская интуиция. Точно можно будет сказать только после вторых родов. Когда девочки родятся окончательно.
Тут у меня ум зашёл за разум окончательно.
— Ладно, — говорю. — Пока не будем вдаваться в подробности. Ты мне веришь?
— Лично тебе — да, — отвечает.
— Вот и хорошо, — говорю. — Летим на Мейну, на Мейне разберёмся.
Гелиора потёрла щёки кончиками пальцев.
— Я боюсь. Я никогда не была в мире людей. Но ты меня спас и, быть может, поможешь мне с детьми. Хорошо. Летим на Мейну.
Потом я работал, она сидела и смотрела, хрупкая, прекрасная и совершенно таинственная. И мне опять было не понятно, что она думает.
— Ты голодная? — спрашиваю. Вдруг её не кормили эти живодёры.
Она опустила веки, согласно. А ресниц у чиеолийцев, можно сказать, нет.
— А прости мне моё невежество, — говорю, — чем вы питаетесь? В смысле, вы — хищники? Или как?
Она только вздохнула. Очень по-человечески.
— Как всё сложно… Как сложно всё объяснять… Жизнь среди своих собратьев — проста и прозрачна, а попытки контакта с людьми всё время ставят в тупик… У тебя живут Посредники?
— Хороший вопрос, — говорю. — А кто это такие?
Гелиора отвела взгляд. Сказала в сторону:
— Прости меня, капитан, я совсем не понимаю, как люди могут жить без Посредников. Я, конечно, не ксенолог, но, по-моему, без них вообще невозможен социум. Мои сородичи питаются с помощью Посредников.