"Фантастика 2023-198". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– А что так?
– Да победу не поделили с одним человеком. После войны расскажу. А по поводу машины? Я не ожидал ее раньше следующего года увидеть. Спасибо.
Борт с ним вылетел в Стаханово после ужина. Остальные транспортники вылетели через два часа. «Малышню» до самого отбоя мучили на тактике и в «радиоклассе», обучая нерадивых азам воздушного боя. С утра запланировали полеты с молодежью, перераспределив их между имеющимися инструкторами. В плановом задании ВВС фронта напротив 13-го полка стоят две буковки «П.Р.»: Переформирование. Резерв. Плановое топливо поступило.
Утром на «Пещерник» плюхнулись вторая и третья эскадрильи, с двенадцатью Ли-2, вывозивших матчасть, личный состав и запасные части с Ленинградского фронта. Одна беда: оставшийся на Балтфлоте Саша Хабаров уже отправил радиолокационный
– А что за техника?
– РЛС «Наяда-БЛ», я – начальник испытательного центра завода имени Козицкого капитан Балтонис. У меня два письма, одно лично вам, а второе меня просили зачитать личному составу полка.
– Кто просил?
– Первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) товарищ Жданов и заведующий общим отделом обкома партии товарищ Кузнецов. Письмо вам – от него.
Петр открыл письмо и озадаченно почесал затылок. Такой разговор был три недели назад, точнее, двадцать дней назад, когда решался вопрос о производстве РЛС в Ленинграде. Дело в том, что саму РЛС проектировали без него, по его наброскам, но самостоятельно. Тогда было решено с Бонч-Бруевичем, что слишком большое количество новизны в изделии вызовет отторжение у производственников, и проект «зарубят». Речь тогда шла только о том, чтобы пробить тему, найти заказчика, а агрегатно-магистральный метод вводить в конструкцию постепенно. Начавшаяся война отодвинула на задний план эти разработки для Петра, но оказывается, они шли и после смерти профессора. Петра достало то обстоятельство, что возможности доставить на новое место дислокации эту громадину возможно только железнодорожным транспортом, что если бы в Ленинграде на форте не оказалось бы РИФа, то неизвестно, чем бы кончилась эта эпопея. Ему требовался аэромобильный вариант локатора. Наброски, как это сделать, он показал Кузнецову и посетовал, что рановато ушел из жизни Михаил Александрович. Кузнецов поднял на уши всех и вся, нашел эту документацию, готовые и полуфабрикаты блоков. Одна станция была практически полностью готова в НИИ-9. Завод Козицкого, на котором производилась до войны РЛС, возобновил их производство, но уже не как «Наяду», а как «Наяду-Ленинградскую». Она разбиралась и собиралась свободно, помещалась в самолет Ли-2, понятное дело, что без автомобиля. В общем, конструктор «Сделай сам» для самых маленьких дяденек, играющих в войнушку. Первую станцию такого типа было решено подарить нашему полку. Поэтому нас и попросили выслать самолеты в Ленинград.
Нельзя сказать, что РЛС вокруг Москвы совсем отсутствовали. Они были, но на них наложили лапу новые командующие ПВО. Разворачивал зону ПВО Москвы генерал-полковник Николай Воронов, который о локаторах знал, что называется, из первых рук. Сейчас он назначен на свой старый пост начальника артиллерии РККА, а вместо него руководит генерал-майор Михаил Громадин. Ему же подчиняется 6-й истребительный авиакорпус ПВО. Сам округ разбит на сектора, их – четыре:
– Западный. Командир – подполковник П. М. Стефановский (семь иап);
– Северный. Командир – полковник А. И. Митенков (три иап);
– Южный. Командир – полковник К. Н. Трифонов (шесть иап);
– Восточный. Командир – майор М. Н. Якушин (два иап).
Корпус постоянно пополняется, сейчас в составе корпуса насчитывается один бомбардировочный и семнадцать истребительных авиационных полков. К ночным полетам готовы больше сотни человек. Но сектора закрывают только ближние подступы к Москве. Даже в ущерб других фронтов, в район Москвы стягивается истребительная авиация, чтобы не дать возможности немцам нанести существенный урон столице. О фронтовой авиации такой заботы не проявляют, ее откровенно мало.
Балтонис
Собирали станцию не абы где, а на холме на берегу Протвы, самом высоком месте рядом с церковью. Там же стоял и наблюдательный пост ВНОС, который жил в этой церкви, какая-никакая, но охрана. Мальчишек собралось вокруг – море. Ключи-отвертки держали, винтики и гаечки подавали. Трудились по полной. Пока станция – это просто подарок ленинградцев, а не матчасть полка. Принимать ее некому. Все локаторщики отсутствуют, а вновь прибывшие не имеют штатной должности. Но пусть тренируются. Петр уже хотел дать команду выключить станцию, когда увидел по пеленгу 250 градусов, на расстоянии 240 километров большое число отметок.
– Коновалов! Цель, групповая, держи секундомер. Онищенко, передай в полк – боевая тревога.
Большая группа самолетов шла из Сещи. Мне показалось, что они идут на нас, но, когда Петр доехал на полуторке до штаба, выяснилось, что самолеты идут курсом 55–57 градусов. По курсу у них станция Бабынино, аэродром в Воротынске и Калуга. А мы же топливо брали под честное слово защитить город. Да и «карасей» надо к фронтовой жизни приучать.
– Начштаба, боевой не записывай, могут неправильно понять. Мы на переформировке. Пиши учебно-боевой на слетанность и действия при атаке плотных строев противника, – сказал Петр и выскочил из штаба.
Короткая постановка задачи, и 66 машин начали прогревать двигатели. Взлет, сбор и в набор. Две четверки пошли низом, остальные начали пробивать облака. Они слоистые, не слишком плотные, но для первого раза для молодых – серьезное испытание. Проинструктировать их проинструктировали, а вот реализация… Могут и дров наломать. Однако обошлось, Звягин, новый зам вместо Саши, подал сигнал, что все вышли из облаков и собрались. Пацанят готовило родное училище, оно пополняло полк, который само и создало. Отбирали лучших, чтобы не позориться перед старыми сослуживцами.
Девять минут полета, под нами Калуга. Впереди и выше – многочисленные точки самолетов противника. Им еще идти минут шесть – восемь. Так что еще и Бабынино прикрыть успеем. У Петра всего второй вылет на этой машине. Она еще не стала родной и донельзя знакомой. Самолет и летчик довольно долго притираются друг к другу. Предыдущий верой и правдой отслужил два месяца и встал на замену двигателя. Как поведет себя этот в бою?
Группа немцев отделилась от основной группы и пошла вниз. Это Bf-110. С ними одна пара «сто девятых». Она выше. А четверка Петра идет над самой землей. Наш локатор ее не видит, впрочем, немцы их тоже пока не заметили. Вторая четверка отвлекла их внимание. Немцы ее видели в три четверти и классифицировали как «Ratte», И-16. Прекратив снижение для атаки станции, немцы соревнуются между собой: кто быстрее собьет «крысу». Атаку со стороны «живота» «сто десятые» не видят. Они ее «слышат» в виде громких взрывов на обшивке. За двигателем на крыле у них еще и маслорадиаторы. Ведущему замыкающей пары хватило одной короткой очереди. Видимо, обрыв тяги элерона, машину закрутило вокруг оси. Петр включил глушение канала и успел отстреляться по ведомому следующей пары. Тут «тихонько» уже не получилось: сдетонировали бомбы на подвеске. Это не увидеть сложно. Тряхнуло здорово. И Петр ушел на косую петлю. «Мессеры» встали на вираж, а Петр разворачивался в противоположную сторону. Пара «немцев» на «сто девятых» попала в клещи звену Плахуты из второй эскадрильи. Немцы после неудачной атаки пошли на вертикаль, но ни скорости, ни мощности не хватило. Бомбардировщики сбросили бомбы и выстроились в оборонительный круг, вытянутый в сторону Сещи.