"Фантастика 2023-201. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Нет, я сам, – заупрямился я. – А то получится, вроде как пацаны из соседнего двора обидели, а я сам разобраться не в силах и старшего брата зову.
– Есть резон, – подумав, хмыкнул Судоплатов. – Ладно, насчет командира твоего сейчас узнаем.
Он начал звонить куда-то, спрашивать, а я так расслабился, что задремал даже. Не знаю насчет продолжительности, но когда Павел растолкал меня, то я пару секунд пытался сообразить, где я нахожусь.
– Везучий ты, – пододвинул Судоплатов обрывок бумаги. – В Москве твой Кирпонос. Можешь позвонить ему прямо сейчас, на месте.
Я тут же набрал номер и через пару гудков услышал:
– Приемная.
Конечно, никто не скажет фамилию, даже ведомство. Кому надо, и так знают. А голосок знакомый.
– Ты, Масюк, лучше правду скажи: уже всех связисток в управлении перетоптал или кто-то неохваченной остался? – Я произнес это как можно более суровым голосом, стараясь не заржать.
– Кто э… – начал Аркаша и вдруг до него дошло: – Петька! Живой, гад! Я всегда говорил, что ты выберешься! Ты где? В Москве? Давай срочно сюда! Машину сейчас пошлю, только скажи куда!
– Нет, я сам, – сказал я, увидев, как Судоплатов отрицательно машет головой. – Скоро буду.
Сам понимаю, не маленький, что в такие места посторонних лучше не пускать. И говорить об их существовании. Тем более что и местный транспорт нашелся. Даже с учетом прогрева двигателя не прошло и часа, как ничем не примечательная, в меру старая и, соответственно погоде, забрызганная эмка доставила меня на место.
Заминочка произошла внизу, на проходной. Начались вопросы: а кто такой, а зачем, ну и прочая ерунда. Все понимаю, но немного досадно.
Наконец меня довели до приемной, где я сразу попал в объятия Аркаши. Не исключено, что Масюк по заданию немецкого командования решил все же убить меня под видом дружеских обжималок. Даже сам не знаю, как я выбрался. Естественно, я указал ему на недопустимость такого панибратского отношения к старшему по званию и назначил наказание в виде ста часов строевой подготовки без права на сон и туалет.
– Сам-то где? У себя? – спросил я, когда поток приветствий и восхищений немного иссяк.
– В кабинете, – сказал Аркаша. – Занят просто, даже не ел сегодня еще.
– Мне бы награды забрать, он же с собой тогда забирал, – объяснил я.
– Это ты его так оскорбить хочешь? – искренне удивился Масюк. – Да он постоянно о тебе узнает, где ты и что. Когда не было новостей, он чернее тучи ходил. Жене твоей помогал – продукты отправлял. А ты теперь такой приходишь – гляньте на четыре шпалы в петлице, мне бы вещички забрать, спасибо, что не потеряли.
– Бляха-муха, извини, что так показалось, – растерялся я. – Даже не думал, что так получится. Что-то я не то сказал.
– Ладно, забыли, – вздохнул Масюк. – Сейчас заглянем к нему.
Он пошел к двери в кабинет и аккуратно приоткрыл ее.
– Я же сказал: не беспокоить меня! – рявкнул изнутри Кирпонос. – Освобожусь, дам знать!
– Соловьев здесь, Михаил Петрович, – тихо сказал Аркаша. – Зайти хотел, но если…
– Так какого… вы там сидите? Тащи его сюда!
Отвезли меня домой при полном параде уже поздним вечером. Аж самому стало приятно глянуть на иконостас. Не так, конечно, как у начальников, у которых парадный мундир килограммов на двадцать тянет, но очень даже прилично. Не юбилейными медальками – орденами, один другого полновеснее.
Ключ от квартиры мне, конечно же, выдали. Консьержка порылась в ящике, выудила нужный, подала с улыбкой. Сообщила, что, согласно журналу, Вера Андреевна уехала три дня назад. Оно и понятно: жить в таком доме – как под увеличительным стеклом. Когда пришел, когда ушел, кто в гостях побывал. Не удивлюсь, если тут и в квартирах слушают, чтобы крамолу сразу засечь.
Что-то я задумался, пропустил вопрос от консьержки. Встрепенулся, когда она чуть не за рукав меня дергать стала. Оказывается, переживает за меня, предлагает в столовой перекусить. Хоть и не полноценный ужин ввиду позднего времени, но бутербродов настрогают. Я отказался, не голодный все же, пошел по лестнице пешочком на наш третий этаж. Не старый еще, чтобы по таким пустякам лифт вызывать.
Шел и вспоминал, как совсем недавно вроде ходили смотреть эту квартиру. Я еще тогда у батареи отогревался, пока Вера по углам осматривалась, недочеты обнаружить пыталась. Открыл дверь, с непривычки долго искал, где свет включается. Приятно оказаться в месте, которое стало твоим домом. И запах уже здесь особый, чем-то хорошим пахнет.
А на тумбочке в прихожей записка: «Петя, извини, уезжаю на недельку в командировку. Еда в холодильнике, вещи твои в шкафу в спальне. Люблю, Вера». И число – как раз три дня назад. Это что же, она каждый раз, из дома выходя, писала мне? У меня аж слеза из глаза покатилась, так мне хорошо стало. Ради такой жены и воевать будешь до последнего!
Радость быстро сменилась стыдом. Пока Вера тут ждала меня, я там с Анькой… Да еще и обещаний ей перед отъездом надавал. Перетащить в Москву, устроить получше… Поговорить, что ли, с Кирпоносом? Я быстро переоделся, разложил вещи. Посмотрел, что за еду в холодильнике мне оставила жена. Макароны по-флотски и квашеная капуста. Это дело! Очень даже хорошо на завтрак мне зайдут.
Утром позвонил Судоплатов. Конечно, это ведомство все знает, где и что. Они же и квартиру эту давали. Понятное дело, не поинтересоваться, как спалось на новом месте, звонил. Сухо сообщил, что ждет, машину выслали, номер такой-то, через полчаса выходить. А я как раз уже и умылся-побрился, сидел, чаек попивал. Не грузинский даже, цейлонский, из жестяной банки с моряком. Где-то Верочка нашла.
А что мне собираться? За тридцать минут и поспать можно успеть, не только штаны натянуть. Я как раз сапог суконочкой обрабатывать заканчивал, слышу – снова звонок. Подумал, это Павел забыл что-то сказать, поднимаю трубку – не угадал. Яков. Ну, ему тоже разузнать, где меня найти, совсем не вопрос. Так, мол, и так, давай вечером в «Национале» встретимся по-семейному. Отметим возвращение и все такое. Говорю, что и рад бы, да вот жена в отъезде, вернется дней через несколько. Может, перенесем? А он вроде как с облегчением говорит: нет, не будем переигрывать, настрой уже сегодня погудеть. Без жен пока встретимся. Договорились на шесть вечера.