"Фантастика 2023-201. Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Товарищ лейтенант… – К машине подошел Юра с большим серым конвертом в руках. Я быстро захлопнул крышку чемоданчика, вопросительно посмотрел на санитара.
– Вот, отмыл наконец, – подал он мне пакет. – А то весь был заляпан кровью, мозгами…
– Ну и как тебе арийские мозги, Юр?
– Да ничем не отличаются от наших.
– Вот поэтому нацизм – полная херня. Ладно, спасибо, иди.
Я вскрыл конверт, достал документы. По ним выходило, что штандартенфюрер Пауль Блобель, который сейчас кормил рыб, – командир зондер-команды 4а айнзацгруппы С, а денежки предназначались для выплат премиальных эсэсовцам и местным помощникам. Читать эти километровой длины слова на немецком у меня выходило не очень-то хорошо, но вроде так получалось. Материал там был убойный: Берлин устанавливал лимиты, сколько евреев должно быть уничтожено в треугольнике Ровно – Броды – Луцк. По всему выходило, что немцы очень даже хорошо осведомлены о населении возле новой границы.
Ладно, наши с этими документами получше меня разберутся. Что этот туз делал на глухой дороге, теперь уже, наверное, никому известно не будет.
Спрятал бумаги и деньги в чемоданчик, вытер руки ветошью: после такого аж помыться захотелось.
Дверца открылась, в кабину запрыгнула Вера. Я невольно улыбнулся, вспоминая происшедшее ночью. Конечно, никаких объятий и поцелуев на виду у всех никто из нас и не подумал демонстрировать, так, пожала руку, но и от этого простого жеста на душе потеплело. Эх, кабы не война! Что с тобой сталось в тот раз, Верочка? Дошла до конца в высоких чинах и стала профессоршей? Погибла в разбомбленном санитарном поезде? Кто ж теперь знает? Но я приложу все силы, чтобы ты осталась живой. И желательно рядом со мной.
То, что фронт приближается, стало ясно по усиливавшемуся грохоту. Бухали гаубицы, стреляли танки… То тут, то там стали появляться воронки. Пора было тормозить. Я помигал фарами Николаю, едущему впереди, мы остановились в небольшом прореженном лесочке.
На его опушке паслись привязанные к колышкам козы. Похоже, животных выстрелы совсем уже не пугали – они флегматично жевали траву.
Я выскочил из кабины, схватив бинокль, махнув рукой Николаю, пробежал вперед.
Перед нами был луг. Наверное, местное население выгоняло сюда кроме коз всяких коровок и овечек. Сейчас здесь было пусто. Почти пусто. Два сгоревших Т-26, один из которых упирался в завалившийся на правый бок «ганомаг». Таранил, что ли? Разбитая полуторка и раздавленная сорокопятка. То есть похоронная команда уже поработала, а ремонтники и трофейщики – еще нет. А в остальном – ничего. И никого.
– Как-то подозрительно даже, – прошептал Николай и шикнул на шумного Юру, что устраивался рядом с пулеметом.
– Вон туда посмотри, – ответил я, ткнув пальцем в сторону танков.
За лугом виднелась рощица. Немалая такая, местами с выломанными деревьями, кое-где с подпалинами. Но тоже ничего интересного. Интересное, оно за рощей было. Там стояли немцы. Похоже, не первый день уже. И огневые позиции были оборудованы, и блиндажи. Все по ниточке, как у немчуры принято. Чуть левее стояла неполная батарея 75-миллиметровых пушек. Пять штук. Шестой не было. Видать, где-то по дороге потерялась. Аккуратно были уложены снарядные ящики, сверху замаскированные сеткой.
Окопы тоже по всем правилам отрыты, глина на брустверах почти высохла, точно не первый день торчат. Где-то и пулеметные гнезда есть, куда без них? Вот только не видно их отсюда. Надо бы рассмотреть, что там и как. Без разведки нельзя. А вот кого послать, непонятно. Мое упущение. За сколько дней надо было узнать, с кем иду. Вот так, Петя, лейтенантом записался, а ведешь себя как рядовой. Хорошо, по именам хоть запомнил, а то ведь некоторые и через месяц всех своих подчиненных «эй, ты» зовут. Если доживают этот месяц, конечно, а не ложатся в землю в первой же атаке.
– Эх, танкистов жалко… – К нашей дружной компании подполз Оганесян.
Мехводу стало получше, последний отрезок он рулил вполне бодро, остановок не просил. Вот мелкий армянин, а крепкий. Правильно сказано – гвозди бы делать из этих людей.
Я почесал в затылке. Ладно, с разведкой разберемся. А что наши? Вон они, за полем. По-военному, так совсем рядом, и километра нет между первыми линиями окопов. Тоже зарылись по самое не могу, отсюда и не видно ничего. Можно, конечно, предположить, что где стоит, а только что нам с этого? Нам бы вот этих пройти, что перед нами спины показывают, а с теми, что в лицо смотрят, как-нибудь разберемся.
Только дорога через поле перекрыта. Хорошо так ее немцы перегородили. Да и будь она открыта, проехать по ней мы бы не успели – и пулеметы подключатся, да и пушки могут успеть пальнуть по разочку. Мало не покажется, все поляжем на этом поле. Дуриком не пройти никак.
– Ну что, Коля, – повернулся я к лежащему молча водителю, – давай врубать заднюю, отъедем немного от греха подальше. До того поворота, пожалуй.
Разведчик нашелся среди раненых. Сам подошел после того, как мы отъехали назад.
– Разрешите обратиться, товарищ старший лейтенант? – услышал я голос у себя за спиной.
Обернувшись, я увидел пограничника, лет тридцати, с двумя треугольниками в петлицах. На голове повязка. Я молча кивнул. Не до церемоний, да и не люблю я это. Не на плацу стоим.
– Сержант Петленко, – представился он. – Я так понимаю, тащ лейтенант, мы в немцев уперлись?
– Это вы, сержант, почему решили? – спросил я, еще не понимая, к чему он клонит.
– Ну как же, – рассудительно начал он, – ехали ровненько, вдруг затормозили, но главный в колонне пошел в разведку с санитарами. А потом назад сдали и остановились. Значит, впереди немцы, а вы думаете, как их пройти.
– Все правильно, Петленко. Но вы же не затем обратились, чтобы показать мне свои дедуктивные способности? – Слово диковинное, из рассказов про сыщика Холмса, я его поначалу долго запоминал. Сержант не удивился, наверное, тоже книжки читал.
– Позвольте я в разведку схожу. Не сомневайтесь, пройду туда и назад, ни одна гадина не заметит. – Он помолчал и добавил: – Меня даже собаки не трогают, не переживайте.
– Предположим, собак на передовой не густо, – заметил я. – А с головой что?