"Фантастика 2023-93". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
А нынешний Лебедев прекрасно знал все эти места. Все позиции немцев под Ленинградом были ему хорошо известны. Все годы после войны Александр Евгеньевич тщательно изучал эти вопросы. И он хорошо понимал, что Балтфлот сможет гораздо больше, если им правильно распорядиться, а не запирать в Маркизовой луже своими же минами. Да и город в обороне сможет гораздо лучше держаться, если, например, начать прямо сейчас эвакуацию всего того, что потом захватят и уничтожат немцы в Ленинградской области.
С южного берега Финского залива можно заранее вывезти сельское население, продовольствие и оборудование в относительно безопасные северные пригороды Ленинграда, куда артиллерия немцев не достанет, даже если фашисты займут те же позиции, что и раньше. Можно спасти не только янтарную комнату, но и все имущество уникальных пригородных дворцов. Да, в конце концов, можно спасти огромное количество людей от смерти, если уже сейчас начать эвакуацию всех тех, кто не будет задействован в обороне, например, в безопасную Вологду. Ведь Ленинград в кольце блокады представлял собой по территории и количеству населения целое небольшое государство, которое, теоретически, могло бы прокормиться и согреться само. Вот только не сумело руководство использовать эффективно ни оставшиеся под контролем сельскохозяйственные земли, ни огромные лесные ресурсы, чтобы нормально организовать обогрев жителей элементарными дровами. Что-то делать пытались, но, как всегда, получалось кое-как, да и то не в первую блокадную зиму. А, по-хорошему, надо бы прямо сейчас делать теплицы в северных пригородах и сажать в них овощи, чтобы снять урожай перед зимой и прокормить население не поставками с «большой земли» по «дороге жизни», а своими собственными ресурсами. А те поставки на других участках обороны пригодились бы.
Да и рубежи обороны начинали строить слишком поздно, можно сказать, перед самым носом у врага. И, потому, не успевали. А если начать строить Лужский рубеж обороны прямо сейчас, не дожидаясь нападения немцев, то и не прорвут его немцы так легко. А если за Лужским, построить еще несколько мощных рубежей и опорных пунктов с артиллерией на перекрестках дорог? Тогда вряд ли враги так легко прорвутся к городу. А если и прорвутся, то блокаду замкнуть у них сил уже не хватит, потому что город уже успеет организовать свою оборону. Вон на северном направлении финны уперлись в укрепрайоны старой границы и простояли там всю войну.
А, если немцев под Ленинградом разгромить, то на северном фланге можно было бы и наступление начать от Ленинграда прямо в тыл немецкой группы армий «Центр», стремящейся к Москве. И тогда можно будет учинить немцам разгром уже в декабре. И не просто отбросить их от Москвы, а разбить военную машину вермахта очень серьезно.
Он знает многое, и планы разгрома противника под Ленинградом в голове имеются. Но как все это осуществить в нынешних условиях, где он всего лишь комсорг на эсминце? Это потом он станет комиссаром, когда выйдет соответствующий приказ. А пока просто штурман и комсорг. Впрочем, это лучше, чем рядовой в окопе. Он может хоть на что-то влиять непосредственно. На то и занимает такую должность, что способен работать с личным составом. А война, это и есть деятельность личного состава, бойцов и их командиров. И Александр Лебедев не сомневался, что сможет мотивировать матросов, старшин и мичманов на победу. Только, как вышестоящих командиров убедить? Многие из них строптивы и нерешительны, безынициативны и панически боятся свое, еще более высокое, начальство. Потому и делали многие ошибки, что боялись начальство прогневать. Да и как не бояться, если перед войной прокатилась волна репрессий?
Было самое начало июня, и в запасе оставалось до войны еще двадцать дней. Хоть Александр Лебедев и был снова самим собой, молодым и здоровым, только вот второй раз переживать войну, конечно, совсем не хотелось. Но раз судьба так распорядилась, то придется. Или, все-таки, бог существует и послал его сюда специально?
В любом случае, он ощущал себя попаданцем из многочисленных книжек начала двадцать первого века, обладающим послезнанием событий и способным их переиграть. Только много ли сможет он один? В книжках попаданцы убеждали Сталина или Берию в своей правоте и меняли ситуацию на фронтах кардинально. Но такое у него не получится. Попробуй он сказать любому особисту, что знает дату нападения немцев и ход войны, как тут же его арестуют, как провокатора. И какие там Сталин с Берией? Да к ним и пробиться невозможно обыкновенному лейтенанту. И нет у него с собой никакого ноутбука из будущего, заранее заполненного нужными сведениями, чтобы предъявить правительству СССР неопровержимые доказательства. Есть только он сам, молодой комсорг на эсминце, и без доказательств никто не поверит его словам.
Что он им скажет? Расскажет все, как есть, что Хрущев похерил все начинания Сталина, а Берию расстреляли свои? Да уже за один этот рассказ к стенке поставят. А о том, что СССР развалится вообще не стоит упоминать. Обвинят в пораженческих настроениях, в неверие в коммунизм, да много можно обвинений предъявить попаданцу, не имеющему никаких доказательств своих слов. Запрут где-нибудь в камере и доказывай потом, что не провокатор. В самом мягком варианте в дурдом отправят.
А когда события свершатся, то уже поздно будет. Забьют к тому времени в застенках НКВД, инвалидом сделают, если не расстреляют. И в чем тогда от него польза? Нет. Он будет действовать по-другому. На уровне руководства Балтийского флота и города у него имеются кое-какие родственные связи. Вот их и нужно использовать, чтобы предотвратить блокаду. Да в эскадре эсминцев с личным составом работу организовать. А это ему по силам.
Он поднялся на мостик, где стоял старпом и, решившись начать «прощупывать ситуацию» сказал ему:
— Валерий Петрович, я тут с личным составом сейчас беседовал. Матросы озабочены возможной войной с немцами.
— Так и я озабочен тем же вопросом, Саша, — сказал старпом.
— Так вот, что получается. Все озабочены, а меры не принимаются на упреждение. Нужно же готовиться. Мало осталось времени до войны, — сказал лейтенант.
— А ты откуда знаешь? — спросил старпом, прищурившись.
— А я, Валерий Петрович, каждый день политинформацию для экипажа провожу. А если делать это как положено, а не для галочки в журнале, то нужно анализировать, что пресса пишет, да что радио сообщает.
— И что ты там проанализировал? — улыбнулся Валерий Петрович.
— А вот то, что немцы на нас нападут дней через двадцать. И народ это чувствует. Вон, матросы все об этом только между собой и говорят. Чувствует трудовой народ все своим глубинным чутьем, Валерий Петрович.
— Да и сам я чувствую подобное, недоброе предчувствие у меня, — кивнул старпом.
— Так готовиться надо немедленно. Нужно начинать цели на берегу определять. Все места, где немцы могут к городу прорваться и где узлы снабжения могут организовать, заранее пристрелять флотской артиллерией, — сказал комиссар.
— Не знаю по поводу артиллерии, зачем ей берег пристреливать, вряд ли немцы так далеко от границы зайдут. А вот мины на фарватере у входа в залив обязательно выставить нужно, — высказал свое мнение старпом.
— Ага, но только мины с умом надо выставлять, а не так, чтобы потом самим на них же и подорваться. А берег на всякий случай пристрелять нужно обязательно. А если враг все-таки прорвется? У немцев танки быстрые. Вон, как они половину Франции стремительно захватили танковыми прорывами, — сказал лейтенант.
— Ну, не знаю. Как только приказ будет, так и начнем к войне готовиться. А пока приказа командования нет, так и на якоре постоим. Командованию виднее, чем нам, — проговорил старпом, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Не хотел Валерий Петрович разговаривать на подобные темы. Побаивался.
Молодой лейтенант в раздумьях спустился с мостика и пошел обедать. По дороге он размышлял, что его мнение о безынициативности флотского руководства только что подтвердилось. Старпом явно без приказа не шевельнется, да и другие флотские тоже. Так и будут до самого приближения немцев к городу готовить флот к военным действиям в устье залива на минных позициях, а не для обороны города и поддержки войск на побережье, а потом сами на своих минах начнут подрываться. Значит, нужно попытаться организовывать соответствующие приказы.