"Фантастика 2023-93". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Этот летчик не настучит никуда. Потому что он мой племянник и просто хороший парень, — сказал Малевский.
Потом добавил:
— Так что, давай, Саша, пиши письмо. И на аэродром сразу отвезем.
Глава 15
После того, как Марина вместе с медсестрами обработала раны Полежаева и Степанова, выяснилось, что ни тот, ни другой не желают оставаться в госпитале, а хотят возвратиться на свой эсминец. Врач согласилась. Ведь госпиталь и без того был переполнен. И какой-то особый уход за членами экипажа Малевского организовать уже не представлялось возможным. А на эсминце они
Пока Лебедев с помощью Малевского и его женщины разбирался с ранеными, остальные корректировщики вместе с пленными немцами просидели в «полуторках». И все бойцы, включая пленных, очень устали и хотели есть. Учитывая загруженность госпиталя своими ранеными, Александр не потащил туда взятых в плен солдат вермахта, хотя и они тоже нуждались в медпомощи. Им оказали первую помощь сами краснофлотцы, как могли, применив свои аптечки. Но повязки уже пропитались кровью. Потому и немцев нужно было скорее куда-то пристраивать.
Малевский, прощаясь с Мариной, долго целовал ее в губы, не стесняясь ни Александра, ни раненых, и обещал вытащить ее из этого ада, в филиал которого все больше с каждым днем превращался военно-морской госпиталь Либавы. Потом командир просидел в машине всю дорогу грустный и угрюмый. Он не потребовал пересадить кого-то из раненых в кузов, а сам залез туда без лишних слов и ехал вместе с краснофлотцами, как и Лебедев.
Едва Полежаева и Степанова снова посадили в кабины машин, они поехали сразу в штаб базы. К счастью, от госпиталя до штаба оказалось совсем недалеко. Там Лебедев доложил о прибытии своего взвода оперативному дежурному, затем передал пленных сотрудникам НКВД, дежурящим на посту при въезде, потом решил вопрос с довольствием и проживанием взвода в казарме. И только после всех этих хлопот наконец-то получил возможность написать письмо отцу.
Химическим карандашом на обрывке тетрадного листка, выпрошенного у оперативного дежурного, Саша написал суть просьбы Малевского про Марину, не забыв упомянуть о необходимости начинать эвакуировать не только раненых, но и всех тех городских жителей, которые мало помогут в обороне Либавы, детей, женщин, специалистов мирных профессий, учителей, партийных и советских работников, а также оборудование городских предприятий и документы из канцелярий советских учреждений и архивов. В конце письма он не удержался и приписал, что управление обороной базы организовано неважно, приведя собственный пример и пожаловавшись на то, что экспериментальные САУ, едва разгрузив их с сухогрузов, сразу бросили в атаку вместо танков. Ну, и передавал, конечно, маме, Наташе и дяде Игорю большой привет. Последнему он собирался в ближайшее время отправить рапорт по официальным каналам, как начальнику РОШ.
Малевскому удалось не только выпросить у дежурного конверт из вощеной бумаги, но и даже запечатать послание большой сургучной печатью штаба. И теперь письмо выглядело солидным и официальным. До аэродрома они с командиром добрались только ближе к полуночи все на той же полуторке. Причем, Малевский теперь ехал в кабине, а Лебедеву пришлось снова трястись в кузове, хотя пустой грузовичок подпрыгивал на ухабах грунтовки еще сильнее. Никаких светомаскировочных устройств не имелось, потому машина двигалась в ночи с выключенными фарами и ползла довольно медленно. Хорошо еще, что водитель оказался старослужащим и знал, куда следует ехать, потому что из-за повсеместной светомаскировки огни нигде не горели и почти ничего видно не было. Хорошо еще, что небо оказалось безоблачным, и кое-как доехали при свете луны и звезд, а также полоски багрового зарева над горизонтом где-то далеко на юго-западе, над линией фронта. Оттуда периодически доносились и звуки артиллерийских залпов.
Сам аэродром принадлежал авиации флота. И он тоже никак не освещался. На КПП, казалось, не было ни души, но, как только они приблизились, оттуда их окликнул какой-то краснофлотец с винтовкой СВТ в руках и в бескозырке, приказав остановиться и предъявить документы. Малевский вышел к нему, представился, и попросил немедленно позвать своего племянника, летчика Малевского. Боец вернулся в караулку и доложил там кому-то. Изнутри послышалось какое-то недовольное ворчание, и вскоре на пороге показался начкар в чине старшины, вооруженный пистолетом-пулеметом ППД.
Он представился:
— Старшина Василий Сергеев, начальник караула.
Посветив электрическим фонариком, и увидев перед собой военмора высокого звания, одетого в парадную форму, Сергеев проговорил:
— Днем приезжайте, товарищ капитан первого ранга, сейчас время позднее, все летчики давно уже спят.
— Дело срочное, старшина. Просто так я бы не приехал. Давай, буди его прямо сейчас. Со мной тут важный человек из разведки штаба флота. Он тоже им интересуется, — ввернул Малевский, намекая на Лебедева.
— Я не имею такого права, летчиков будить, да и покидать караульное помещение до окончания смены не могу, — возразил старшина.
— Я понимаю, что до казармы топать полкилометра тебе неохота. Бойца тоже посылать не хочешь, жалеешь или боишься ослабить караул. Понимаю. Время военное. Бдительность не помешает. Ну, так позвони дежурному, пусть там племяша моего разбудят, да сам он сюда придет, — потребовал Малевский.
— Так связи нет. Телефон в караулке недавно перестал работать, — объяснил старшина.
— И часто у вас такие проблемы со связью? — спросил Малевский.
— Бывают иногда, — неуверенно ответил Сергеев.
— А ты не думаешь, что это диверсанты могли линию перерезать? — подал голос Лебедев, выпрыгнув из кузова «полуторки».
— Я послал Рогова, второго бойца, проверить линию. Если бы перерезали, он бы уже тревогу поднял, — сообщил старшина.
— А сколько времени прошло, как боец ушел? — спросил Александр. Нехорошее предчувствие все больше завладевало им.
— Так, двадцать минут прошло, — сказал Сергеев, взглянув на часы в свете своего фонарика.
— Не многовато ли? — спросил Малевский.
И тут возле железного забора, тянущегося от КПП, метрах в тридцати, в направлении как раз перпендикулярном спине начкара, Лебедев уловил какое-то движение. Пока они разговаривали, какие-то люди в гражданском беспрепятственно перелезали через забор на территорию аэродрома, перерезав колючую проволоку, идущую поверху. И этих людей Лебедев насчитал человек десять. Забираясь на довольно высокий забор, они вставали друг другу на плечи. В руках у одного из них в лунном свете он заметил немецкий автомат, а у других имелись карабины.