"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— Так что, Лексеич, ты хочешь сказать, что Коротеев затаил обиду и отомстил сразу, как представился случай?
— А то! Такие люди не любят отказов от черни. Тебе сказали, ты выполнил, причем бегом. А Старцев норов показал. Тут еще и новый главный ревизор захотел на себя повесить брак, так что сошлись звезды на Валерке.
После ночной смены не удержался и сходил посмотреть на убранные, но еще не порезанные остатки убитых вагонов. Да уж, двадцать четыре тонны сварной закаленной стали должны выглядеть не так. Так могут выглядеть «Жигули», налетевшие на Зилок. С легковушкой понятно, там жесть тоньше миллиметра, но тут прокат, профиль, усиление… Вагон проектируется под перевозку семидесяти тонн груза, он пипец какой прочный. Обычно. Вот только человеческой небрежности, разгильдяйству или просто ошибке сталь ничего противопоставить не может, мнется как пластилин. Рельсы тоже только кажутся несокрушимыми, человек способен разрушить всё. Можно гордиться принадлежностью к гордому племени людей-разрушителей, ну и одновременно творцов.
В итоге Старцева, учитывая его добровольное согласие, перевели в дежурные по станции Сортировка. Угу. А временно исполнять обязанности зама по оперативной работе засунули Курдюкова. Или высунули? Его крики «Я не хочу! Я не буду!» никого не впечатлили, стал наш Борода ВРИО замДС. Чем это отозвалось для станции? Почти ничем, ну разве на какое-то время заминусовали опытного дежурного, зато начальник станции опять имел один выходной в неделю — воскресенье, когда ответственным за обстановку является его заместитель, пусть и ВРИО. В субботу присматривал за станцией сам Шафорост, ну как присматривал, проводил две планерки, участвовал в двух-трех селекторных совещаниях, ходил по постам, чтоб народ не расслаблялся. То есть полдня из своего официального выходного он проводит на работе, на железной дороге так принято у всех руководителей любого уровня.
Чем больше думаю, тем сильнее понимаю нежелание Курдюкова работать замом. С другой стороны, он пофигист, если на него начнут орать, Николай Алексеевич тут же напомнит, где видел всё начальство. Крупный, полноватый, с пегой бородой и мясистым солидным носом, наш Борода никому не даст запрячь себя или заставить играть по чужим правилам. Еще бы с алкоголем не перебирал… а то порой приходил на смену с легким ароматом размышлений о тщете сущего.
— Дубина сукааа!
— Не выражайся, Николай Алексеевич! — поправил его Шафорост. А заместитель по безопасности движения, маленький незаметный человечек с фамилией Глотов сидел и старался вообще не отсвечивать. При том, что совещание на станции планировалось непосредственно по его теме: «Разбор Акта ревизии состояния дел с обеспечением безопасности движения на станции Сортировка, проведенной ревизором движения отдела перевозок Дубининым А.С.»
— Всё равно пока из чужих никого, Николай Николаевич. Как приедут, так перестану выражаться.
Обычная ежегодная акция, когда ревизор поднимает все свои блокнотики и записные книжки с косяками, найденными за весь прошедший год, ищет свежие косяки в работе станции, сочиняет то, чего нет, а потом вываливает всё это на бумагу и называет словом Акт. Порой акт получается вполне половой. И сношают в зависимости от подачи материала и текущей обстановки начальника станции или кого-то из его заместителей. А я думал, что любимой женой во всех случаях становится зам по безопасности…
В красном уголке станции по причине отсутствия актового зала поместиться могло очень ограниченное количество зрителей, сейчас тут сидели только дежурные по станции и маневровые диспетчеры, мозговая косточка станции, командиры перевозок. В президиуме, за составленными в рядок и накрытыми блеклым красноватым бархатом столами маялось руководство станции, включая свежеиспеченного зама Курдюкова, а также только что приехавшие ревизор отдела перевозок Дубинин и ревизор безопасности движения ревизорского аппарата отделения дороги Клыков. Ревизоров много не бывает.
— Дубина тот еще деятель — шепотом комментирует Шаронов, мой коллега.
— И давно он тут?
— Чуть больше года. Раньше нормальный дядька был, Милославский, кстати бывший наш товарищ, дежурным в семидесятые на Сортировке работал.
— А куда делся, повысили?
— Ха, не угадал. Его сын в Тулу перетянул. Обычно наоборот выходит, отцы детей тащат. А тут вона как вышло. Пацан сильно подкрученный вырос, после школы его в обком ВЛКСМ инструктором взяли, квартиру дали даже. А он всю семью перетащил с собой.
— Да ладно! Не бывает, чтоб после школы. Фантастика какая-то. Может, в Москве какие-то родственники сильно высоко сидят?
— Может. Не знаю. Но прошлый ревизор с пониманием был, не то что Дубина. Из Тирасполя к нам приехал, из Молдавии.
— Клыков тоже змей тот еще!
— Да ладно, нормальный дядька! Ему прошлый раз чаю налили, а потом с его согласия коньяку капнули. Ну как капнули — больше половины чашки там было.
— И чего?
— Выпил молча. Говорю же, нормальный мужик.
— Помяните моё слово, ваш нормальный мужик стучит обо всём наверх как телеграфист. И если что, ударит в спину с этой же веселой улыбочкой. Сука он классическая.
— Есть что предъявить?
— Нет пока.
— Вот и не вякай.
Такие вот разговоры шли среди зрителей, пока президиум шептался между собой. Два мира, два образа мыслей. Как в «Берегись автомобиля» сказано: один убегает, другой догоняет. А вроде одним процессом заняты.
Разбор Акта превратился в его тупое зачитывание, потом оглашение уже готового приказа начальника станции, в котором расписывались все мероприятия по «недопущению в дальнейшем», в основном профилактические порки на конюшне личного состава. Завершилась экзекуция приказом НОДа — начальника отделения дороги, из которого следовало, что руководство станции тоже выпороли в извращенной форме, с вазелином.
— Если бы не сход, Валерку бы сняли по итогам ревизии, сто процентов. Вон какой Дубина погасший. Старался-старался, а весь пар в гудок ушел. И наказать по итогам ревизии из исполнителей некого.
— Почему некого? Вроде куча фамилий звучала.
— Их всех уже в течение года наказали. Расстреливать два раза уставы не велят.
— Да уж. Так-то можно старый приказ о наказании отменить и назначить новое наказание. Но тогда надо отобранную премию выплачивать, то есть признавать, что ударили по карману ошибочно. А у нас этого не любят — вклинился с заднего ряда Пахомов — Не пойдет никто на такое.
— Товарищ, если у кого-то есть что сказать по существу совещания или высказать своё мнение, можете высказываться. С места, но не хором, и вставайте обязательно.
Сам не понял, что мне могло помешать сидеть спокойно. Но вышло как вышло:
— У меня вопрос к председателю совещания. Можно?
— Можно, конечно, только представьтесь — барственно разрешил Клыков, не снимая улыбки.
— ДСП Фролов. В чем состоит главная обязанность железнодорожников по версии Правил эксплуатации железных дорог?