"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
… — Помиритесь, кто ссорился…
… — Мой конь притомился, стоптались мои башмаки…
… — Средь оплывших свечей и вечерних молитв…
… — Ветер ли старое имя развеет…
… — Песен, ещё ненаписанных — сколько? Скажи, кукушка, пропой…
… — Помню, в нашей зелёной роте…
… — Недавно гостил я в чудесной стране…
… — Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены…
… — А я помру на стеньге — за то, что слишком жил…
… — В круге сразу видно, кто друг — кто во мраке, ясно, что враг…
… — Помнишь, как дрались мы с целой улицей?..
… — Ждут — уж это точно! — нашей крови полчища мошки и комарья…
… — Долой, долой туристов…
… — Знаешь ли ты, как память в эти часы остра?..
… — Дороги — как боги…
… — Не вдоль по речке, не по лесам…
… — Прощай, позабудь — и не обессудь…
… — На коня — и с ветром в поле!..
… — Хлопнем, тётка, по стакану!..
Олег со стороны походил, наверное, на сумасшедшего — он улыбался, качал головой, а временами глаза начинали поблёскивать. Смешно, конечно, было даже думать, что он — он! — может плакать. Мужчины не плачут. Мальчишки — тоже. Это просто отражалась так луна.
Конечно, луна.
Костёр за его спиной, в распадке, почти догорел. Но Олег не удивился, увидев впереди — в степи, где-то неподалёку (или, может, за сотни километров?) огонь другого костра.
Он встал. Ветер отбрасывал назад волосы и приносил запах сухого дыма. Нет, близко. Олегу внезапно очень захотелось — подойти к костру и сказать: «Здравствуйте!» Просто сказать так.
Лёгким шагом он спустился с холма, и костёр как бы отдалился, но несильно. Его огонь, казалось, сигналит. Передаёт что-то непонятное морзянкой — ковыль раскачивался, плыл, то закрывая, то вновь открывая пламя.
А потом Олег услышал песню. Её пели на русском языке, он ощущал, что это именно русский язык, а не шутка Дороги, сплетающей языки в один…
И он пошёл на эту песню — раздвигая руками ковыль, ощущая, какая под ногами тёплая земля…
— Где был родник — чернеет яма, —пел мальчишеский голос:
— Трава зелёная измята… Но в их глазах — тоски ни грамма. Здесь не росли мои волчата…Костёр горел невысокий, но широкий, из какого-то сушняка, невесть где добытого. Олег видел, что около него сидят и стоят с десяток людей.
— Родник звенел, трава манила, И сосны на откосе — строем! И пела — пела, а не выла! — Моя подруга под луною. Здесь били огненные стрелы. Могилы вырыла лопата. Трава зелёная сгорела. Здесь наши не живут волчата…Пламя выхватило из темноты детали — лица — мальчишеские, задумчивые — военную, полувоенную и гражданскую одежду, оружие… Пел, скрестив ноги, без аккомпанемента, круглолицый чубатый паренёк, державший на коленях матово поблёскивающий карабин.
— И месяц в пламя опрокинут. И сосны превратились в уголь. И, прежде чем наш лес покинуть, Я схоронил свою подругу. В чужих краях волкам не рады. И жизнь была к нам очень строга. И выросли мои волчата. И привела домой дорога!..Около огня стояли два пулемёта. Но на них Олег обратил внимание мельком, потому что понял: на всех мальчишках — красные галстуки. Яркие, они казались в огне костра живыми языками пламени.
— …За всё, что нынче дробно-зыбко, Чем жил, что я любил когда-то — Со злой, весёлою улыбкой Идут на смерть мои волчата. [172]А потом тот, кто сидел рядом с поющим, поднял голову — и у Олега вырвалось — громко, все возле костра повернулись сюда, песня смолкла:
— Марат!..
…Это было странновато и почти смешно, но Марат обрадовался Олегу, как будто они были старыми друзьями, а не встречались всего раз в жизни (?) на какой-то час. С широкой улыбкой стиснул локти Олега крепкими пальцами, стукнулся лбом в лоб — довольно ощутимо — и повернулся к остальным мальчишкам, доброжелательно взиравшим от огня:
172
Стихи автора книги.
— Братцы, это Олег, я про него тогда говорил, помните? — согласный шум. — Наш человек!
— Ну, если наш, то налейте ему! — со смехом крикнул какой-то мальчишка — стройненький, даже хрупкий, лохматый, но с глазами смелыми и гордыми, как со старого плаката.
— Ребята, не могу! — засмеялся Олег (ему почему-то было очень-очень хорошо), увидев, что к нему уже тянутся две или три крышки от фляжек, над которыми вился парок. — Я вас рад видеть всех, но не могу, я на минутку отошёл… я не один тут…
— Выручил?! — Марат хлопнул Олега между лопаток. — Молоток!
— Не всех ещё, код 5 остался, — подчиняясь сильному, но дружеском давлению на плечи, Олег сел, скрестив ноги. Принял одну из крышек — там оказался травяной чай. Вокруг костра стихло; Марат, начавший было садиться, выпрямился:
— Код 5? — переспросил он. Олег кивнул. — А мы как раз туда…
— Туда?! — Олег заморгал. Марат ничего не ответил, о чём-то задумался, а плечистый крепыш, обнимавший приклад пулемёта неизвестно Олегу марки, пояснил с недобрым смешком:
— Ленниадскую империю зажали, уррвы своих с побережья Сантокада эвакуируют, а баргайцы их транспорты топят. С пацанвой и бабами.
— Ну мы и решили малость помочь империалистам, — весело сказал другой пацан, прокрутив на пальце воронёный револьвер Нагана. — Ихнее дело правое, как ни крути. А баргайцы — нелюди, чтоб их…
— Ленниадская империя… — что-то смутно забрезжило в мозгу Олега. — А! Это такие… на волков похожие?
— Похожие, — кивнул пулемётчик. — Внешне. А баргайцы — люди, зря Стёпка трендит. Только люди они тоже… внешне.