"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Возвращались к Пете Ниткину они на трамвае — сперва по Литейному до Невского, потом, на подошедшей «пятерке» — мимо Гостиного двора и городской думы, до самой Дворцовой. Чуть не проехали, потому что всю дорогу горячо спорили.
Феде казалось, что Илья Андреевич и в самом деле ничего не понял, страшно изумился, и это говорит, что он самый обычный человек из их собственного времени, а никакой не «попаданец»; Петя не соглашался, полагая, что их учитель действовал «по инструкции», которая ни при каких обстоятельствах не позволяет ему раскрывать своё истинное происхождение. По мнению Пети, рана и нездоровье служили лишь прикрытием — потому что ну кто же ещё мог построить такую машину в корпусе, кроме как Илья Андреевич?
Аргументы эти были Федору давно знакомы и сейчас он лишь горько жалел, что не спросил у профессора Онуфриева насчёт их учителя физики.
Наконец они оба устали препираться; Петя кашлянул, переводя дух и первым предложил поговорить «о чём-то более полезном».
«Более полезным» представлялись эс-деки.
Федор согласился. И, когда они уже подходили к подъезду Петиного дома, и дворник в белом фартуке, с начищенной до блеска медной бляхой почтительно поклонился «молодому барину» (то есть Пете), Феде вдруг пришла в голову новая идея.
— Вера должна предложить покушение, — вдруг сказал он, когда они с Петей поднимались по ковровой дорожке, покрывавшей ступени парадной лестницы. — Используя подземелья корпуса. Пусть сошлётся на нас. Мол, у меня брат там учится, всё облазал, всё знает, мне всё рассказал.
Петя сосредоточенно молчал, покусывая нижнюю губу — как показалось Федору, чуть ли не с досадой, что не он предложил такое.
А потом просиял и чуть не кинулся Федору на шею, ну точно девчонка.
— Федя! Ты гений, Федя! Я всегда это знал!
Федор покраснел. А Петя нёсся на всех парусах, тотчас принявшись развивать подхваченную идею:
— Пусть она просто предложит. Этого уже будет достаточно — как эта компания отнесётся, уже многое можно будет понять! А если они согласятся… вот тогда, Федь, можно и в Охранное отделение бежать!
Друг был совершенно прав.
— Сам придумал? — с оттенком зависти спросил Петя, когда они, наконец отпущенные тётей Арабеллой и Петиной мамой, укрылись наконец в библиотеке.
Пришлось признаться, что нет.
— Это в «Кракене» было, Петь. Капитан…
— Неважно, — Петя поднял руку. — Я же тоже читал… — он покраснел. — Ну, потому что Зина… С Зиной обсудить… — тут Петя совсем смутился. — Но главное, что ты вспомнил, когда надо было, а я нет!
— Да какая разница, — сказал великодушный Федор. — Теперь надо Вере всё объяснить…
Сестру пришлось вызывать в корпус условным письмом.
Сидели на жестких дубовых скамьях в огромном вестибюле корпуса; Федя шёпотом излагал Вере их с Петей план.
— Рискованно, — так же шёпотом ответила сестра, дослушав. — Рисковано, но… может получиться. Может, я не я буду!
— А где сходка? И когда?
— Тебе зачем? — насторожилась Вера.
— Да так… вдруг тебя снова спасать придётся!
— Не придётся, — помрачнела сестра. — Я теперь учёная.
— Мало ли!
— Ничего не мало. Нечего тебе туда соваться.
— А я соваться и не стану. Как и в прошлый раз, послушаю.
— Прошлый раз тебе, братец, повезло несказанно!.. Второй раз на такую удачу рассчитывать… да и как ты там окажешься? Они под твой отпуск собрание подгадывать не станут!
— А ты сама подгадай, — пришла Феде в голову очередная гениальная идея.
— Это как?
— Да вот так! Так и скажи, имею, мол, сведения чрезвычайной важности, брат моя, дескать, нашел обходной путь подвалами корпуса до самого государева дворца…
— Хм… попытаюсь. Но ничего не обещаю, запомни!
— Запомню, запомню. Только сделай, не тяни! У тебя связь с ними есть?
— Через Валериана, — покраснела сестра. — А он… он… последнее время он… весьма настойчив, так сказать.
— Этот хлыщ что, тебя поцеловать пытался?! — от всей души возмутился Федор.
Вера нервно забарабанила пальцами по жёсткому подлокотнику.
— Пытался, — призналась наконец. — Но мал ты ещё о таких вещах рассуждать!
— Чего это мал?! С Валерьяном этим — фу, гадость!
— Гадость. Так я не целовалась! — оправдывалась сестра. — В общем, попробую. Попытаюсь. Только скажи мне точно, что говорить…
Инструкции Вере они разрабатывали вместе с Петей. Вышло аж три листа. Федор почте их не доверил, сестра зашла в корпус сама.
— Что-то зачастила сестрёнка-то, а только гостинцы-то, как я погляжу, не носит? — усмехнулся один из дежурных дядек-фельдфебелей. — То ж разве дело? Господину кадету во младшем возрасте без гостинцев никак!
Гостинцев Вера и впрямь не носила, и Федя с досадой подумал, что это и впрямь могло вызвать подозрения. Хотя, конечно, с чего бы, но всё-таки…
Вот только со сходкой никак не получалось. Чтобы второй раз удалось бы подслушать — нет, такой удачи не бывает. Федя даже не слишком расстроился, когда сестра сообщила, что собрание-таки будет, причём здесь, в Гатчино; кузен Валериан, помыкавшись в Петербурге, перебрался поближе к родственникам, правда, жил всё-таки отдельно, снимая две комнаты у вдовы какого-то генерала.
Вот там-то и собирались сейчас эс-деки, благо вдова, как сообщила Вера, была изрядно глуховата.
«А я опять на рояле играть стану», — заканчивала сестра записку.
Да, тогда уж точно никто ничего не услышит.
…Сходка должна была состояться в пятницу, 27-го февраля.
Великий пост тянулся уже две с лишним недели, с 9-го числа, и для кадет это всегда было тяжёлое время, постоянно хотелось есть. Мяса не давали совсем, кормили пустыми щами, приправленными растительным маслом (брр!), грубым чёрным хлебом; сахару и вообще сладостей не давали совсем. Младшему возрасту позволяли раз в неделю рыбу, что было, вообще говоря, некоторым отступлением от строгих, почти монастырских правил; говорили, что этого добились в первый же год совместными усилиями Две Мишени с Ириной Ивановной Шульц.