"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
…А потом и вовсе приполз вестовой.
— Отходим.
— То есть как это «отходим»?! — возмутился Севка. — Мы зачем эту долбанную траншею брали?!
— Чего ты на меня-то прыгаешь, Ворот? — огрызнулся вестовой. — Две Мишени сказал — «отходим», значит отходим. Ему виднее.
…Отходили, когда уже сгустилась ночь. Уставшие, злые и голодные — сухари в полевых сумках кончились, фляги показывали дно.
Однако кое-кто и оставался. Наутро ожидалась контратака, добровольцам было приказано «прикрывать отход». Не в смысле «защищать отступающих», а чтобы замаскировать отсутствие главных сил.
— Тут и наступать-то некуда, — шёпотом успокаивал расстроенноего Севку Петя Ниткин. — Ну сам-то смотри, раз шагнём, два — и куда упрёмся?
— Ну, куда? — с географией у Севки всегда дело обстояло неважно.
— В речку Ижору, вот куда! Смотри, на северном берегу у красных шоссейка, плохонькая, но лучше, чем ничего. Цепочка деревень — опорные пунты. Пути взорваны. Штурмовать это в лоб — весь полк положим. Только обходить. Это и ежу понятно!
— Но я-то не ёж! — продолжал возмущаться Севка, вызвав просто гомерический хохот.
Ночь александровцы провели кое-как, в отошедшем бронепоезде и вокруг оного; и, задолго до зари, Две Мишени повёл весь полк вперёд.
Места были знакомые, здесь, в ближних пригородах Гатчино в кадетские времена обшарена каждая кочка, знакома каждая тропинка. По правую руку — речка Ижора. Её множество раз «форсировали» на учениях, всеми мыслимыми и немыслимыми спосбами, но сейчас упираться в оборону красных нет смысла.
— Нет, и останавливатья нельзя, — объяснял Петя на ходу слушавшим его александровцам. — Под красными огромные территории, что там народ думает?.. Замрём, время потеряем, кто знает, как оно обернётся? Нет, столицу надо брать. Брать, пока не опомнились.
— Уже опомнились, судя по обороне, — буркнул Лев.
— Тем более. Так что придётся в обход.
…Пути на соединительной ветке Гатчино-Тосно были взорваны заранее. Бронепоезд остался далеко позади, пока не починят рельсы. Значит, Гатчино брать без тяжёлой артиллерии, «на одиннадцатом номере», как говорится.
Марш занял у них четыре часа — продвигались осторожно, краем лесов, примыкавших к широким лугам, что тянулись к югу от Ижоры.
Поднялось солнце, жара расплескалась кругом; алесандровцы шли, тащили на себе патроны и гранаты, почти опустошив запасы «Единой Россiи».
Противник благоразумно оставался на северном берегу Ижоры.
— В Гатчино засели, я не я буду, — Фёдор глядел в бинокль на поднимавшиеся невдалеке купола собора в самом сердце города.
— Где оно началось, там и кончается, — философски откликнулся Петя.
Вот она, Гатчино. Вот виднеется острый шпиль башенки над Приоратским дворцом, тонет в облаках зелени императорский дворец; и всё так тихо и мирно…
А корпус? Что с корпусом?..
Потом. Всё потом.
— Кто пойдёт в разведку?
Дви Мишени и Ирина Ивановна стояли перед первой ротой. Ротой, что собрала, наверное, всех оставшихся в живых кадетов «старшего возраста», вступивших в бой осенью 14-го…
Вперёд шагнули все, как один.
Две Мишени слабо улыбнулся. Ирина Ивановна отвернулась и, кажется, смахнула слезу.
— Отставить! Пойдут… Фёдор! Петя! Лев! И…
— И я! И я!
— Ну как же без тебя, Сева. Задачу, полагаю, вам уже ставить не надо, сами поставите кому угодно.
Всё-таки хорошо придумал Петя с этими «камуфляжами». А всё почему? — потому что успел в 1972 году просмотреть у Игорька дома целую кучу книг и журналов. И в самом деле, что может быть проще? Серо-оливковую форму сделать пятнистой, подмешать коричневого, тёмно-зелёного, и вот, пожалуйста — в пяти шагах пройдёшь и не заметишь.
Малая и Большая Загвоздки заняты неприятелем, так же, как и Малая Гатчина. Пришлось обходить; теперь они подобрались к окраинам Алесандровской слободы, рабочего района, где когда-то им, мальчишкам, пришлось пробиваться силой. По левую руку оставался корпус; там всё тихо.
— Стал бы ты его занимать, Петь?
— Не-а. Он ничего не прикрывает, ни на одной дороге не стоит, вокруг деревья. Что там оборонять?
— Вот и я так думаю. Поэтому идём вперёд…
Вперёд они пошли, и почти сразу же заметили свежеоткопанные траншеи красных. Они заняли позиции вдоль домов, укрепились по линиям железной дороги; и можно было только дивиться, откуда их столько? Вроде бы красные проводили мобилизацию за мобилизацией, а тут на подступах к столице, оказывается, ждала своего часа сплошная полоса обороны!
Они уже хотели возвращаться, но Фёдор вдруг решительно потянул их в сторону корпуса.
— Проверим!
— Да чего там проверять? — подал плечами Севка. — В худшем случае напоремся на краснюков. И что?
— Увидишь!
…Ограда корпуса стояла по-прежнему, и даже дырка оказалась на том же месте, правда, теперь, чтобы пролезть, пришлось попыхтеть.
А затем — затем они увидели.
Стены корпуса стояли, все закопчёные, все покрытые гарью. Крыша провалилась; внутренности все выгорели. Однако огонь, пожрав верхние этажи, не добрался до нижних — там кое-где в окнах даже уцелели отдельные стёкла.
— Ах, твари!.. — вырвалось у Бобровского.
— Потом скорбеть станем, — Фёдор тащил их внутрь. — Ну, все поняли, куда идём?
Ему никто не ответил. Все понимали.
Внутри их встретил полный разгром и разорение. Тут и там стены с потолком пятнали чёрные следы огня, словно кто-то пытался поджечь то одно, то другое, но здание, построенное без деревянных перекрытий, специально — так, чтобы как можно лучше противостоять пожарам, выдержало.
Фёдору Солонову не потребовалось много времени, чтобы отыскать дорогу в подвалы. Замки были сбиты, двери выломаны — разграбившие корпус, похоже, искали «ценности».
Подвалы, конечно, тоже очищены, однако глубоко погромщики не полезли. Не потребовалось много времени, чтобы понять — пройти можно. Ну, с некоторой помощью взрывчатых веществ.
… — Значит, пройти можно… — кивнул Две Мишени, выслушав доклад. — Дерзко. Но… иначе нам не прорваться.
…Был уже вечер, когда длинная цепочка алекандровцев втянулась в разграбленные мёртвые останки корпуса. У них был один шанс сломать оборону красных, открыть дорогу на Питер и тем самым — верили они — положить конец войне.