"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— Удивительно, конечно, — заметила Ирина Ивановна. Несмотря ни на какие возражения, она облачилась в галифе, китель, подпоясалась ремнём и шла вместе со своими учениками. — Красные окопались совсем рядом, а корпус бросили. Даже секрет не оставили.
Петя принялся вновь объяснять, что позиция, дескать, невыгодная, кругом деревья и так далее, но Ирина Ивановна только отмахнулась.
— Не нравится это мне. Вот не нравится, и всё тут.
— Да нет там никого, Ирина Ивановна!.. Мы проверили!
— Не сомневаюсь, Сева, что вы сделали всё возможное. Но это не изменит моего мнения.
Шли подземным коридором, тем самым, что некогда пробиралась группа «бомбистов». После известных событий его должны были перекрыть, замуровать, завалить и так далее и тому подобное, но, как обычно и бывает, дело начали, но до конца не довели. Замки, какие оставались, александровцы аккуратно взрывали; и так добрались до самого подвала в сердце старого Гатчино…
Вылезали, аккуратно рассредотачиваясь по окрестным дворам. Городок, некогда чистый и аккуратный, сейчас казался таким же мертвецом, что и разорённый и наполовину выгоревший корпус.
Ни единого огонька в окнах. Не горят и уличные фонари, и ни единой живой души на улицах.
Провести полк — конечно, не тот полк старого состава, три с половиной тысячи штыков — через игольное ушко старого подземного хода непросто, требует времени. Уже совсем стемнело, когда александровцы полностью втянулись в Гатчино, высыпали звёзды, а вокруг всё оставалось по-прежнему тихо, даже собаки не брехали, словно ни одной не осталось.
— Неужто так облажались красные?.. — прошептал Фёдор. В мысли настойчиво лез такой близкий дом, где была их квартира, где счастливо и мирно жила его семья (ну, не совсем мирно, если вспомнить все их приключения); и ещё один, старая дача на Бомбардирской…
— Они не первый раз облажались, — так же шёпотом отозвался Петя Ниткин (не мог удержаться, конечно же). — Они и там ошибались, просто на сей раз мы этим воспользовались.
Петя есть Петя — где бы он ни был, а поговорить на отвлечённые темы, невзирая на близость и боя, и смерти — это святое.
— Тихо ты! — шикнул Фёдор.
Тишина ему донельзя не нравилась. Так не бывает. И куда делись все обитатели Гатчино? Неужто разбежались? Нет, от чекистских чрезвычаек не разбегались, всё надеялись пересидеть да переждать. Во многих местах уже дождались.
Теперь скопившиеся в тылу врага александровцы могли ударить красным в тыл, несмотря на все сложности ночного боя. С фронта должны были поддержать дроздовцы, остальные идущие на Питер эшелоны надо было разворачивать по соединительной ветке (Фёдор надеялся, что её-таки починили).
— Пошли! — прошелестело по рядам.
Тени в гимнастёрках с винтовками наперевес (далеко не у всех оставались верные «фёдоровки», куда больше за время войны стало простых трёхлинеек) потекли мимо тёмных домов (иные, оказывается, выгорели, оставив только закопченные коробки кирпичных стен) — туда, к окраинам, к траншеям и пулемётным гнёздам красных.
Две Мишени приготовил ракетницу.
Александровцы из бывших кадет знали тут каждый поворот и каждый перекрёсток. И, наверное, только потому уцелели, когда Левка Бобровский вдруг вскинул руку, а Федя Солонов выстрелил, не дожидаясь команды.
И разом со всех сторон загрохотало, вспышки выстрелов, крики, стоны, проклятия…
…Фёдор заметил неосторожно высунувшегося из-за печной трубы пулемётчика, тёмный силуэт осветила луна; Солонов не промахнулся, и, наверное, только это спасло его взвод от полного истребления.
Глава XIV.2
Первый номер в пулемётном расчёте завалился набок, покатился по крыше, нелепо колотя руками по кровельному железу.
Второй номер дёрнулся было заменить товарища, но промедлил, александровцы уже ворвались в мёртвую зону под самыми стенами, ударили прикладами в двери — заперто! — Севка Воротников нажал на спуск, очередь вырвала целый кусок створки, дорога открыта, вверх по узкой деревянной лесенке; Фёдор почти физически ощутил, как ударит ему сейчас в грудь раскалённый металл; однако тень наверху опоздала, пуля «фёдоровки» оттолкнула его к стене.
Ночной бой распадается на множество схваток, управление теряется, и побеждает тот, кто лучше знает «свой маневр».
Бывшие кадеты знали его очень хорошо.
Две Мишени выпалил из ракетницы. Красная вспышка, и алая звезда закачалась над головами александровцев.
Они-таки выманили на себя оборонявших Гатчино. И потому, когда в атаку поднялись дроздовцы, они, бешеным своим натиском, сумели прорваться в Александровскую слободу и к Балтийскому вокзалу, однако дальше не продвинулись — красные держались в окраинных домах, и александровцы не успели их оттуда выбить. И сами пятились, медленно отходя к северу, к проспекту Павла Первого.
— Бомбардирская! — оказавшийся рядом Петя Ниткин дернул Фёдора за рукав.
Да, Бомбардирская, 11. Тёмный дом, окна наглухо заколочены. Крыльцо с фигурными балясинами наполовину снесено, словно тараном.
Господи, только бы они успели уйти, только бы укрылись… ну хотя бы в подвале б!..
Со стороны императорского дворца слышалась частая стрельба, однако она не приближалась, а прорваться навстречу дроздовцам не выходило — пулемёты на крышах далеко не всегда удавалось сбить так же, как первый.
Красные надвигались с обеих сторон Бомбардирской; и это лишний раз говорило Фёдору, что александровцев тут ждали.
Добровольцы рассыпались по тёмным дворам; прорыв явно не удался, и теперь приходилось самим пробиваться на соединение с дроздовцами; но пока что красные приближались со всех сторон, и Фёдор Солонов вдруг осознал, что их осталось только четверо. Четверо, которых словно хранил Господь, не позволяя разлучиться или потеряться.
Севка спокойно менял ленту в своём «гочкисе». Петя Ниткин следовал его прмеру, торопливо набивая магазины «фёдоровки», недовольно фыркнул — подсумок показывал дно.