"Фантастика 2023-96". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
— Дело не в… Ладно, неважно.
Смотритель бросил нервный взгляд через плечо, высвободил руку и ринулся на второй этаж. Топот его рабочих ботинок, и без того приглушенный ковром, потонул в музыке с нового диска «Радиограммы», [126] доносящейся из колонок акустической системы.
Генри встретил его на верху лестницы.
— Конечно, обогнали старика. — Тяжело дыша, Грэхем привалился к стене, оклеенной рельефными обоями.
— Вам надо больше тренироваться.
126
«Радиограмма» —
— А вам — не лезть в чужие дела. — Смотритель выпрямился и двинулся к главному балкону. — Если мы собираемся этим заниматься, то я хочу сесть.
Балкон был пуст, но Генри заметил провода, идущие к тому месту, где должна была находиться опаздывающая вторая камера.
Внизу полдюжины членов съемочной команды бегали туда-сюда, улаживая последние детали. На сцене двое актеров проверяли расстановку. Генри не знал их, хотя Тони уверял его, что сейчас они знамениты. Зал был заполнен примерно на три четверти. Публика еще не начала волноваться, но уже шумела.
«Шум — это хорошо, — подумал Фицрой. — Он заглушит беседу, которую Грэхем Бруммель собирается вести с мертвецом».
— Ну?
— Что «ну»? — Копия сиденья конца девятнадцатого века, обитая красным бархатом, запротестовала, когда Грэхем плюхнулся в кресло.
— Он здесь?
— Конечно. Но вы задали неправильный вопрос. Следовало бы спросить, захочет ли он разговаривать. Вообще-то… — Грэхем задумчиво почесал лысину, едва прикрытую волосами. — Самый важный вопрос: смогу ли я понять, что он скажет. Мертвые обычно не слишком четко формулируют свои мысли. Это теперь Стивена и Кассандру не заткнуть, но мне пришлось потрудиться пару недель, прежде чем я смог хоть чего-то от них добиться. А ведь нас с ними связывают узы крови.
— А здесь у вас есть я.
— Вы и тридцать два бакса семьдесят пять центов, чтобы купить упаковку пива. — Грэхем вздохнул. — Мне не помешало бы хлебнуть.
— Вы уже достаточно выпили. Зовите или концентрируйтесь. Делайте то, что должны.
— Вы же понятия не имеете, как это, к дьяволу, работает, как… — Грэхем обернулся, посмотрел на Генри и застыл. — Да, ладно. Значит, я просто… э-э…
Фицрою очень не хотелось этого делать, но он отступил, скрыл охотника, живущего в нем.
«Уничтожение этого раздражающего человечишки не поможет освободить Тони и остальных. Какая жалость».
Генри ухватился за спинку кресла Грэхема и ждал.
— Все-таки почему он решил являться именно мне?
— Подобное притягивает подобное. Послушайте, про вас ведь столько всего болтают. Нет, не про вас лично, а вообще про вампиров. Легенды, всякие там выдумки. — Тони широко раскинул руки. — Вокруг вас клубится своего рода метафизический туман. Держу пари, это и привлекло внимание нашего призрака.
Теория Тони, изложенная между посещениями последнего призрака, с которым пришлось столкнуться Генри, имела определенный смысл.
«Да, подобное притягивает подобное. За исключением, конечно, тех случаев, когда притягиваются противоположности. Нам это
Ткань под пальцами Генри начала рваться, он тихо и раздраженно рыкнул.
Температура на балконе резко упала.
— Он здесь, — возвестил Грэхем, изо рта которого вырвалось облачко пара.
— Я догадался.
На том месте, где должна была стоять вторая камера, начала материализовываться высокая фигура. На балкон проникало слишком мало света, чтобы как следует рассмотреть очертания, темнота сливалась с темнотой. Фицрою казалось, что бледное, презрительно улыбающееся немолодое лицо и высокий чопорный воротник начала XX века витали в воздухе без поддержки.
— Он жалуется насчет театра, похоже имеет в виду не само здание, а всю эту штуку. — Грэхем махнул рукой в сторону сцены.
— Почему я его не слышу?
— Потому что вы не медиум. — Смотритель захихикал. — Держу пари, с таким ростом вы едва тянете на маленького. [127] Что? — В этот момент призрак нахмурился. — Кажется, он считает, что я храбрый, раз говорю с вами так, потому что вы обитаете во тьме. Господи, лапмы-то не горят. А кто тут не во тьме?
127
Непереводимая игра слов. Одно из значений слова «медиум» — «средний», в то время как Генри не среднего роста, а маленького.
У Алистера Макколла, пять раз выходившего на поклон за роль Фауста, и Генри Фицроя, некогда герцога Ричмондского и Сомерсетского, было почти одинаковое выражение лица.
— Да-да, обитатель ночи. Какого черта… — Грэхем, широко открыл глаза, медленно повернулся и посмотрел на Генри. — Ох, парень, я с первого взгляда понял, что вы странный, но чтобы вампир?
Генри улыбнулся, даже не стараясь казаться обворожительным, и предложил:
— Спросите его насчет Крейтона Каулфилда. Мы не можем потратить на это всю ночь.
— Хартли пропал? — Глаза Бренды мучительно распахнулись, она обеими руками сжала ладонь Ли так, что у нее побелели костяшки пальцев. — Дом! Это все дом! — взвизгнула женщина.
Ли накрыл ее ладони своей, не столько ради утешения — Тони был достаточно мелочным и вполне мог это заметить! — сколько ради того, чтобы заставить женщину ослабить хватку.
— Он его съел! — заявила Бренда.
— Не съел! — огрызнулась Эми, нахмурилась и повернулась к Тони: — Так ведь?
Тот пожал плечами и взглянул на Стивена и Касси, которые наконец-то вновь присоединились к ним. Девочка по-прежнему слегка нервничала, что выглядело вполне резонным. Ведь танцевальная музыка все еще играла контрапунктом к плачу Карла. Но ведь Касси была мертва, поэтому, с точки зрения Тони, не могла поддаваться волнению.
— Дом вас не ест, он использует энергию вашей смерти, — сказала она ему, разглаживая юбку, забрызганную кровью, и сердито глядя на Бренду.
В ее взгляде ясно читалось: «Ты идиотка!»
Фостер повторил слова Касси, стараясь убрать схожее выражение из своего взгляда.
— Поскольку никто еще не погиб, Хартли должен быть жив, — добавил он. — С самого начала предполагалось, что сперва произойдет убийство, потом — самоубийство.
— Значит, он отправился на поиски выпивки, — вздохнул Питер.