"Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Антон пожевал губами, обдумывая услышанное.
– Предлагаешь проверить заключения о смерти и выяснить, откуда привозили тела?
– Нет, – Иванов отрицательно покачал головой. – Очень легко может фигня выйти. Есть вариант проще и эффективнее.
– Какой?!
Вместо ответа помощник подошёл к холодильнику (совещание происходило традиционно на Ивановской кухне) и крикнул:
– Маша! Помощь нужна!
Домовая себя ждать не заставила.
– Что, мальчики?
– Машуля, а ты можешь среди бездомных домовых клич кинуть?
Девушка подобралась, ревниво глядя на Сергея.
– Зачем?! Что удумали,
– Нет. То есть да. Конкурс…
– А я значит, уже…
Кицунэ упёрла руки в бока, недобро посматривая на парней. Казалось, из ноздрей домовой сейчас пойдёт пар. Сотрудники Департамента Управления Душами непроизвольно съёжились. Они знали совершенно точно – Машка в гневе страшна.
– Да как ты могла подумать? – начал успокаивать её Иванов. – Нам по работе нужно…
И подробно рассказал ей все свои выводы, а после дополнил.
– У нас на турбазе пустые домики есть? Есть. Вот и пусть будет приз тому, кто найдёт старичков. Вы ведь, домовые, между собой постоянно общаетесь и пройти можете почти куда угодно. Нашедшему – трудоустройство и достойное обеспечение.
Антон раскрыл рот в восхищённом удивлении.
– Точно…
Настал черёд призадуматься кицунэ. Она размышляла минут пять, нервно покусывая губу и теребя край топика. Наконец выдала.
– Мысль богатая. Мы такие… в случае нужды всю область прошерстим мелким гребнем, на изнанку вывернем. Но реализацию я возьму на себя. Тут изначально подбор кадров нужен, – и, глядя на удивлённые лица парней, пояснила. – Каждый участвующий в конкурсе домовой должен пройти предварительный отбор. Чтобы не пьянь подзаборная или забулдыга какой… Толика везения может нехорошо пошутить, свезёт пропойце какому, а заднюю потом не дашь. Не переживайте, благонравных и поведения трезвого кандидатов в избытке будет. На себя отсев беру. Не с бору да с сосенки же набирать…
На том и порешили. Результат нарисовался уже к вечеру следующего дня.
Около шести вечера Маша втолкнула в дверь запуганного, ростом с табуретку, трясущегося мужичка, заросшего нечёсаной бородой до самых глаз. Он постоянно переминался с ноги на ногу и жутко робел, глядя снизу-вверх на начальственные рожи Швеца и Иванова.
– Говори! – повелительно приказала домовая, подталкивая его в спину.
– Так… это… значится… оно… нашёл… сполнил, так сказать… – заблеял нечисть.
– Да не мямли ты! – рявкнул инспектор. – Дело говори!
– Я… это… и говорю… Сполнил, как велено…
Серёга мысленно вздохнул, настраиваясь на долгий, однообразный разговор.
– Не бойся, – девушка ласково посмотрела на перепуганного мужичка и дала ему пряник, делать которые она была большая мастерица. – Не обманут.
– Благодарствуем, – угощение исчезло в кармане старенькой рубашонки. – Я и говорю… – в третий раз начал гость. – Нашёл я, где старичков удерживают. Таперича как быть?
До парней дошло, чего от них хочет домовик – подтверждений обещания. Слухи, конечно, слухами, однако хочет он убедиться в их правдивости; гарантий хочет, хитрец.
– Если твои слова окажутся правдой – получишь в управление дом на турбазе. Слышал об этом?
Бородёнка раздвинулась немного, обозначая улыбку.
– Слыхивал, как не слыхивать… Они ить, ироды, как в права вошли, так и не объявились ни разу. А обчество страдает. Шутка ли, столько домовиков – и сразу ловко пристроились!
Глаза кицунэ недобро сузились.
– Ты губу не раскатывай! Получишь место – и тебе молчать в тряпочку придётся! Думаешь, почему твоих приятелей словно корова языком слизала? Вякнешь лишнее – и всё! Пинок под зад схлопочешь. Счастье – оно такое, шума и суеты не любит! Не хватало нам со всей страны бездомных привечать…
Мужичок занервничал, затрясся.
– Да нешто я не понимаю? И сразу сказано было, всем, честь по чести, что дом то свободный один. Кто первый – тот и молодец! Так что зря ты, хозяюшка, меня коришь. Не без понятий мы, разумение имеем…
Домовой ещё долго извинялся, приводил невнятные аргументы в защиту собственной несообразительности, пытался даже слезу пустить, кланялся в пояс, причём почему-то Машке. Насилу успокоили и заставили приступить к докладу.
Если сделать выжимку из полуторачасового, донельзя путаного, рассказа, то выходило следующее: недалеко от границы города, в довольно укромном закутке, расположился частный дом престарелых от какого-то благотворительного общества. Живёт там сейчас семь или восемь старичков, неходячих. Из обслуги – директрисса, медсестра и сторож – угрюмый, нелюдимый мужик, весь покрытый старыми татуировками. Место запущенное до крайности, с прогнившими от времени полами и ободранными стенами. В тонкости мужичок не вникал, но твердил однозначно: «Людям там плохо. Обеспамятели, горемычные. Лежат, под себя ходют».
– Ещё такие богадельни имеются? – уточнил Антон.
– Нет. Одна на область, – уверенно ответила девушка. – Про другие не слышали.
Домовой согласно закивал головой.
– Понятно. Адрес покажешь? – спросил Иванов и, предвидя стандартный поток вопросов, счёл нужным разъяснить. – Если не соврал – дом твой. Нюансы Маша тебе, как я понял, уже разъяснила.
– Как не показать? Покажу. Мы порядок знаем, на том и стоим…
… Через час приятели вглядывались в старое здание барачного типа, затерявшееся среди высоких, неухоженных деревьев. Оно действительно расположилось на задворках, в конце размытой дождями грунтовки, не знаешь – не найдёшь.
– Думаю, идти и беседовать с начальством – лишнее. Спугнуть можем. Предлагаю упростить. Ты, Антоха, проникни внутрь и осмотрись. Дальше поглядим, в какую сторону дело двигать, – спокойно, сосредоточенно заявил Сергей.
– Согласен. Жди здесь.
Швец вернулся через полчаса с каменным лицом.
– Ну, что? – нетерпеливо спросил помощник.
– Жуть. Смертью пахнет. И мочой. Две старушки и старик. Лежат словно овощи, слюни пускают. Ни уток, ни белья постельного. Одни матрацы зассаные. Даже лампочки нет.
– Документы глянул?
– Да. И в архив попал. Дела посмотрел. Мы по адресу заявились. Здесь тётя Люда последние деньки доживала.
– Вот тебе и полный пансион… – пробормотал Иванов.
– Что? – не понял инспектор.
– Ничего. Разнести эту шарашкину контору очень хочется.
– Эт точно… Да! Чуть не забыл! Все бумаги красиво оформлены. Папки толстые, что твоя Мурка. Заявления от пенсионеров на проживание меня особенно заинтересовали. Там весь текст на компьютере набран, а даты от руки написаны. У тёти Люды заявление концом марта оформили, а у другой женщины вообще без даты.