"Фантастика 2024-106". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Это было рискованно. Уровень заклинания игнис очень высок для моего тела сейчас. Однако, я решился.
— Твоя магия — моя! — крикнул я в ответ и выбросил вперед руку с проводником.
Огненный поток искривился, пошел смерчем и стал всасываться тонким ховостом в острие моего проводника.
Обжигающая магия огненного заклинания побежала по телу. На коже проступили покрасневшие участки магического выгорания.
Когда Игнис коснулся души, то тут же прошел сквозь красный ореол и отпечатался в черном.
Лицо мага исказила гримаса
Я почувствовал, как разогревается рукоять моего ножа. Как магия бежит по руке и клинку. А потом из металла вырвалось пламя. Поток с гулом, помчался к врагу.
Тело тут же заболело. Кожу на руках, плечах и груди стало жечь. Я видел, как на предплечье медленно проступил поверхностный ожог от магического выгорания.
Маг, словно бы заворожённый огнем, замешкался на мгновение. Телепортировался он слишком поздно. Игнис успел лизнуть его.
Выскочил телепортер сбоку. И очень близко.
— Я убью тебя! — бросился он, схватил меня. Оба мы рухнули на землю.
Горячий, весь в ожогах, он тянулся искалеченной огнем рукой к моей шее.
— Придушу голыми руками! — кричал он.
— Рот закрой, — кривясь от вони, пробормотал я, — изо рта воняет!
А потом, высвободив руку, я всадил ему проводник прямо в горло. Все еще раскаленный от магии, он зашипел в плоти мага. Телепортер же удивленно посмотрел на меня. Его обожженное лицо свела конвульсия.
Клинок изошел паром, а в следующее мгновение лопнул от перепада температуры. В руке осталась лишь рукоять.
— Пошел прочь, — злобно зашипел я и отпихнул ослабевшее тело.
Обожженный маг, в обрывках одежды еще пару мгновений шевелился. Потом замер.
— Вот мля, — я отполз от трупа, а потом посмотрел на рукоять проводника в руке, — сука…
Быстро поднявшись я обошел машину. Там, опершись о колесо, лежал Борис. Лежал живой.
— Ах ты старый хитрый пес, — опустился я рядом с ним.
— Я, — он с трудом отдышался, — не выхожу из дому без него.
Под расстегнутой клетчатой рубашкой с коротким рукавом, я видел тонкий антимагический жилет. На груди дымилось черное пятно от молнии.
— Ты должен мне проводник, — я показал ему окровавленный кусок клинка и рукоять — все, что осталось от кинжала того чернявого дворянина.
— Можно, — он все еще задыхался, — можно отдать деньгами? У-у-у-ух… Что с Саней?
— Саня — все.
— Ох… прошу, вашбродие, помогите мне встать. Нужно бы тут прибраться.
— Ты не торопись, — я улыбнулся, — помнишь, что обещал мне?
— Уф, — Борис изобразил на лице такую боль, что я даже почти поверил ему, — мне бы немножко прийти в себя. Я ж раненный!
— Да? — хмыкнул я.
А потом дернул застежки на его жилете, приподнял.
— Да у тебя даже волосы на груди не подпалились. Не выделывайся.
Хлебов изменился
— Душа у меня болит, вашбродие.
— У меня тоже. Так что давай. Отвечай на мои вопросы.
Он вздохнул, с трудом встал. Оперся спиной о машину и принялся застегивать жилет и рубашку.
— Что у вас за вопросы, Ваше Благородие?
— Первый, — я сунул остатки проводника в ножны, — почему ты просил меня не доверять Хлодвигу Пушкину?
Мне показалось, что Хлебов посмотрел на меня с неким облегчением. А потом проговорил:
— Я и сам хотел поговорить с вами на эту тему. Но несколько при других обстоятельствах.
— Говори сейчас.
— Эх, — вздохнул он, — ну ладно. В общем, Хлодвиг Пушкин желает вам смерти. Вот это задание, что он вам поручил. Убийство Бояринова, верно?
— Верно, — нахмурился я.
— Так вот. Это ловушка. Он хочет прикончить вас. Он также подарил вам стилет. Помните, что случилось с несчастным фон Ставровым? Хлодвиг очень мстителен. Я знаю, что он и родители фон Ставрова что-то не поделили. И вот, он хочет убить вас.
— Почему ты сразу не сказал мне о стилете? Я же мог им воспользоваться.
— Я знаю, — серьезно посмотрел он на меня, — что вы достаточно умны, чтобы не трогать его. Ведь вы тоже видели смерть фон Ставрова.
Хм… Складно плетет. Но попытка взорвать меня при помощи такого вот странного проводника, означала бы, что слишком глуп Пушкин. Однако, я тоже думал об этом. Нужно проверить подарок старика.
— А зачем Пушкину убивать меня? Насколько я знаю, на меня он как раз ставит. И его рассказ про Бояринова и договор с Прокураторами звучит убедительно.
Борис вздохнул снова, протяжно и тяжело. Вздохом обремененного тяжким знанием человека.
— Скажите, — начал он, — вы когда-нибудь слышали про Роялистов?
— Что ты знаешь о них? — я посмотрел на него исподлобья, — это как раз и был мой второй вопрос.
— Рад, что предугадал его. Отъявленные террористы, — поджал губы Хлебов, — и подонки. Во время ММв Роялисты были элитой личной императорской гвардии. То есть, элитой из элиты. Но когда война закончилась, они превратились в настоящих сволочей. Нечего им стало делать. Ну а потом раскололись. Часть ушла в подполье, а часть попыталась вернуться к нормальной жизни. Ваш дедушка был из них. И предал Роялистов, когда решил покинуть их общество. В этом Хлодвиг винит и вас.
— Хлодвиг, значит, Роялист?
— А ты откуда знаешь о них? — изломил я бровь.
— Когда-то давно, я служил в организации, которая боролась с роялистами. Уж простите, но я не могу сказать большего. Подписал расписку и не хочу сесть в тюрягу за разглашение.
— Что ж, — я скептически посмотрел на Хлебова, — ладно. Значит, они хотят убить меня.
— Да. Роялисты не бывают бывшими. Только мертвыми. А… Проклятье, — он тронул лоб, по которому, из-под повязки побежала капля крови, — где ваша аптечка? Мне бы поменять повязку.