"Фантастика 2024-118". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
За проводами, свисающими с потолка, меня ждет разгромленное жилище и труп профессора, которого кремировать придется, скорее всего, мне. Потому что Рэй с огромной вероятностью мертв. Или все-таки выжил?
Зову его, но он не откликается. Ловлю себя на мысли, что мне небезразлична его судьба, хотя мы знакомы всего несколько дней. Спрыгиваю на пол, достаю пистолет и на цыпочках пробираюсь в инфо-центр, затем — в жилой отсек, заглядываю в медицинский, ожидая увидеть распластавшегося на кушетке профессора, но его тела там нет!
Выходит, вернулся
Стряхиваю осколки стекла с кушетки, где под капельницей лежал Мелиар Делла, обвожу взглядом разгром. Идти мне некуда, здесь более-менее безопасно, значит, на пару дней останусь, а дальше буду искать Тора, о котором говорил Рэй.
Для начала надо навести порядок, вытащить из-под завалов компы, за которыми работал Рэй, все подключить обратно… Вот только я в электронике и кибернетике мало что соображаю. Может, программа покажет, что и куда лепить?
Эй, ты, червь в моей голове! Подсказывай, давай!
Тщательно осматриваю раскуроченные хитросплетения гигантской материнской платы или хрен знает, что оно такое. Программа подсвечивает красным поврежденные части — те самые ценные элементы, которые спрятал Рэй. Интересно, она опознает их отдельно от всей системы?
Иду на мусорку, без труда нахожу ноутбук и четыре системных блока, отношу в логово, а затем пытаюсь найти в промышленных отходах пакет с припрятанными запчастями. Ставлю задачу и долго роюсь в мусоре. Когда уже решаю плюнуть на это дело, замечаю красное свечение между ржавой крышкой и выцветшим целлофановым мешком. Тяну на себя целлофан, достаю пакет и узнаю резисторы, конденсаторы, платы. Есть! Программа работает.
Мало того, она подсказывает, где и что стояло: если пытаюсь приладить не ту деталь, она подсвечивается красным. Когда пытаюсь установить нужную, но не тем концом — оранжевым. Осталось найти паяльник и все восстановить.
На поиск паяльника уходит, наверное, час. Но все-таки отыскиваю его, приступаю к делу и так увлекаюсь, что теряю счет времени.
От работы отвлекает шорох, настораживаюсь, целюсь в вентиляционную шахту, оттуда появляется русая вихрастая голова. Рэй вскидывает голову и грустно улыбается, на щеках появляются ямки, как у ребенка.
— Что, не ждали? — Он спрыгивает на пол.
Хочу сказать, что рад его видеть, но не успеваю, Рэй с ужасом таращится на паяльник и восклицает:
— Чем это ты… А ну уйди от процессора! — он машет руками, и я кладу паяльник на пол. — Ты все испортишь!
Он коршуном бросается ко мне, морщась разглядывает, что я наворотил, косится с недоверием.
— Глазам своим не верю, ты все сделал правильно. Но как?
Мотаю головой.
— Это программа мне помогла. А вот ты как выжил?
— Когда они приказали выйти из комнаты, я просто остался валяться типа пьяный. А у них не было инфракрасных визоров, комнаты никто не проверял. Повезло!
Вспоминаю два прибора в руках «гаммы».
— И правда, на всех визоров не напасешься.
Рэй мрачнеет и говорит:
— Я убил профессора, а ведь этого можно было не делать… Да, понимаю, он прожил бы еще максимум неделю, но… Но пять минут его жизни стоят больше тупого существования черноротого!
— Его тела нигде нет, — говорю я.
— Потому что я был здесь уже пять часов назад. Предал его огню, связался с Тором, и он нас ждет. Точнее, ждет тебя на чипирование и шрамирование. А послезавтра в Новый Карфаген прилетает флаер с покойным Леонардом Тальпаллисом. У тебя есть два дня, чтобы вжиться в роль перед тем, как занять его место. А мне предстоит тебя натаскать… Кстати, «тальпа» — крот на латыни. — Он криво усмехается. — Мелиар увидел бы в этом скрытый смысл, умный был мужик, но ему везде мерещились знаки свыше.
— То есть уже послезавтра я стану полноправным членом общества, гражданином второго уровня?
— Типа того. Вот только как ты поднимешься выше… Посмотрим. Мелиар в тебя верил, и я попробую. Ну, что — к Тору?
— Не вижу смысла тянуть. Неужели так просто вписаться в их систему…
Рэй, собравшийся лезть в вентиляционную шахту, замирает, оборачивается.
— Если не считать трех лет жизни, которые я вбухал в то, чтобы все это заработало, — плевое дело, конечно.
Первое, что вижу, отходя от наркоза, — голову Тора с лысиной такой блестящей, что от нее отражается свет лампы, направленной на операционный стол, где я лежу. Стоит сфокусировать на нем взгляд, как голова двоится, а потом распадается на три, и они начинают кружиться. Перед глазами появляются пальцы, Тор щелкает ими и гудит:
— Эй, совсем хреново, да? Рэй, подай-ка коктейль!
Выпиваю безвкусную субстанцию, в голове светлеет. Тор тоже гемод, и по нему это видно: двухметровая гора мышц, скошенный лоб, подбородок, как ящик. Мышцы переплетают его тело, как корни. Голова на бычьей шее кажется маленькой, однако крошечный череп вмещает нехилый такой мозг: интеллект у Тора — 16, сила — 20, предельное значение.
Когда я жил под землей, и предположить не мог, что среди черноротых скрывается целая армия таких вот парней. Отодвигаю слепящую лампу, ощупываю шрамы на животе и на бедре. Пока они красные и припухшие. Надеюсь, скоро побелеют.
— Внутри они тоже есть, — с гордостью объясняет Тор. — Комар носа не подточит. До завтрашнего дня отек сойдет, боль прекратится. — Он разводит ручищами. — И все.
— В базе данных я заменил фотографию Тальпаллиса на твою, — подает голос Рэй. — Двигаем обратно, у нас много работы.
Благодарю Тора, прощаясь, ловлю в его взгляде… надежду, что ли. Шагая по узкому коридору улья, Рэй предлагает:
— Давай выйдем на улицу. Хочется небо увидеть. Когда началась облава, больше всего жалел, что не помню, какого оно цвета. Сейчас весна ведь…