"Фантастика 2024-118". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— Апперкот в челюсть снизу… — звучит гонг, Антон распахивает дверь, чтобы самому не огрести, и я заканчиваю: — вверх!
На всякий случай отпрыгиваю от Умберто, но он улыбается вместо того, чтобы злиться, протягивает сжатый кулак, я ударяю по нему. В комнату входит Бертон, громко аплодируя.
— Браво! За два года еще никто не мог одолеть Умберто! И никто не додумался разбить лампу. Антон, с тестированием заканчиваем. Леонард принят. Будь моя воля, взял бы тебя во внутреннюю охрану сержантом, но, увы, приезжим нужно пару лет отмотать рядовыми. Ты уверен, что действительно
— Да, — отвечаю, разминая отбитое лоу-киком бедро. — Там же год за полтора. Быстрее получу право на повышение.
— Теперь вижу, что ты справишься.
Внешний патруль мне нужен, чтобы пополнять копилку предотвращенных преступлений — в мои обязанности будет входить патрулирование периметра, то есть границы нижней ступени второго уровня, и злачных мест.
— Сэр, можно вопрос? — Бертон кивает. — Если никто не победит Ум… этого парня, то зачем нужно испытание?
— Тест на трусость.
Закончив с формальностями трудоустройства, я получаю пропуск в форме браслета, куда наверняка встроен маячок, и вечером Антон сопровождает меня в «номера», обещая, что уже на стажировке мне выдадут автомат.
Общежитие, где ютятся полицейские, напоминает улей первого уровня, но длинный коридор чист, двери все белые, металлопластиковые, а не какие попало. Останавливаемся напротив комнаты с номером 2431, Антон вручает мне ключи и желает спокойного отдыха.
И снова ощущение, что это со мной уже было. Открываю дверь, и ощущение усиливается. В комнате три кровати, отделенные шкафами одна от другой, таким образом создается ощущение, что у обитателя собственный закуток.
Орет телевизор, звенит ложка о тарелку — мой сосед жадно ест, смотря шоу «Выживи на полигоне», материт какого-то Ржавого, и хриплый голос парня кажется мне знакомым. Его голова то появляется из-за шкафа, то исчезает за ним.
— Привет, сосед, — говорю я, разуваясь, и сосед оборачивается, из его рта торчит кусок мяса.
Кириан Мараив, 22 года.
Уровень 2, ступень 1, полицейский.
Физическое развитие: 12.
Духовное развитие: 8.
— Какая из кроватей свободная?
Кириан лихорадочно пытается прожевать, его уши краснеют, он машет рукой на дальнюю.
— Все. Но вон на той лежал покойник. То есть убили его два дня назад.
Хриплый громкий голос кажется мне знакомым, я подхожу ближе и опешиваю: шкаф Кириана обклеен фотографиями опасных преступников — меня и Элиссы. Здесь как ориентировки, которые я видел, так и фото с видеозаписи моего боя с Гамилькаром, которую он где-то раздобыл.
Вспоминаю, почему его имя показалось знакомым: это он с напарником чуть не обнаружил меня и Элиссу, когда мы прятались в подземельях. Он смотрит на меня пристально, методично работая челюстью. Смотрит дольше, чем позволяют правила приличия. Рука ложится на бедро, где обычно кобуры, замаскированные под карманы, но теперь я безоружен.
Глава 13
Холодный прием
Пока Кириан играет со мной в гляделки, просматриваю его, чтобы знать, к чему готовиться.
Физическое развитие: 12.
Сила: 13.
Ловкость: 11.
Выносливость: 12.
Духовное развитие: 5.
Религиозная принадлежность: культист Ваала;
Паранормальные способности: 0.
Интеллект: 10.
Здоровье: 15.
Текущее отношение: 9 (раздражение).
Понятно, я его отвлек от шоу, и он злится. Но выдыхать еще рано. Иду к кровати в углу. На стене над кроватью висит экран. Надо послушать, что говорят про теракт, и понять, повесили ли всех собак на трикстеров. Кладу сумку на пол, включаю телек и сразу же попадаю на репортаж с места происшествия: холеный диктор с канала «Хроники Карфагена» радостно рапортует:
—…Был использован гексоген. Взрывная волна разбила стеклянный купол, и людей, собравшихся в здании аэропорта, посекло осколками. Сам смертник погиб и идентификации не подлежит. Большинство погибших — юные танцоры, собиравшиеся лететь на всемирный чемпионат в Пекин. На данный момент поступили сведения о еще двух детях, скончавшихся в реанимации.
Транслируется нарезка кадров под траурную музыку: сперва — место трагедии издали, снующие флаеры, затем — спасатели, бегущие в разрушенное здание; медики с носилками, где лежит окровавленная девочка; трупы, сложенные в рядок и накрытые целлофаном. Внизу экрана текст: погибло 134 человека, 110 детей, ранено 270, из них 55 в тяжелом состоянии.
Дальше диктор предлагает взглянуть на аэропорт за несколько минут до происшествия: галдящие дети, воспитатели, стоящий спиной к камере растерянно оглядывающийся мужик. Да это же я! Вот только не помню, в какой момент метнул нож в террориста. Если до того, как он начал речь, то сам себе вырыл могилу, потому что не смогу объяснить свою осведомленность относительно его планов. Сейчас посмотрим.
Пульс учащается, в горле пересыхает.
«Будьте вы прокляты, зверобогие, — орет террорист. — Мы отомстим!» Я на записи совершаю странное телодвижение, и связь обрывается. Качество съемки паршивое, трудно понять, что я бросаю нож, но это не единственная камера, наверняка есть записи, где меня вполне можно рассмотреть.
Записи изучат ответственные службы, и меня рано или поздно пригласят на беседу. А еще та журналистка меня сняла, только бы не пустила в эфир!
Щелкаю каналы. На всех, кроме двух, говорят о теракте. И почти единогласно обвиняют трикстеров. Для каждого уровня своя новостная лента. Жаль, нельзя посмотреть, что говорят у бет, а с Рэем, который может это устроить, я нескоро увижусь. Больше нигде я не засветился.
— Эй, ты чего залип?
Голос соседа заставляет меня дернуться и обернуться.
— Я читал твою характеристику, ты реально из Китая — к нам? То-то я смотрю, старый. — Кириан плюхается на мою кровать. — И реально озверелых видел?
Он невысокого роста, плечистый, с квадратным лицом и вечно прищуренными глазами. Снисходительно усмехаюсь.
— Не только видел, но и валил. Слухи об их силе преувеличены. Обычные люди, как ты и я, только тупые и агрессивные.
— А че именно во внешний патруль? Тут долго не живут. — Он кивает на кровать погибшего соседа. — Зачистки всякие, кровь, кишки…