"Фантастика 2024-121". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— С чего приведут-то? Он денег хочет, а ты сам с него денег хочешь взять.
— Ты у меня сколько тут? три дня?
— Пять уже…
— Вот и смотри: пять дней ты приносишь домой по полтора фунта рыбы. Сам сытый, других кормишь. А теперь приносить перестанешь, и сам голодный останешься. Отцу-то рыбы небось снова захочется, а у погромских покупать — денег надо. Вот он и придет просить, чтоб назад я тебя взял.
Таня слушала, приоткрыв рот и забыв даже есть:
— И наш папаня нас приведет? — за эту пару говорила всегда она: ей уже почти девять было, а Мишка — на полтора года младше.
— Приведет. Всех приведут. Только договариваемся так: до следующего воскресенья, или пока отцы сами ко мне
Все закивали головами, а маленькая Оля спросила:
— И нам не приходить?
— Тебе — приходить, мамка ваша ко мне вас отнимать не придет.
Оказалось, что жадность (или рачительность) крестьянскую я сильно недооценил. Харченко-старший появился у моего крыльца уже через день, в воскресенье, сразу после обедни в церкви:
— Александр Владимирыч, извиненья просим. Неправы мы были, насчет денег… Возьми обратно детишек в помогальники. Бес попутал, истинное слово, плату с тебя просить. Твоя правда — ты детишек и кормил, и хоть какому делу учил… Только вот где ж я возьму деньжищ-то? Может так сговоримся — зерном возьмешь? Есть у меня зерна маненько. Али еще чем — а не набрать мне денег-то… — голос его был заискивающий, но глаза были такие хитрые-хитрые.
— Ну, наверное можно и договориться. Пуд муки пшеничной, два фунта постного масла, двадцать крынок молока — молоко по крынке через день носить, и пять цыплят, курочек, до сентября еще и денег полтину — и до осени я твоих двоих забираю в отряд.
Предложение было гораздо выгоднее предыдущего: пуд муки — если свое зерно мололось на одной из ерзовских мельниц — стоил в слободе не больше рубля, максимум полтора — если мука "ситная", то есть просеянная через сито. Молоко по копейке-полторы за крынку шло, да и не покупал его никто. Масло — еще копеек двадцать. И гривенник суточные цыплята. То есть предложение мое было максимум рубля на два — за три месяца. Ну, еще полтину осенью. А рыбы детишки домой таскали по рыночным ценам копеек на семь, а то и десять в день.
— Так нет у меня цыплят-то, не сажали наседку…
— Вот и посадите. А как вылупятся — заберу. По рукам?
Харченко глубоко вздохнул, и с видом, что последнее отдает, махнул рукой:
— По рукам! Ребятам-то как — завтра прийти или сейчас уже остаться? — Таня и Мишкой стояли поодаль и внимательно на нас смотрели — А муку я нынче же принесу, фунта два пока, остальное — завтра: смолоть надо будет.
— Оставляй ребят.
Харченко-старший (так я и не узнал его имени) громко сокрушаясь, пошел домой, за мукой. Как будто я не знал, что минимум половину рыбы продавал он в трактир — трактирщик платил за фунт мелочи по две копейки. Ну да это дело не мое: я свою рыбку на зиму запасал, а что пацаны наловили, так пусть делают с ней что хотят. Васька Константинов — половину сушит, а половину сам дома и варит: когда отец и двое старших братьев домой приходят — им и еда готова. Девять лет парню — самостоятельный уже. Живут без матери, так что забот у парня хватает: ко мне он только на рыбалку бегает и на обед. А Ковали — всю рыбу сразу в трактир и несут: у них зимой корова пала, каждую копеечку они на новую копят.
Самый самостоятельный у меня — Андрюша Пименов. Десять лет ему. Ходит с сестренкой, ей летом три года будет. Мать у них батрачит где-то, отца — нет, живут вовсе в землянке — и больше о сестренке заботиться некому. Так он уже в субботу пришел, протянул мне три копейки:
— Дядь Саша, я тебе за сестренку завтра денег отдам: продам рыбу и отдам.
Деньги я взял. Нельзя было не взять.
У огородников, что обосновались рядом с Волгой, выменял на рыбу лука фунтов пять, ведро картошки. В лавке — купил чугунную сковороду (двадцать пять копеек), у трактирщика за две копейки купил хлебной закваски: хлеб он пек очень неплохой. Два фунта муки
Обед слегка подзадержался: я нажарил лука с картошкой, потом поджарил самых больших сазанов из пойманных утром. И напек блинов, точнее — оладьев с картошкой. Как раз с поля приехал Дима, он там героически воевал с сусликами, целая колония которых разместилась на его земле. Не очень большая — но как раз из нор полезли молодые суслики и жрали они, по словам Димы, все что растет. Причем пшеницу особенно за деликатес считали.
Война у Димы протекала в общем-то успешно: он уже с десяток сусликов поймал и сам съел, да ещё семь принес домой — меня мяском побаловать. Мяска правда было небогато, суслики, на мой взгляд, были с домашнюю крысу — но когда Димка стал их жарить, я понял как соскучился именно по мясу. Так что обед получился просто роскошный: Евдокия еще щи сварила на бульоне из сусликовых голов с редисочной ботвой — очень вкусно получилось.
Поскольку народу за обедом было много, то если мы на улице — и видать "улица" обед оценила. Поэтому то, что Харченко прибежал обратно детей "сдавать", было не удивительно. Не удивился я особо, когда за ним еще пятеро пришли — новых пацанов "устраивать". Денег ни у кого не было, что и понятно: ко мне прибились детишки из очень небогатых семей (с моей точки зрения — так вообще нищих по меркам двадцать первого века), но тем не менее "сторговал" я у них еще два пуда пшеничной муки, три — ржаной, два литра постного масла и по мелочи в будущем — немного яиц, молока (с тех, у кого корова была).
С совсем уж нищим людом договорился я так, что дети будут выполнять кое-какую работу и сами "заработают" — так же, как я предложил Андрюше Пименову. Собственно, работа-то у меня не очень и сложная — огород поливать летом. Проблема же была в том, что в доме у Феди было одно ведро (деревянное, тяжелое и неудобное) и две крынки. Воду не в чем носить было — и родители пообещали тарой для переноски воды детей обеспечить.
А еще к четвергу у меня снова появились деньги. Андрюша договорился, что трактирщик будет у меня забирать ежедневно десять-двенадцать фунтов рыбы (лещей, сазанов, судаков — в общем, большую рыбу) и платить по три копейки за фунт — чуть дешевле, чем на рынке, но зато с гарантией. Так что в четверг утром у меня появился уже целый рубль. Рыбы мы уже ловили раза в четыре больше — но в основном мелочь. Совсем мелкую пускали на уху, покрупнее которую — жарили.
Теперь, когда народу стало гораздо больше, оказалось что "проблема пропитания" решается достаточно легко: Волга на рыбу оказалась весьма богата. И мне пришла в голову простая идея.
До тракта от Фединого дома было с четверть версты всего, причем — уже довольно сильно за слободой. Я попросил Евдокию (она уже с полудня дома была, посевная закончилась и дел для нее у хозяина было мало), и она испекла мне в печи с дюжину небольших булочек. Я же, как раз получив в качестве "подневной оплаты" два яйца, нажарил из рыбной мелочи котлет — и девчонкам пришлось изрядно потрудиться, аккуратно выбирая из рыбы все кости.
Большие получились котлеты — с ладонь, и толщиной с палец. Из вареной рыбы с яйцом: по мне, так очень даже вкусно получилось. Дальше — знакомая всем "технология": булку — пополам, к котлете — зелени всякой (у огородников в свое время взял с ложечку семян салата какого-то — они "дачникам" его продавали, и грядку его посеял для себя), ломтики редиски, лука, затем все "гамбургеры" сложили в корзину — и девочки пошли к тракту продавать. Цену назначил я. Разумеется, после долгого разговора с Евдокией и Кузькой: они в городе бывали, цены общепитовские знают не только по ерзовскому трактиру…